Заслуженная актриса Олимпиада Ивановна Шах–Парон за годы бессменного 60–летнего служения Русскому театру так и не отметила свой юбилей публично, сколько бы ни предлагали. «Хотите меня поздравить, подарите роль», — говорила. (Так в ее жизнь вошла Фру Алвинг в «Привидениях» Ибсена, одна из любимых.) И от празднования недавнего 85–летия (даже на Малой сцене в кругу коллег и друзей) наотрез отказалась. «Вам трудно переносить похвалу?» — спросила я. «Невыносимо. Не хочу слушать: «Ах, Олимпиада Ивановна, дорогая, как хорошо, что вы все еще выходите на сцену...» Она так и не смогла себе представить, как будет сидеть в кресле, а ее будут обкладывать цветами. Сама удивляется: «Да, нечестолюбива, что для актрисы, по меньшей мере, странно».«Может быть, дело в воспитании...» — высказываю предположение. Соглашается: «Бабушка и мама очень не любили похвалу, считали, что воспитанному человеку не пристало ожидать благодарности за свой труд». Портреты родных, отца и четверых братьев Олимпиады Ивановны развешены на стенах. Красивые лица, благородные. И сама она в бархатном кресле у окна прекрасно смотрится в свои почтенные годы. Прямая спина, несуетные жесты, правильная речь... И впрямь — порода, которая так хорошо описана русскими классиками, угадывается даже в изысканной манере держать чашку из тонкого «ломоносовского» фарфора...
Отсутствие честолюбия не мешало режиссерам видеть в Шах–Парон и героиню, и яркую характерную актрису. Ею переиграно около сотни ролей. Нынешние — в спектаклях «Земляничная поляна» и «Дядюшкин сон». И, похоже, в эти праздничные дни, 75–летие Русского театра, которое торжественно отмечается сегодня, 30 ноября, — ей, старейшей актрисе, все же придется принять похвалу и в свой адрес. Ведь заслужила, как говорится, по достоинству. Так что готовьтесь, дорогая Олимпиада Ивановна. Будут чествовать. А газета, в свою очередь, представляет вас как очередного — почетного — гостя традиционной рубрики.
1. Как бы вы себя охарактеризовали, представляясь читателям?
— Если коротко, то сказала бы так: я — актриса. Еще — оптимист по натуре. Люблю людей и в жизни ощущаю себя человеком очень простым. Но, легко сходясь с ними, вопреки своей публичной профессии остаюсь очень застенчивой, скромной, о чем и говорить, кажется, нескромно.
2. Сохранились ли в вашей памяти какие–нибудь яркие детские воспоминания?
— Родилась я в средней полосе России, в деревне Щербачевка, в имении моей бабушки и провела там раннее детство, потом мы переехали в город Льгов. В «Записках охотника» Тургенева описываются эти места. Очень там красиво. Помню себя пятилетней, помню большие яблони в саду, где играла... Много света и солнца, радуга после дождя... Это было счастливое время открытия большого мира... Я не мечтала — жила и впитывала жизнь... Еще помню вечерний чай из красивых чашек... Мама и бабушка говорят по–французски, когда не хотят, чтобы мы, дети, услышали то, что нам слышать неположено...
3. Когда вы заболели театром?
— Основательно в 1933–м, когда мы перебрались в Москву. Мама очень хотела, чтобы я и братья получили хорошее образование. Сама она окончила гимназию и Высшие женские курсы в Москве. Отец мой детский врач Иван Михайлович Шах–Парон был невероятным театралом. Так, с 1933 по 1941 год я посмотрела лучшие спектакли МХАТа, Малого театра, театра Вахтангова... Театр меня покорил, и выбор был сделан безоговорочный. Родители не препятствовали. До окончания школы играла в драмкружке. А в 1944 году уже окончила Московское городское театральное училище, кстати, это было единственное учебное заведение, которое в начале войны не уехало в эвакуацию.
4. Как семья пережила войну?
— Вместе с мамой, окончив курсы дружинниц, тушили зажигалки, дежурили на крыше, рыли окопы... Отец и братья воевали... На фронт и я просилась, не взяли. А в 1942 году вышла замуж, спустя год родилась дочь Наташа.
5. Хорошо ли вы знаете свою родословную?
