В Евросоюзе фиксируется рост исламофобских настроений

В Евросоюзе фиксируется рост исламофобских настроений. Один из лидеров кампании за выход Великобритании из ЕС Найджел Фарадж сделал на это ставку и победил. Правда, в Европарламенте его обвинили в “нацистской пропаганде” за один из агитационных плакатов, изображающих очередь из людей с очевидно неевропейскими лицами, стремящихся попасть в Британию. Если Фарадж и компания хотели запугать британцев “нашествием чужаков”, им это удалось. Но в самый разгар кампании “уйти или остаться” лондонцы впервые в своей истории выбрали мэром мусульманина Садика Хана, имеющего пакистанские корни. Тут, конечно, можно порассуждать о лондонском космополитизме и вспомнить, что на недавнем референдуме британская столица проголосовала за то, чтобы в ЕС остаться. Но столичные настроения совсем не то же самое, что настроения в глубинке. Так что Британия из ЕС выходит, а исламофобские настроения растут по всей Европе.

Вот в Германии опросы общественного мнения безжалостно фиксируют: 41% считает, что мусульманам нужно запретить миграцию в Германию. За прошлый год зафиксирован рост на тот же 41% экстремистских преступлений, включая многочисленные поджоги центров по приему беженцев. Но и в Германии недавно произошло дважды историческое событие: впервые руководителем земельного парламента в Баден-Вюртемберге стала женщина-мусульманка Мухтерем Арас. Правда, она заявляет, что не религиозна, но факт все равно весьма примечательный, особенно в нынешних условиях. И свидетельствует, на мой взгляд, о том, что политические элиты хотят противостоять не всегда, с их точки зрения, оправданному настроению “широких народных масс”. Но в некоторых случаях идут у этих масс и их страхов (многие называют их фобиями) на поводу. Как, например, премьер-министр Словакии (а Словакия с 1 июля председательствует в ЕС) Роберт Фицо, заявивший недавно: “Исламу нет места в Словакии”. Он считает, что слишком много мигрантов-мусульман “изменят характер” его страны. У Фицо сейчас непростые времена: на прошедших в марте выборах ультраправая народная партия “Наша Словакия” получила 8% и вошла в парламент, а партия Фицо СМЕР потеряла значительный процент голосов, и ему пришлось формировать большую коалицию, чтобы удержаться во власти. А теперь приходится прибегать к риторике, которой до сих пор больше славился лидер “Нашей Словакии” Мариан Котлеба, чтобы удержать тех избирателей, которые симпатизируют правым. Они ведь и симпатизируют, и голосуют.

Накануне визита в Беларусь министра иностранных дел Чехии Любомира Заоралека я спросила у него, возможно ли такое развитие событий в Чехии.

Он ответил: “Возможно, но не слишком вероятно”.

А на мои слова о “достаточно сильных” исламофобских настроениях в Чехии прореагировал так: “Я не сказал бы, что исламофобия в моей стране “достаточно сильна”, хотя это всегда зависит от перспективы и того, с кем или с чем сравнивать. Я даже не сказал бы, что это настоящая “исламофобия”. Конечно, многие напуганы, сбиты с толку и чувствуют себя небезопасно. Но если называть людей “исламофобами”, это не разорвет круг страха, недопонимания и стереотипов. Мы, политики, должны повторять, что ислам совсем не то же самое, что исламизм, а мусульмане — не потенциальные террористы. Очень печально, что такие очевидные истины нужно повторять в XXI веке. Как бы там ни было, я не хочу принижать эту тему. Очевидно, что крайне правые на подъеме. И даже в Чехии время от времени проводят отвратительные и действительно исламофобские митинги. Но, к счастью, они совершенно не представляют превалирующие у чехов чувства. Я сказал бы, что чувства чехов сейчас — осторожный скептицизм и реализм, а не ненависть или фобия”.

Означает ли это, что СМИ (как заметил Любомир Заоралек, “СМИ со своей врожденной склонностью к преувеличениям не слишком помогают”) действительно преувеличивают проблему? Но что же тогда делать с ультраправыми в парламентах и поджогами центров для беженцев?