Сто грамм… Где стоп-кран?

Можно ли вылечиться от алкоголизмаКоличество белорусов,страдающих от алкогольной зависимости, ежегодно увеличивается на 2–3 процента. По данным эпидемиологических исследований, около 4 процентов населения страдают зависимостью и еще 5–7 процентов людей употребляют алкоголь с явным вредом для своего здоровья. В последние пять лет стали активно вовлекаться в потребление алкогольных напитков женщины и подростки. При этом, по словам главного нарколога Министерства здравоохранения Беларуси Владимира Максимчука, около 75 процентов «проблемно пьющих людей» не обращаются к наркологам,но ходят к другим врачам с болезнями, вызванными злоупотреблением спиртным.

Проблема алкоголизма, к сожалению, знакома не понаслышке практически каждой белорусской семье. Зачастую люди ходят по кругу от радостного “Ура! Уже месяц не пьет!” до очередного безобразного пьяного срыва близкого человека. Знают ли врачи-наркологи выход из этого тупика? Давайте попробуем разобраться в причинах и методах лечения алкоголизма вместе с главным наркологом Минздрава Владимиром Максимчуком, а также заведующим медико-психологическим отделением Минского городского клинического наркологического диспансера Вячеславом Цырлиным, заведующей отделением Республиканской клинической психиатрической больницы Оксаной Колбасовой и ассистентом кафедры психиатрии и наркологии Белорусской медицинской академии последипломного образования Олегом Айсбергом.
Почему он пьет?
Чтобы сформировать отчетливую концепцию лечения, надо иметь адекватное представление о заболевании, уверен Вячеслав Цырлин. Алкоголизм — одно из самых сложных заболеваний в психиатрии. Это не только медицинская проблема, но еще и биологическая, социальная и духовная. Поэтому правильное лечение подразумевает несколько этапов. Первый — медицинский. Состояние отмены алкоголя для зависимого — тяжелое заболевание, которое может быть осложнено психозами. Без медицинской помощи человек просто погибнет. Медицинский этап очень важен, однако, к сожалению, очень часто пациенты на этом и заканчивают свое лечение, говорит врач. В светлые периоды жизни алкоголик не осознает того, как выглядит его болезнь.
Алкоголизм — это некое одиночество. Зависимые от рюмки ни к кому не привязаны, у них нет близких отношений с другими людьми и возможности их выстраивать. Алкоголь — это эмоциональный регулятор, “мертвая вода”. Он убивает все чувства. Алкоголики общаются с другими на уровне обмена данными. Это эмоциональная глухота, некое безразличие к себе и другим, пролонгированное самоубийство. Алкоголизм — только вершина айсберга, главные проблемы — в глубине. Все основные потребности — в любви, близости, безопасности и т.д. — зависимые люди без наркотика реализовать не могут. Если по каким-то причинам они его бросают и ничего больше не делают, то попадают в состояние невозможности жить. Жить и пить для алкоголика синонимы. Причем алкоголь ценнее собственной жизни. “Зачем мне жить, если не пить?” Если настоящие ценностные ориентации не восстановятся, алкоголик готов отдать за спиртное свою жизнь. Пока больной не сможет удовлетворять нормальные человеческие потребности обычным способом, говорить о том, что алкоголь ему не нужен, невозможно. Правильное лечение подразумевает возможность научиться обычной жизни и относиться к себе по-другому.
Дама с рюмкой
За последние пять лет быстрыми темпами увеличивается число злоупотребляющих спиртным женщин. Сейчас таких в Беларуси выявлено
около 46 тысяч. “В последнее время изменилась роль женщины в обществе, она стала более самостоятельной, независимой. Довольно часто женщина воспитывает ребенка одна, живет самостоятельно, — описывает типичную ситуацию Оксана Колбасова. — К сожалению, это одиночество, социальные проблемы, психотравмирующие факторы приводят к тому, что женщина начинает в одиночку, в основном вечером, выпивать”. На первых порах сохраняется самокритика, женщина приходит на работу в трезвом виде и осознает, что какие-то проблемы существуют. С течением времени появляется зависимость, увеличивается доза алкоголя, теряются социальные связи — семья, работа. Такие дамы ведут паразитический образ жизни или живут случайными заработками. Появляются соматические или неврологические болезни. “В наше отделение поступают пациентки в достаточно тяжелом состоянии — с абстинентным синдромом или алкогольными психозами и другими патологиями”, — говорит врач.