— Лишь кое–что: племянник занимался нашим генеалогическим древом. Моя бабушка по материнской линии — из дворян. Фамилия Безобразова упоминается при Иване Грозном, Петре I. Один мой прадед имел звание думного дьяка, другой состоял спальником самого Ивана Грозного — укладывал царя в постель. Со стороны дедушки все — мелкопоместные дворяне Медведевы. Бабушка с дедушкой были помещиками, в 1905 году всю свою землю отдали крестьянам. Надел, который дед оставил себе, был равен крестьянскому. Бабушка Олимпиада Павловна, редчайшей доброты человек, очень любила крестьян, и на лето, когда ехала в деревню, везла огромные ящики с лекарствами, чтобы лечить всю деревню. Она внушала дочерям: будет революция, поэтому вы должны уметь делать все, чтобы помогать людям. У бабушки было три дочери: мама и две мои тетки. Они росли в одной компании с крестьянскими детьми и вместе с ними учились в школе, которую бабушка в Щербачевке и открыла. Когда я репетировала роль Елены в «Детях солнца», то питалась той достоверной жизнью, которой жила моя бабушка.
По линии отца, обрусевшего армянина, мои предки — армяне, выходцы из Персии. Но как–то я снималась в одном фильме вместе с Арменом Джигарханяном, он мне и рассказал, что Шах–Парон — не армянская фамилия. Потом подтвердилось... В Армении я никогда не жила, отец, окончив университет в Москве, остался в России, а его родня переехала в Грузию. Мы с мужем часто ездили в Тбилиси.
6. Приходилось ли вам подстраиваться под чьи–то представления о себе?
— Нет, для этого я слишком проста.
7. Всегда ли вы говорите то, что думаете?
— Не всякий раз. Правда не всегда уместна, порой приходится лукавить. Прошла, к примеру, премьера, нос к носу встречаешься с режиссером, он смотрит вопросительно, а обижать не хочется.
8. А вы обидчивы? На судьбу нет обиды?
— Очень обидчива. А на жизнь обиды нет, вот только боль осталась — дочери Наташи уже нет, и эта боль — не стихающая. Не могу смириться с потерей... На критику же ролей, которые приходилось играть на сцене, никогда не обижалась, напротив, впитывала все, о чем говорили режиссеры, коллеги, и делала выводы. Всегда ценила домашнюю критику. Мой муж Владимир Иванович Нефед прекрасно разбирался в театре в силу своей профессии театроведа и критика.
9. Каких людей вы любите, что в них цените?
— Доброжелательных и приветливых. А ценю — честность.
10 От кого или чего вы больше всего устаете?
— Не переношу грубость и злость, от этого я просто ухожу. И как нормальный человек, которому нужно отдохнуть, устаю после работы.
11. Вы позволяете себе лениться? Что такое, по–вашему, лень, а что — душевный покой?
— Некогда, если бы даже хотела. А лень появляется, если человек не умеет заставить себя напрягаться для труда. (Трудиться меня учили с детства.) А душевный покой... У живого человека его быть не может. Душа все время в поиске смысла жизни, добра. Когда что–то полезное сделаешь для других, снисходит чувство удовлетворенности и появляется энергия для других дел. Но это отнюдь не покой.
12. Чьи мнения для вас важны?
— До 17 лет это была бабушка, потом мама. А вообще, жизнь моя была богата встречами с прекрасными людьми, причастными к театру: Анной Брониславовной Обухович, Дмитрием Алексеевичем Орловым, Верой Павловной Редлих... К тем, кто талантлив, умен, воспитан, всегда будешь прислушиваться.
13. Кто ваши лучшие друзья?
— Иных уж нет, а те далече... Лучшим моим другом была мама Любовь Петровна. Я и теперь с ней мысленно беседую. Мама была глубоко интеллигентным человеком, эталоном благородства, честности, порядочности, уважения человеческого достоинства. Я ее обожала и не сказала в общении с ней ни одного слова с раздражением. Она мне часто снится. Уехали в Израиль мои подруги–актрисы Зина Асмолова, Ильза Лакштанова, нет Вали Кравченко... Теперь я очень дружна с коллегами — Зоей Осмоловской, Олей Клебанович, Леной Пастревич, с Таней Гаркушей и Таней Бовкаловой, с Леной Цветковой. Я старше их, но чувствую себя на равных.
