Страдания антибиотика

— Сергей Иванович, неужели положение в отечественной медицинской промышленности столь серьезно?
— Да. Сегодня уже можно говорить о жесточайшем кризисе нашей лекарственной индустрии и производства медицинской техники. Но самое тяжелое положение складывается с выпуском отечественных антибиотиков. В середине 80-х годов страна производила более 40 наименований их основных групп и более 150 лекарственных форм. Субстанции антибиотиков Советский Союз экспортировал во многие страны мира. Однако с 1990 года их производство пошло на убыль, а к сегодняшнему дню практически сошло на нет. Это означает, что в России нет стратегического запаса субстанций антибиотиков на случай особого периода, а это не только военные действия, но и техногенные катастрофы, природные катаклизмы, эпидемии.
Практика показала, что во время пандемии может заболеть до 25—30 процентов населения. И если в 1918 году от гриппа во всем мире умерло более 40 миллионов человек, то сегодня речь может идти о более чем 100. Против нас единым фронтом выступают атипичная пневмония, синегнойная инфекция, “обновленный” туберкулез и новейшая угроза — куриный грипп. Недаром на передовые рубежи во всем мире выходит борьба с инфекционными заболеваниями.
— Почему Россия отказалась от производства собственных лекарств: это невыгодно?
— В 2000 году была закрыта “Программа развития медицинской промышленности на 1998—2000 годы и на период до 2005 года”. В результате научно-исследовательские институты, разработчики лекарств фактически исчезли, разработки новых оригинальных лекарств и технологий вести почти некому. Ни государство, ни бизнес (а отрасль на 97% частная) деньги в них не вкладывают. Доля от объемов продаж НИОКР в России менее 3 процентов, а у ведущих западных компаний — 15—20. Заводы-изготовители субстанций перешли на выпуск готовых лекарственных препаратов. Как следствие, практически исчезла технологическая база: за эти годы в России не зарегистрировано ни одно принципиально новое лекарство, исключение составляют наработки прошлых лет. Российские заводы выпускают устаревшую однотипную отечественную номенклатуру, в лучшем случае осваивают западные дженерики двадцатилетней давности.
Что касается выгоды, то фармацевтическая отрасль гораздо доходнее машиностроительной, но наше государство ее не развивает, практически отдав на откуп иностранцам. Причем за деятельностью иностранных “инвесторов” никто не следит. А следовало бы. Например, американская компания ICN 13 лет назад скупила пять ведущих заводов по производству лекарств, но не только не модернизировала производство до уровня GMP (Правил надлежащей практики), как должна была, но выкачала из них остатки прибылей. И это не единичный случай. Сегодня полуразрушенные заводы купило и реконструирует ООО “Фармстандарт”.
Очень прибыльное дело — производство антибиотиков: 10 процентов рынка лекарств, или 25 миллиардов долларов в год от продаж на мировом рынке. Но в данном случае дело не только в прибыли: это вопрос здоровья и независимости нации. Если государство хочет принимать независимые политические решения, оно должно само производить и постоянно иметь в запасе большой спектр различных антибиотиков. Не думаю, что все нужно делать самим, но мы должны иметь возможность начать их производство в любой момент, поскольку бактерии и патогенные микроорганизмы, атакующие организм, быстро приобретают резистентность к антибиотикам. Поэтому никакой Китай, никакая Индия не смогут насытить наш рынок антибиотиком, с которым произошла мутация и проявилась резистентность, а это происходит постоянно.
По некоторым оценкам, в стране за год продается лекарств более чем на 6,5 миллиарда долларов, антибиотиков — на 478,5 миллиона. И что интересно: объем продаж растет, а количество упаковок снижается. Это свидетельствует о том, что растет стоимость лекарств, а потребление снижается. Под флагом отечественных выпускаются пакуемые лекарства из самых различных субстанций, то есть упаковочное производство развивается, а фармацевтическое — нет. Сегодня мы способны выпустить только две субстанции антибиотиков. Остальное — только наша упаковка.
