По какой шкале в Беларуси оценивают моральный вред?

Любое преступление — физическое действие. Украл, ограбил, оскорбил, убил. Факты, показания, наказание. А что если вор обокрал магазин, а у продавщицы через день от переживаний — инфаркт? Или гулял ваш карапуз на лужайке, подбежала соседская собака, гавкнула — ребенок стал заикой? Как оценить нанесенный душевный, а точнее, моральный ущерб?

Бревенчатый дом в частном секторе Гомеля. Судебному исполнителю, с которым я отправился по адресам, калитку открывает старушка. Ее сын сидит в СИЗО, на него целая кипа исполнительных документов за различные преступления. Есть среди них и документ о взыскании морального вреда на миллион рублей. Но надо его еще взыскать. В избушке пусто... Здесь и на миллион имущества не наскребешь... 

А вот другой случай: минский учитель Александр Прохорович сбил на машине человека. ДТП, без жертв и тяжелых травм. Но пострадавший потребовал через суд возмещения морального ущерба — аж 300 миллионов рублей! Суд остановился на сумме 60 миллионов. Сегодня Александр признается, что живет в долг:

— У меня есть квартира и автомобиль. По идее можно было бы продать автомобиль, но без него наша семья как без рук. Теперь жена водит. Маленькие дети — их надо в садик, в поликлинику. Поэтому решили с родственниками скидываться мне на выплату компенсации. Договорились с пострадавшим о погашении частями. Вот уже второй год платим в месяц по 3 миллиона рублей. А что делать?

Компенсация морального вреда — дело серьезное. Не хочешь платить, заберут через суд автомобиль, телевизор, телефон или даже квартиру, если сильно задолжали. Правда, единственную квартиру не тронут, только если больше одной, оставят еще и единственный холодильник, кровать, кухонный стол, по комплекту одежды на человека, а все остальное, увы, может быть продано, а деньги — пострадавшему. Но если должник не платит или скрывает свои доходы, на него вполне можно воздействовать, рассказывает начальник отдела принудительного исполнения Новобелицкого района Гомеля Мария Рубанова:

— Есть эффективные меры борьбы с неплательщиками: ограничение выезда за пределы страны, ограничение в управлении транспортным средством. Если гражданин находится в местах лишения свободы и не компенсирует моральный вред, на него не распространяется амнистия.

Современное законодательство пронизано системой ответственности перед государством. Например, дал соседу в глаз — заплати государству штраф за хулиганские действия. А пострадавший-то на самом деле сосед. Что ему за синяк? Вот тут и вступает в действие понятие “компенсация морального вреда за физические и нравственные страдания”. 

Кто и как определяет размер морального вреда сегодня? По нашему законодательству — суд. Руководствоваться он должен принципами разумности и справедливости.

Старший помощник прокурора Гомеля Кирилл Вышняков постоянно выступает в суде в качестве гособвинителя. Он уверяет, что в его практике, если пострадавший просит адекватную сумму возмещения морального вреда, суд в 99% случаев удовлетворяет требования в полном объеме. Правда, “адекватная сумма” не юридическое понятие, признается Кирилл Вышняков:

— При допросе потерпевшего всегда задается вопрос, имеет ли он претензии материального характера и будет ли требовать возмещения морального вреда.  

В практике у Вышнякова была интересная история. Один пострадавший, изрядно выпив, пришел в кафе и начал приставать к посетителям. Диалог на повышенных тонах перерос в конфликт. Дебошира серьезно избили. Он потребовал с обидчиков 300 миллионов рублей. Гособвинитель высказал собственное мнение, что не согласен с подобным требованием, так как потерпевший вел себя неправомерно и спровоцировал драку. Суд снизил сумму ущерба в 10 раз.

Я обращался к нескольким судьям районных судов, выносящим десятки таких решений в месяц. Вопрос был простой: “Каков критерий определения суммы?” В ответ получал весьма туманные ответы со ссылками на законодательство. Но не сформулировал законодатель четких параметров и границ в этом вопросе. Судья единственный эксперт в этом деле.

Самые распространенные случаи, где требуют “финансовой сатисфакции”, — это почти все уголовные дела, защита прав потребителей, ДТП, защита чести и достоинства, признание сделки недействительной, незаконное увольнение, незаконное осуждение.