Можно ли “завязать” самому?
Многие считают, что алкоголизм связан со слабой силой воли. “Возьми себя в руки!”, “Перестань плыть по течению!”, “Не будь тряпкой!” — распространенные в обществе иллюзии. Их разделяют и алкоголики. Они говорят так: “Сила есть, воля есть, а силы воли нет”. Это не волевая проблема человека, считает психолог-психотерапевт Вячеслав Цырлин. Воля — это сознание, а сознание у алкоголика — больное. “Наши пациенты часто говорят: “Я сам брошу. Возьму себя в руки, завяжу”. На стадии зависимости завязать исключено в принципе. Потому что жизнь станет невыносимой, — объясняет врач. — Многие родственники поддерживают эту иллюзию, находятся в эйфории: “Уже месяц не пьет, два... Какое счастье!” Однако сто процентов из ста — он вернется к употреблению. Алкоголики говорят: “Я держался, потом сорвался”. Представьте, сколько может человек держаться на перекладине? Чтобы он мог жить трезво и не испытывать сильного напряжения, нужна серьезнейшая помощь, ему нужно разобраться с собой”. Поэтому в оказании помощи должны участвовать врачи-наркологи, психологи, психотерапевты, представители социальной и духовной сферы.
Когда мама мешает протрезветь
Многие родственники не очень хорошо понимают зависимых людей и сами в то же время являются зависимыми. У них зависимость другого рода — эмоциональная: от сына, дочери, мужа... Созависимость — тяжелейшее расстройство личности, которое говорит о том, что я живу не своей жизнью, а жизнью другого человека. И я настолько в нее включен, что моя собственная жизнь имеет меньшую ценность, чем жизнь другого. Поэтому рядом с зависимыми обязательно находятся люди, которые поддерживают их алкоголизм. Контролируют сына или дочь и тем самым поддерживают их инфантильность. Таким образом, родственники, как ни странно, помогают им пить. И делают это совершенно неосознанно. Родственники часто говорят врачу: “Мы кодировались, мы подшивались, мы лечились...” Мама, вы тоже кодировались? Нет. Почему “мы”? У алкоголиков проблема с детства — они не понимают, где их личностная граница. Мамы — это носильщики, таскающие “чемоданы” с ответственностью других людей. И у них из-за этого большие проблемы со здоровьем — с позвоночником, сердцем и т.д. Психологический груз давит так же, как атмосферное давление.
Конечно, не нужно бросать близкого человека в его болезни, советует Вячеслав Цырлин. Нужно поменять способ взаимодействия с ним — с опеки на заботу. Если опекаю человека, то ответственность и контроль за его жизнью я беру на свои плечи. Если забочусь — то этого не делаю. Я могу говорить о своих чувствах, своем страхе, но изменить другого человека вопреки его желанию не могу. С этим нужно смириться.
Как вылечиться?
Все наркологи единодушно отмечают, что за помощью в государственные наркологические учреждения люди обращаются крайне редко, потому что очень сильно боятся. Боятся собственной болезни, поскольку в обществе существует представление, что алкоголизм — это разгильдяйство, распущенность, слабоволие и т.д. Боятся, что о болезни сообщат на работу. Главный нарколог Минздрава заверил, что в отношении таких больных сегодня сохраняется врачебная тайна.
Как же лечат пациентов в соответствующих отделениях Минского городского клинического наркологического диспансера и Республиканской клинической психиатрической больницы? Оксана Колбасова рассказывает, что в их отделении широко используются современные методы лечения алкогольной зависимости. Вначале это снятие острых симптомов, купирование алкогольных психозов и абстиненции. В дальнейшем это дезинтоксикация, витаминотерапия, десенсибилизация. Затем используется мультидисциплинарный подход к лечению таких пациентов: это и помощь психотерапевта, психолога, и социальная реабилитация пациентов. Лечение — достаточно длительный процесс. Однако после него, чтобы пациент не остался сам с собой, нужна амбулаторная помощь — посещение нарколога, психолога, психотерапевта. “Если эти рекомендации будут выполнены, ремиссии (период трезвости) могут быть достаточно длительными. В течение года в нашем отделении пролечивается около 1300—1400 человек, — приводит статистику завотделением. — Процент повторных поступлений в течение года — самое большое 12 процентов”.
