Мiнск, Кнiгазбор, 2018.
Фiлосаф, бард, паэт Алесь Камоцкi ў кожнай сваёй iпастасi iмкнецца да прафесiяналiзму, таму за простай формай ягоных лепшых вершаў i песень прасвечвае штосьцi глабальнае, як за радкамi хоку, вострымi абрысамi сада камянёў цi галiнкамi квiтнеючай сакуры. «Я ўчора прыдумаў дым, што цiха над возерам плыў...» У зборнiк «Не як так» (ацанiце слоўную гульню) увайшлi выбраныя вершы. Ён прымеркаваны да юбiлею аўтара — 9 чэрвеня Алесю Камоцкаму спаўняецца шэсцьдзесят гадоў. Часам тэкстам не хапае падтрымкi музыкi, часам яны самадастатковыя. Паколькi творы змешчаныя ў храналагiчным парадку, можна назiраць, як iх формы i вобразны шэраг ускладняюцца.
Ад iмгненняў да вечнасцi карацеюць шляхi,
На аскепках адметнасцi не губляецца сутнасць.
I далёка не сэнс робiць веру магутнай —
Ён адно што тлумачыць былыя грахi.
Развiтайся з жаданнямi запаволiць хаду,
Не разлiчвай на даўняе i прывычнае глупства,
Хай цябе не хвалююць нi плён, нi наступствы,
Думай болей пра шлях, пакуль ногi iдуць.
Вось такое пажаданне сам сабе выказаў аўтар у апошнiм вершы зборнiка. Што ж, тэрыторыя ўнутранай свабоды, якая ахоўваецца вельмi пiльна, сузiральнасць, настальгiя, тэма шляху, пошуку ўласцiвыя паэзii Алеся Камоцкага.
Издательство «Пенаты», Москва.
Я с некоторой опаской беру для отзыва книги–биографии. Увы, многие из них неточны и субъективны, иногда подверстаны под некую идею — это ведь несложно подтасовать факты... Особенно противно, когда автор занимается «разоблачением» известного человека. Пафосные, «лакирующие» биографии не лучше. Борис Носик — писатель, переводчик и диссидент — осознавал трудность создания книги о Набокове: «Она в том хотя бы, что сам Набоков написал тысячи страниц. И в том, что о нем написаны в англоязычных странах (а теперь уже и у нас тоже) — многие тысячи. И в том, что писатель он сложный, да и человек был сложный. Что существует множество трактовок каждой им написанной строчки. Что он сам писал критику на самого себя, писал романы в биографическом жанре, фаршируя их кусками своей жизни, — творил свою биографию, дурача и современников, и будущих биографов». Подкупает и этот скептицизм, и искренняя любовь к творчеству писателя. И, конечно, художественные достоинства стиля. «Итак, младенчество — это пограничная полоса между нашей краткой жизнью и нашей черной вечностью. Младенчество и вечность всегда будут притягивать к себе Набокова, и он создаст свою философию детства. А пока вглядимся в освещенную часть вселенной, в которой качается колыбель. В ней младенец, рожденный 22 апреля 1899 года, — Набоков Владимир Владимирович, сын Владимира Дмитриевича Набокова и Елены Ивановны Набоковой, урожденной Рукавишниковой. Он выбрал для рождения замечательную семью, прекрасных родителей, удивительный город... Чуть–чуть, пожалуй, не подгадал со временем, но это обнаружится гораздо позднее».
У автора биографии, кроме Сцилл и Харибд вымысла и факта, пафоса и цинизма, есть бонус. Герой сам предоставляет изобилие сюжетных ходов. Владимир Набоков — персона весьма плодотворная в этом смысле. «Вернувшись в Берлин из Праги, Набоков обнаружил, что хозяйка пансиона спрятала его пальто, боясь, что он убежит, не заплатив. Вере пришлось выручать и его самого, и его пальто». Замечу, что после качественной биографии хочется по–новому знакомиться с творчеством героя. Так что нетрудно угадать, какую книгу я прочитаю после этой.
Ведущая рубрики Людмила Рублевская