Адвокат Евгений Грабовский говорит:

— Какие суммы я советую заявлять при компенсации морального вреда? Легкие телесные повреждения — до 5 миллионов рублей, менее тяжкие — до 20 миллионов, тяжкие — до 100 миллионов. Оскорбление чести и достоинства от 1 до 5 миллионов рублей. При защите прав потребителей сумма компенсации морального вреда не должна превышать суммы материального ущерба. 

Казалось бы, введи денежную таблицу для таких дел и всем легче. Хамство на улице — миллион рублей. Подметное письмо — два миллиона. Клевета в государственные органы — пять миллионов. Оказывается, все не так просто. Сегодня ни одно законодательство в мире не содержит указаний, позволяющих суду бесспорно определить размер компенсации морального вреда, рассказывает заслуженный юрист Беларуси судья Верховного Суда Римма Филипчик:

— Это дилемма, которая обсуждается во всем мире. Если говорить сухим юридическим языком, то размер компенсации морального вреда определяется судом не на основе расчета, обоснованного документально, а с учетом характера причиненных потерпевшему нравственных страданий, которые оцениваются судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда и индивидуальных особенностей потерпевшего. Да, судьям было бы удобнее иметь карманный юридический справочник таблиц оценки. Оценка многое упростила бы, но как оценить деньгами, например, человеческую жизнь? Сколько она стоит — миллиард долларов или один рубль? Так же и моральные страдания? Возможно, американцы со своей системой прецедентного права частично решают этот вопрос. Но у них не универсальный алгоритм. Наверное, именно решение судьи на основе “принципа разумности и справедливости” — это оптимальный сейчас вариант.  Требование о компенсации морального вреда не связано с неблагоприятными изменениями в имущественном положении гражданина и не направлено на его восстановление. Именно в этом и заключается особенность разрешения подобных исков.

“Хороший разговор — серебро, а молчание — золото” — гласит народная мудрость. Слова могут стать воистину золотыми. Например, оскорбление, брошенное оппоненту при свидетелях или записанное в аудио- или видеоформате, может обойтись в миллионы рублей. Но, оказывается, важно, как оскорблять. 

Сотрудник брестского ГАИ в неприятном диалоге с водителем предложил последнему отправиться на три буквы! Оскорбление? Лингвистическая экспертиза заявила — нет. Дело в том, что унижением чести и достоинства является только оценка личности, ее качеств: характера, поведения, умственных способностей. Сравнение человека с чем-то недостойным. Бежит через дорогу “баран” в человеческом обличии, и водитель не стесняясь кричит ему об этом — оскорбление! А вот в другом случае — напористый как баран — это уже почти как похвала. Хотя в какой-нибудь уникальной ситуации и похвалу могут расценить как, например, нанесение вреда деловой репутации. 

Доктор филологических наук, профессор Гомельского государственного университета им. Ф. Скорины Владимир Коваль объясняет, что многое зависит от контекста высказывания:

— Важно не только то, какое слово было произнесено, но и где его сказали. Одно и то же слово на рыбалке и на официальном приеме или рабочем месте может быть расценено по-разному. 

Еще один случай произошел в Новополоцке. Местная жительница после неприятного диалога в соцсетях опубликовала скриншот своей беседы. В конце перепалки она назвала свою собеседницу ведьмой. Новополоцкий суд решил, что фраза: “Пошла вон, ведьма!” является оскорблением, нанесенным в неприличной форме. И оштрафовал новополочанку на 360 тысяч рублей. Правда, после обжалования Витебский областной суд отменил решение своих районных коллег. 

Многие юристы отмечают, что интернет-порталы и соцсети — это настоящее минное поле. Раньше в обществе преобладали читатели и зрители. Порочащие репутацию сведения могли появиться в основном в СМИ. Теперь эпоха писателей. Интернет позволяет везде и обо всем высказывать свое мнение, а любая запись — фиксированная улика. 