14. Как оцениваете сегодняшнюю театральную молодежь и комфортно ли вам рядом с ней?
— Я расположена к молодым, и они, кажется, платят тем же. Мне нравится их мобильность, стильность, энергетика, умение радостно существовать на сцене. Я очень приветствовала решение Бориса Ивановича Луценко взять в театр курс Мищенчука.
15. Если бы возможность прожить жизнь заново появилась, стали бы снова актрисой? И почему?
— Да потому что это — самая лучшая в мире профессия, которая позволяет ощущать себя нужной людям. Это прекрасная и яркая возможность прожить для них.
16. А в чем состоит для вас магия театра, когда вы смотрите спектакли из зала?
— Мне трудно ощутить себя просто зрителем, смотрю ведь с профессиональной точки зрения. Но магию театра ощущаю, она воздействует на наши чувства, тревожит сердце...
17. Знакомо ли вам чувство творческой ревности?
— Конечно, знакомо. Мне часто приходилось репетировать с актрисами одну и ту же роль. Но такого, чтобы мы вырывали друг у друга репетиции, не было. Помню, как с Лакштановой решали, кому играть премьеру. Бросили пятак. Выпало играть мне. Это был здоровый компромисс в нормальном творческом процессе.
18. Есть ли у вас любимые и нелюбимые роли?
— Из любимых — Фру Алвинг в «Привидениях». Еще самая–самая любимая — Лидия в «Бешеных деньгах». Это была поворотная роль от молодых героинь к характерным ролям. Из нелюбимых — роли так называемых положительных героинь, ура–патриотических, лозунговых. В них очень трудно было вложить душу... Вот сейчас бы Владимир Иванович очень на меня рассердился: он был борцом за соцреализм в театре.
19. А врагов вы успели себе нажить?
— Люди, которым я была не симпатична, были. Ревность, конкуренция в театре ведь существуют. А вот враги... вряд ли.
20. Самый счастливый день в вашей жизни?
— Это даже не день, а годы, годы счастья. Мы жили тогда рядом с Красным костелом. Близко от дома был театр... Рядом мама, муж, дети... Жизнь была полна труда, любви, забот...
21. Нет ли у вас страха перед вечностью?
— Стараюсь об этом не думать. Боюсь, как и многие люди моего возраста, беспомощности.
22. Верите ли вы в существование высшего разума, внеземных цивилизаций?
— Высший разум есть, откуда бы в мире природы была такая гармония, предопределенность. Но сильно в эти сферы не лезу и особого интереса не испытываю. Мне ближе все земное, я стараюсь жить по заповедям. О них знаю давно, бабушка была глубоко верующим человеком и крестила меня и братьев еще в детстве.
23. Помните ли вы свое детское прозвище?
— Прозвища не было, а вот Липочкой зовут до сих пор. Мне нравится, хотя в детстве не нравилось, думала: ну вот, зовут, как дерево.
24. Хотелось бы вам иметь миллион и на что не жаль его потратить?
— Еще как бы хотелось. Сыну бы помогла достроить дачу, и всех, кому не хватает денег, — осчастливила бы.
25. А вообще, у вас много желаний?
— Не то чтобы много, но есть. Горячего чая или кофе выпить из тонких чашек — вот да, такое желание бывает, да еще пообщаться с хорошим человеком...
26. Если бы вы были главой государства, то что бы сделали в первую очередь?
— Все сделала бы для того, чтобы люди говорили: да, мы живем достойно.
27. Что для вас предпочтительнее: лечь рано и встать поутру или наоборот?
— Лечь под утро.
28. Заботитесь ли вы о своем здоровье?
— Приходится. Встаю, делаю получасовую зарядочку...
29. Нравится ли вам бывать на даче?
— Теперь уж не нравится, собирается неполный комплект.
30. А подарки дарить любите?
— Очень люблю. У меня ведь шестеро внуков и трое правнуков. В «Земляничной поляне» у моей героини 58 внуков и правнуков, наверное, в ее положении мне было бы с подарками труднее.
31. Много ли вы путешествовали?
— Я побывала во многих странах: во Франции (в Париже), Италии, Финляндии, Югославии, Германии. Была инициатором этих поездок, а муж, любя меня, соглашался. И хотя в большом достатке мы не жили, купить путевки могли. Я обожаю море, ездили и в Сочи, и в Прибалтику...
32. Есть ли в жизни вечная любовь?
— Об этом я не думала, хотя почти 60 лет и прожила с мужем. Как ни странно, это был единственный мужчина в моей жизни. Юрий Сидоров как–то даже пошутил: «Нашла чем хвалиться». Но я даже представить себе не могла, что смогу жить с другим человеком. Размышляла примерно так: если я изменю Владимиру Ивановичу, то и быть с ним тогда не смогу... А это в мои планы не входило. Главное, думала я, не потерять самое себя. Если ты обрел свое человеческое зерно, ты уже не можешь идти на компромисс.
33. Воплощались ли идеалы, в которые вы верили, в реальную жизнь?
— Да, воплощались. Идеалы добра, как мне кажется, вне времени. Взять хотя бы самое простое: скажем, улыбку, идущую от сердца. Даже черствый человек на нее откликнется.
34. Что вы не простили бы даже лучшему другу?
— Предательства.
35. Все, что ни делается, все ли к лучшему?
— Это выдумки, иллюзии... Не к лучшему все, что делается.
36. Что вам теперь дается с трудом?
— Жизнь, лишенная былой активности. Ведь у меня, помимо больших ролей, было много самой разной общественной работы.
37. Как преодолеваете плохое настроение?
— Занимаюсь каким–нибудь полезным делом. Еще пытаюсь изменить ход мыслей. Но это трудно. Есть такой этюд: не думайте о белом слоне. Педагоги понимали абсурдность этого предложения. Как не думать, если думается...
38. Бываете недовольны собой?
— О, я бесконечный самоед, всегда казалось: вот там недоиграла, надо было бы по–другому. А потом, если не удается преодолеть плохое настроение, тоже недовольна!
39. Когда в последний раз хохотали от души?
— Да вот и сегодня, слушая внучку. Насте 4 года. Говорю ей: «Настя, убери руки изо рта, ну зачем тебе это надо?» «А хочется», — отвечает. И продолжает за меня: «Это глупо». А потом резюмирует: «Бабушка, когда я сделаю что–нибудь плохо, ты меня вежливо поругай, скажи: Настя, ну что ж ты так...» С ней я часто смеюсь.
40. Какие книги надо, по–вашему, прочесть всем?
— Классическая русская литература, на которой я выросла, достойна того, чтобы ее прочитали все люди, любящие чтение.
41. Что вы сейчас читаете?
— Книгу о жизни княгини Елизаветы Федоровны, сестры императрицы Марии Федоровны. В этой женщине поражает невероятная доброта: она все время работала, помогая неимущим, раненым, не блистала на балах, не наслаждалась жизнью, которую могла себе позволить. Читаю много...
42. А готовить вам нравится?
— Не очень. Но могу очень вкусно приготовить. Пирог с мясом пеку совершенно потрясающий, тесто в нем — безотказное.
43. Ваш любимый праздник?
— Новый год с огромной пахучей елкой.
— Время года?
— Золотая осень.
— Цвет?
— Белый и черный.
— Танец?
— Испанский... Хабанера. Ах как я его танцевала в «Хитроумной влюбленной»...
44. Есть ли у вас хобби?
— На хобби у меня никогда не было времени.
45. Какое место на земле вам всего милее?
— То, где прошло мое счастливое детство.
46. Как вы относитесь к конкурсам красоты?
— Люблю все красивое, приятно видеть молодость, красоту...
47. Если бы пришлось встретиться с интересными личностями нашего времени, что бы вы у них спросили?
— Что в жизни главное?
— А как бы вы сами ответили на этот вопрос?
— Всегда быть готовой кому–то помочь.
48. Деньги в долг брать приходилось?
— И не раз, но делала это без восторга, потом прямо умирала: скорее бы отдать...
49. Чего вы ждете от людей?
— Соответствия их красивых слов — красивым делам. Пообещал — выполни.
50. Вопрос, который бы вы хотели задать себе. И ваш ответ...
— Вопрос: почему ты была такой наивной и простодушной, все в жизни видела в розовом цвете? Ответ: другого не было дано, такой уродилась. Как теперь говорят — гены...
Фото Артура ПРУПАСА, "СБ".
