57 лет он собирает этикетки от спичечных коробков. И с 12 лет изучает целебные свойства трав.
Станислава Сироту нетрудно разыскать. Его жену в деревне все знают, она — староста, — подсказали коллеги из ивацевичской «районки». Да вот только не каждый день из Ивацевичей в село автобус ходит. Но это препятствие — мелочь, если кому-то нужен совет знатного травника…
Знакомство
Вулька Телеханская будто дремала: встретила зноем и тишиной. Кто укажет дорогу к дому филумениста? На заборах млели коты, безразличные ко всему, иногда из-за калитки показывалась любопытная морда собаки: кто это шагает по моей улице? Сельчан почти не видно, от жары спрятались в хаты. Постучала в первые двери, чтобы узнать, сколько еще топать до дома Станислава Сироты. Выскочившая хозяйка заулыбалась, объяснила, немного путаясь от неожиданного внимания, как дойти до магазина, а потом до деревенского креста, куда ни в коем случае не сворачивать с дороги, чтобы не заблудиться, а где не пропустить боковую улицу…
Семья Сироты как раз хозяйничала во дворе: неторопливо собирала на стол в уютной беседке. С первого взгляда Лидия Федоровна и Станислав Николаевич не напоминали сельчан. По-городскому, по-молодецки выглядели в шортах и футболках. Загорелый, с бородкой, Станислав Николаевич — просто как добряк из сказки! По деревенской традиции хозяева пригласили и гостью на обед.
— Говорят, вы классный рыбак. Когда у других пустые ведра, никогда без улова не возвращаетесь. Будто какой-то заговор знаете, — завожу беседу.
— Какой я рыбак — смотрите, — ответил, сверкнув веселыми глазами, хозяин и провел в дом. Скрипнули двери коморки: «Вы найдете у кого-нибудь такое? Как можно вернуться с рыбалки без улова?» И вправду удивил. Целая коморка богатства — множество всяких предметов для ловли, как из настоящей энциклопедии для рыбака!
Потоптал бобра
На просьбу удивить какой-нибудь рыбацкой байкой, необычным происшествием Станислав Николаевич заявил без обиняков: «Как любят некоторые, привирать и сочинять не буду! Наиболее крупный мой улов — щука, которая потянула на пять кило триста граммов. А самый большой лещ, который попался на приманку, завесил на 3,4 килограмма, окунь — 1,4 килограмма… Это тоже немало.
Много интересных случаев было на водоемах. Наиболее запомнился один. Как-то раз на Свири шла ночная рыбалка. С крутого берега только зашел в воду и наступил на что-то мягкое. Оно резко пискнуло, и я вскрикнул. Здорово напугались оба! Оказалось, потоптал… бобра.
А во время службы в армии я был заместителем командира части по строевой. Начальник оказался хорошим охотником и рыболовом. Каждый выходной ездили в новый район, перед этим намечали озеро или реку, где ловить «добычу». Так и «освоили» немало рыбных мест. Потом еще 26 лет трудился в организации, которая занималась мелиорацией по всей Беларуси. Вот и колесил по республике, заодно в местные озера и реки закидывал удочки»…
Японские картинки
Хозяин вынес свое сокровище, спрятанное в скромную коробку, — миниатюры-этикетки от спичечных коробков. Сложены они аккуратно, по только понятной одному хозяину схеме. Раскладывая их бережно на столе, неторопливо рассказывает:
— Вот уж пятьдесят семь лет, как коллекционирую этикетки! А увлекся ими на Дальнем Востоке...
Завершив фабрично-заводское обучение, Станислав получил специальность проходчика-шахтера. Хорошо запомнил тот год. Как раз смерть Сталина, 1953-й, и парень откликается на призыв страны: нужен уголь! Заполучив комсомольскую путевку, уехал на Дальний Восток. Малолетка, всего-то 14 лет, а уже спускается в шахту…
В выходные дни — походы на причал. Манило море. В порт приходили красавцы-корабли. Тут и там слышен иностранный говор.
Однажды в руке у японского моряка заметил… спичечный коробок. Станислав не курил, обычная вещица заинтересовала необычным оформлением. Наклейка на ней была яркая, разноцветная! Миниатюрка радовала глаз. И рассказывала о флоре и фауне Страны восходящего солнца.
Деньгами обзаводился, тут же покупал «иностранный» коробок спичек. Познакомился с японскими моряками, и вскоре новые друзья стали привозить из-за границы целые наборы. Так и превратился в ярого филумениста.
Новый «причал» — Пинск
Потом судьба забросила коллекционера в Беларусь. Служил родине в Пинске, в первом учебном отряде Военно-Морского Флота.
— Тут сам Бог велел продолжать начатое на Дальнем Востоке, — говорит Станислав Николаевич. — В Пинске ведь давно открыта спичечная фабрика. Познакомился с хлопцами, которые там работали. Один из них также собирал этикетки. Вот таких дураков, как он и я, было двое. Не знаю, жив ли. Давно уехал в Израиль. Взял он коллекцию с собой, но таможня не дала добро на вывоз…
И как не дрогнула рука, но прямо на границе… сжег собранные за многие годы этикетки. А накопилось их 10 тысяч! И не только Пинской спичечной фабрики, но и Борисовской, Гомельской. Только избранные копии остались у Станислава Сироты.