В Минском наркологическом диспансере организован реабилитационный центр “Радуга”, где оказывают помощь всей семье зависимого человека. Помощь анонимная и платная. Люди, которые приходят на программу, находятся в стационаре в течение 28 дней. В лечении используются телесно ориентированная терапия, интерактивные лекции, динамическая групповая психотерапия, собрания по изучению программы “Двенадцать шагов”, фильмы, арт-терапия, семейная групповая психотерапия и т.д. “Курс я считаю успешным тогда, — говорит Вячеслав Цырлин, — когда человек понимает, что на этом лечение не заканчивается”. Не пить — только начало. С этой болезнью человек может жить всю оставшуюся жизнь, ремиссия может длиться как угодно долго. Но для этого зависимому понадобится потратить на свое лечение от трех до пяти лет серьезной работы. Немецкие врачи провели исследование среди людей, которые в течение 3—5 лет посещали группы анонимных алкоголиков. 92 процента из них никогда не вернулись к спиртному. Эффективность зависит от степени ответственности пациентов и их желания наладить трезвую жизнь. Бросить пить для человека в нашем обществе — все равно что стать белой вороной. Нужно получить поддержку от других людей, которые также считают, что новый образ жизни — норма. Ходить к психологу, посещать собрания анонимных алкоголиков, адаптироваться в их микросоциуме. “У нас пролечилось около 60 пациентов, большинство из них на сегодня придерживается рекомендаций”, — подводит итог врач.
Игра в кодирование
Как оценивают врачи-наркологи кодирование за час или день? Кодировка человека не лечит, это социальный заказ, который помогает человеку какое-то время не пить, утверждает Вячеслав Цырлин. Инфантильность, свойственная зависимым людям, распространяется и на способы лечения, которые они предпочитают. Если человек дает рекламу: “Я вылечу тебя за час”, он берет на себя ответственность за результат. Зависимому человеку только это и надо — переложить ответственность на кого-то. “Сделайте так, чтобы я не пил”. Если он эту ответственность на свои плечи не возложил, всегда есть “дверь” для возвращения к бутылке: “Меня плохо закодировали”. Это такая игра: “Я тебя вылечу” — “Попробуй, вылечи”. “К лечению я бы это не относил, — говорит психолог-психотерапевт. — Нигде на западе таких методов лечения нет. Нам свойственна ментальная инфантильность, потому спрос определяет предложение. Бросание пить — это всего лишь предпосылка к выздоровлению”. Главный нарколог Минздрава Владимир Максимчук менее категоричен: “Нельзя сказать, что кодирование никому не помогает”. Он также отметил, что этот вид деятельности в республике относится к лицензируемым, и за последние три года уровень требований значительно возрос: к примеру, заниматься кодированием может только врач 1-й категории. Главное, чтобы человек хотел лечиться не для родственников, а для себя.

Только цифры

* 177 тысяч человек страдают хроническим алкоголизмом и находятся на диспансерном учете в специализированных организациях здравоохранения Беларуси.
* Объем потребления алкогольных напитков в Беларуси продолжает оставаться высоким — с 1995 по 2006 год он увеличился с 6,7 до 10,6 литра абсолютного алкоголя на душу населения.
* Доза 7—8 граммов чистого спирта на один килограмм массы тела является смертельной для человека.
* Нет безопасных, а тем более полезных доз алкоголя, уже 100 граммов водки губит 7,5 тысячи активно работающих клеток головного мозга.
* Продолжительность жизни пьющих людей укорачивается в среднем на 15 лет.
* Примерно половина всех дорожных происшествий произошла по вине нетрезвых водителей.

 

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter