ГЛУССКИЙ историко-краеведческий музей еще совсем молод — в этом году ему исполнится пять лет. Когда-то под его площади выделили помещение бывшего магазина, провели ремонт, и работал поначалу только выставочный зал. А сегодня в экспозиции уже около 800 подлинных экспонатов. Причем древних, с весьма впечатляющей историей.
–У НАС уже имеется пять залов: этнографии, XIX—XX веков, современности, Глусчина в XVI—XX веках, а также Военная история края начиная с 1917 года и до окончания Великой Отечественной войны, — увлеченно рассказывает директор музея Людмила Новик. — Откуда многие вещи? Раньше в Заволочицах был музей боевой славы, а после закрытия их перевезли к нам.
Сельчане всегда рады помочь «укомплектовать» музейные фонды. К примеру, роскошное старинное зеркало в массивной резной барочной раме прекрасно помнит отражения тех, кто смотрелся в него 100, а может, и 200 лет назад. Не исключено, что крутились перед ним барышни в кринолинах! Имеет оно волшебный эффект — когда смотришь на себя, в упор не видишь недостатков, которые зеркала нынешние обнажают бесцеремонно. В чем секрет? Оказалось, поверхность старинного зазеркалья словно усыпана мельчайшей золотистой пылью, которая визуально молодит любого. Вещь дорогая, из покоев какой-нибудь княжны, как такая объявилась в Глуске?
— Во время Великой Отечественной отступавшие немцы выбросили его с обоза, груженного награбленным добром, — поведала Людмила Новик. — Откуда везли? Так и осталось загадкой. В обычной квартире почему-то не прижилось, и его хозяйка обратилась в музей с просьбой забрать зеркало. А у нас оно прекрасно вписалось в интерьеры — дополняет уголок, в котором собрана мебель XIX—XX веков.
Директор Глусского историко-краеведческого музея Людмила НОВИК.
Как-то в музей наведался необычный посетитель. Долго, пристально рассматривал коллекцию монет. Ушел, а вскоре вернулся, да не с пустыми руками — принес свою коллекцию старинных денег. Известно о меценате лишь одно — живет в одной из деревень Глусского района. Также в одном из залов собрана большая уникальная коллекция фотографий знаменитого этнографа Исаака Сербова, который в 1914 году побывал в окрестностях Бобруйского уезда. Людмила Новик говорит, что заказали их специально для музея с оригиналов, которые хранятся в библиотеке Вильнюсского университета. На них — сельские жители края. Людмила Николаевна обращает внимание, что сельчанки тогда носили намитки — необычные головные уборы, под которые специально выбривали лбы. Также на фото можно в мельчайших подробностях рассмотреть сцены быта, сбора грибов, уборки урожая, ловли рыбы крестьянами-сакунами, которых называют частью «самого большого белорусского племени дреговичей».
Внимание привлекает и необычный деревянный агрегат.
Видя наше любопытство, Людмила Новик улыбается: «Это специальный пресс для «утюжки» осиновой стружки. Можно этот экспонат назвать «подкидышем» — пришла однажды утром на работу, а он стоит на крыльце…»
В Глуске почти сто лет назад наладили производство особенного полотна из осины. А началось все с того, что в городок приехал некий делец из Германии. Но что привлекло «интуриста» в эти края? Именно большое количество осины. Гость решил задержаться и выписал из-за границы станок для обработки дерева. Кстати, такой экземпляр чудом сохранился в Глусском историко-краеведческом музее. Принцип действия прост: из сырой осины при помощи специальных щипцов с маленькими зубчиками делали нарезку древесины. Затем все снималось специальным рубанком. Получалась тончайшая, в несколько миллиметров толщиной, лента, которую затем заплетали в косу и сплющивали в прессе-утюге. Из полученного материала делали шляпы. Но могли ткать из деревянной стружки и полотна. Называлось спатри. Несколько их образцов хранятся в музее. На ощупь деревянная «ткань» плотная, но при этом легкая и тонкая. Шло спатри на обивку сундуков, чемоданов, сумок. Примечательно, что известно о еще двух таких мануфактурах — на Урале и в Петербурге.
В КОЛЛЕКЦИИ утюгов — угольные, спиртовые монстры конца XIX — начала XX века. Начиналось все с 4 экспонатов, затем за средства, полученные по программе «Культура Беларуси», закупили еще 12. Каков был принцип действия у старинной «бытовой техники»? В основном подошва нагревалась на открытом огне. Но и новаторы не дремали. К примеру, держу в руках латунный утюг. Маленький, изящная ручка украшена чертиком. Изнутри достается квадратный металлический язычок-пластина. Его, выясняется, разогревали докрасна, при помощи щипцов помещали внутрь, ждали, пока подошва разогреется, и утюжили. Утюг-лилипут с удлиненным носом помещается на моей ладони… Игрушечный что ли? Людмила Новик поясняет, что миниатюрная вещица была незаменима при глажке мелких деталей одежды, рукавов, манжетов.
Есть в коллекции и такие: одна сменная ручка и три подошвы. Одной гладят — остальные греются. Или, к примеру, утюг с настоящей трубой — для выхода жара. Перед собой вижу настоящего монстра: со стороны напоминает макет военного крейсера. Это спиртовой утюг, практически неподъемный. Работать начинал только после того, как в его колбу заливали… сто граммов спирта. От нее шла трубка с отверстиями-горелками. В корпусе по бокам сделаны отверстия-иллюминаторы. Почти все утюги экспозиции, как сегодня сказали бы, импортные, сделанные в Западной Европе. Хотя есть и «угольный» экземпляр, выпущенный Днепропетровской артелью в начале ХХ века. Удержать его в одной руке я смогла секунд десять. Тогда в прачечных в помощниках были мальчики, в задачу которых входило раздувать угли, размахивая утюгом в руках.
Утюгами начали пользоваться приблизительно в XVI веке. И раньше они считались признаком богатства и достатка. Неспроста хозяева, которые имели утюг, выставляли его на видное место. Но в крестьянских семьях для глажки предпочитали брать рубель и скалку. Непростой это был процесс, зато какой эффективный! Кстати, когда в экспозиции музея появились льняные ручники, разгладить их не смогли даже при помощи современных утюгов с отпариванием. А вот рубель со скалкой справились!