— За 15 лет никто не ставил вопрос о производстве отечественных субстанций?
— Этот вопрос в 2000 году рассматривал даже Совет Безопасности, после чего дал поручение Минздраву определить перечень обеспечивающих национальную безопасность лекарств, производство которых необходимо в России наладить. Однако его нет до сих пор. А наш фармацевтический рынок становится все более импортоориентированным. Лекарств, завезенных из-за рубежа, нередко сомнительного качества, на прилавках наших аптек около 70 процентов, в то время как в 1998 году было около 40. А экспорт нашей продукции ничтожен: около 5 миллионов долларов США.
Что касается зарубежных лекарств, то качество субстанций проверяется только на начальном этапе, после подписания контракта этого никто не делает. На этапе сертификации — а ей подлежит каждая серия — есть всевозможные лазейки, позволяющие нечестным предпринимателям ее обойти, хотя по постановлению правительства сертификации подлежит 100 процентов номенклатуры лекарств.
— Россия и Беларусь строят Союзное государство. А Беларусь всегда славилась качественными и недорогими лекарствами и медицинской техникой. Почему мы не закупаем то, что нам необходимо, у братской республики?
— Этот вопрос я задавал и прежнему, и нынешнему руководству Минздрава и получал один ответ: пусть участвуют в тендере и побеждают. Это отговорка. Мы знаем, как они проводятся: в пакете документов, представленных на тендер, остается только нужную фамилию вписать. Победитель известен заранее, а фамилию скрывают, потому что условия проведения тендера определяет тот, кто его заказывает. Кроме того, российские производители жалуются на то, что часть выставляемой на тендер продукции — контрафактная, с поддельными документами, завышенными ценами или вообще неизвестного происхождения.
Подобные меры государственного регулирования вызывают нешуточную тревогу: каждая страна защищает не только свой рынок, но и население. Мы — нет. А ведь всего-то и надо — последовать хотя бы примеру Китая и других стран, создавших свою индустрию, грамотно используя защитные меры: они запрещали ввоз препаратов, которые производятся на их территории.
Поэтому, если мы строим полноценное Союзное государство, то просто обязаны использовать возможности белорусской фармацевтической промышленности и заводов, выпускающих медицинскую технику. Кроме того, нам необходимо создавать совместные предприятия по производству медицинских изделий, лекарств и лекарственных субстанций, социальные структуры, которые будут обеспечивать качественными и недорогими лекарствами граждан Союзного государства. Думаю, министерствам здравоохранения России и Беларуси, членам Парламентского Собрания, курирующим законотворческую деятельность Союза в области здравоохранения, настало время взяться за разработку союзных программ по совместному производству медицинской техники, лекарств и соответствующей нормативно-правовой базы. Пусть прибыль от реализации необходимых населению лекарственных средств идет в бюджет Союзного государства, а не в Китай или Пакистан.
— Мы собираемся в ВТО. Какие перспективы в связи с этим ожидают отечественную медицинскую промышленность?
— На мой взгляд, из 600 оставшихся заводов мы будем вынуждены закрыть практически все. Поэтому, если вовремя не вложим деньги в новое поколение фармацевтической индустрии и производства медицинской техники, окончательно превратимся в рынок сбыта.
Если нашим специалистам не хватает опыта, можно вспомнить, как проводилась индустриализация Советского Союза. Государство закупало новейшие технологии, обучало на них новое поколение специалистов, а те обеспечивали в дальнейшем производство и развитие отрасли. Давайте пойдем по этому пути. Зачем вкладывать деньги в зарубежные кампании, когда на нашей территории можно создавать совместные: фармацевтические, медицинской техники, по производству запчастей, сборочное и производство конечного продукта. Предлагаю тем, кто принимает решения, посмотреть на эту жизненно важную сферу глазами будущих поколений, а не тех, кто сегодня набивает карманы на откатах.