Адвокат с 28-летним стажем Сергей Латышев говорит, что размер денежной компенсации определяется прежде всего степенью физических и нравственных страданий в каждом конкретном случае. Степень страданий — это категория не юридическая, она требует специальных познаний в иных отраслях знаний. А поэтому данной категорией должны заниматься соответствующие специалисты, а юристы принимать решения на основе их выводов:

— Это установленный алгоритм действий. И нарушение его приводит к парадоксальным ситуациям. Приведу примеры. Один достаточно крупный наш руководитель выиграл гражданское дело о защите чести, достоинства и деловой репутации и получил с печатного издания денежную компенсацию морального вреда в эквиваленте 30 тысяч долларов за то, что в статье вместо фотографии другого человека случайно напечатали его портрет. Примерно в то же самое время моей клиентке, потерпевшей по уголовному делу, у которой в ДТП погиб муж, присуждена в итоге денежная компенсация морального вреда в размере 2 тысяч долларов. Хотя моя клиентка предъявляла иск во много раз больше. Встает вопрос, каким образом в приведенных постановлениях судом учтена степень физических и нравственных страданий потерпевших? Хочу отметить, что привлечение специалистов потребует разработки соответствующих научно обоснованных методик подхода к проблеме и критериев оценки понятия. Но это необходимо делать.

— Мое недавнее судебное дело получило достаточно сильный резонанс в обществе и творческой среде. Это и была моя цель. Я хотел показать своим коллегам, что не нужно бояться отстаивать свои права и идти в суд. Хотя судебного иска можно было избежать. Когда мне прислали переработанную версию моей песни “Молитва”, как автора оригинала она меня не устроила. Я посчитал, что мой авторский замысел интерпретирован там ненадлежащим образом. Я запретил использовать песню. После этого музыканты группы NAKA обратились зачем-то в прессу, подняли скандал... В интернете анонимные комментаторы стали нецензурно выражаться в мой адрес и в адрес моей супруги, певицы Ирины Видовой. А в результате все равно исполнили “Молитву” и выложили для всеобщего сведения с заголовком “Эксклюзив”. В сущности они сами спровоцировали эту ситуацию. Верховный Суд принял мою сторону и назначил группе NAKA штраф 50 базовых величин. Это, конечно, прецедент для страны. Раньше такого не было. Может быть, после этого молодые музыканты, которые специализируются на каверах, ремейках, будут бережнее относиться к чужому творчеству? Конечно, не зря это дело называется “судебная тяжба”, а не, например, “судебная прогулка”. Нервы все это дело выматывает... Однако, если в дальнейшем будут подрывать мою деловую репутацию, оскорблять честь и достоинство — снова буду подавать в суд. И призываю к этому коллег-композиторов. Не нужно бояться, закон на нашей стороне! Надо защищать себя от хамов, давать достойный отпор. 

— Нет, сам я в суд никогда не подавал, но мои друзья подавали и, к сожалению, проиграли. Хотя справедливость была на их стороне. Для меня есть только такая вещь, как суд совести. В него я верю. 

— Понятия “прощение” в психологии нет. Простить — значит забыть. Нормальная человеческая реакция на оскорбление — адекватный ответ. Если нас бьют, мы стараемся ответить, если ругают, тоже отвечаем. Оставить обиду без ответа — стать на путь саморазрушения. Вас обидели, вас унизили, вы это переживаете, страдаете от этого. Обращение в суд для восстановления собственной чести и достоинства — нормальная психологическая реакция. Например, здоровенный мужчина оскорбил или даже дал пощечину женщине. Ей страшно ответить. Она переживает в этот момент и стыд, и страх. И этот стыд и страх — душевные переживания — могут преследовать ее долгое время. Получив сатисфакцию через суд, человек наказывает обидчика, и с точки зрения психологического здоровья, это лучше, чем пытаться забыть, пройти мимо своей обиды. 

— Я не вижу смысла отвечать на оскорбления или клевету — лучше их игнорировать. Зачем реагировать на глупости? К тому же это мнение человека, и каким бы оно ни было, оно имеет право на существование. Я не припоминаю, чтобы в моей карьере были случаи оскорбления, хотя и не исключаю, что мог просто не обратить на них внимания.

В Румынии был подан иск против Бога. Приговоренный к 20 годам тюрьмы за убийство, Мирча Павел подал в суд на Всевышнего, обвиняя того в нарушении условий контракта. Истец заявил, что при крещении между ним и Богом был заключен договор, согласно которому Господь за платежи в форме молитв должен был оберегать Мирчу от неприятностей. Преступник прямо обвинял Бога в мошенничестве и злоупотреблении доверием, что вызывало у него сильные моральные переживания. Ответчика должна была представлять церковь. Но суд отклонил претензии Павла на том основании, что Бог не является объектом права и лишен места проживания.

sb_gomel@mail.ru