Кстати, у него их три тысячи, но зато все — пинские. И коллекция полная: от первой этикетки и до сегодняшнего дня. На Пинской фабрике Станислава Сироту хорошо знают, не раз удивлял там своими выставками. Например, к 100-летию предприятия, в 1992 году. Вот уж грядет и 120-летие фабрики. Можно будет снова выставляться.
— Станислав Николаевич, вы отслеживаете появление новых этикеток?
— Мне помогают информаторы, — засмеялся собеседник. — Сыновья в Пинске живут, покупают спички и мне отдают. Есть друзья на фабрике. Сообщают: «Пришли такие-то этикетки»...
Пинская фабрика имеет длинную историю, открылась в 1892 году. Тогда и появилась первая этикетка. И она у меня есть!
Станислав Сирота, как фокусник, извлекает из коробки раритет. На маленьком прямоугольнике отражены надписи более чем столетней давности! «Акционерное общество спичечной фабрики «Прогрессь-Вулканъ» Иосиф Гальперн» — отчетливо читается на этикетке. Это частное предприятие, тогда еще в Российской империи, открыл предприниматель из Австрии. Поначалу он занялся совсем иным делом: запустил фабрику по выпуску сапожных гвоздей, а потом уже спичек. Вообще-то в Беларуси Пинская спичечная фабрика открылась не первой — третьей по счету. Ее опередили Бобруйская и Мозырская.
— А японские этикетки сохранились?
— Нет. Из-за их красоты они высоко ценились. На них я выменял много пинских этикеток.
Ивацевичский филуменист составил каталог своих спичечных миниатюр. Там разные тематические разделы: природа и ее охрана; наука, техника и производство; Великая Отечественная война; архитектура, памятники; музеи, театры, метрополитен; юбилеи, праздники; спорт и туризм; столицы, флаги, народы; музыкальные инструменты; космос; реклама; охрана труда и техника безопасности; лениниана; народные промыслы; старые этикетки. Всего — 15 разделов.
— Настоящие старинные этикетки ищите в Пинске, в музее Белорусского Полесья, а у меня много копий, — продолжает собеседник.
Пинская фабрика, как и вся страна, пережила разные времена. Поэтому и выбор этикеток богат: есть в коллекции и «наклейки» времен, когда Беларусь была под Польшей, и советские, и немецкие.
Местный люд в курсе, чем увлечен Станислав Сирота, и когда однажды на чердаке обнаружили старый чемодан, оклеенный этикетками, не возникло вопроса, кому его отнести…
— Какая этикетка для вас самая ценная?
— Первая... Да они все дорогие, потому что на каждую затрачено время, деньги, силы. Например, где еще найдете такую: «Слава Сталину! 70 лет БССР»?
Коллекционер посетовал: «После развала Союза этикетки уже были ни то, ни се. И сейчас пошли не те: нет той особой эстетики, конкретного направления, темы. На последних этикетках, кроме рекламы, вообще ничего не обнаружил. Я разочарован».
— А вы общаетесь с другими филуменистами?
— Переписывался с коллекционерами из Санкт-Петербурга, Москвы. Они такие же азартные, как и я, — усмехнулся и махнул рукой.
Травы — это жизнь
— Как вам в деревне живется после города?
— Там жизнь — в стенах. А тут на природе. У меня с женой даже есть свой талисман в лесу — сон-трава…
Станислав Николаевич — отличный знаток трав. В саду у Сироты благоухает валерьяна. И другим лекарственным растениям здесь почетное место…
Откуда такое увлечение? Предшествовала тому история из детства. Когда Станиславу было 12 лет, пришла нежданная беда: заболел скарлатиной. И настолько сильно прихватила болезнь, что родные уж не надеялись, что мальчик выкарабкается. Дедушка с бабушкой даже между пальцев мальчика воткнули свечку. Как покойнику.
— Вы еще живы, а вам свечку в руки? Это же тяжело психологически.
— Не надеялись, что во мне победит жизнь. У меня тогда еще прабабушка жива была. Она меня спасла. А прожила 124 года! И мать моя жива до сих пор. Ей 97 лет. Но вернемся в мое детство…
Так вот, прабабушка вернулась из церкви, выдернула свечу и забрала меня в свою комнату. И… выходила. Травами. С того времени я поверил, что травы — это жизнь. Начал ими заниматься. С бабушкой ходил по лесам и полям, слушал ее внимательно, приглядывался, запоминал, много читал. На Дальнем Востоке тоже изучал лекарственные растения. А поскольку я и рыбак — где хожу с удочкой, там и травы собираю. В лес езжу за «зёлкамі». Да и людям помогаю. Когда узнали, что я травник, начали приходить за помощью...
— Таблетки не признаете?
— Лучше выпью чай травяной, чем аспирин. Повысить давление всегда могу кофе. А вот снизить — только травами. Выпил самодельное природное лекарство — через полчаса у меня давление в норме.
— От страшных болезней тоже помогаете?
— Стараюсь. Всем известно, что в некоторых растениях содержатся яды. Они-то и есть панацея от бед. Я сам принимаю болиголов для профилактики. Все цари, фараоны принимали яд, чтобы себя обезопасить, — сказал на прощание травник.
Вера ГНИЛОЗУБ, «БН»
Фото автора
Ивацевичский район
