У европейских партий те же проблемы — куда идти, чтобы выжить. Не верите — спросите у Меркель. Она многое могла бы рассказать о том, как главные партии Германии стали сдавать позицию за позицией, а никто этого не заметил. Потому что предпосылки кризиса, который не видит только слепой, сложились далеко не сейчас, на самом деле эрозия традиционных партий идет уже не первое десятилетие. Вон “золотой мальчик” Эммануэль Макрон именно на этом и сыграл, сумел вовремя сориентироваться — вышел из доминировавшей практически все послевоенное время во Франции Социалистической партии, дистанцировался от упавшего в глазах электората ниже некуда президента Олланда и — вуаля! — сам стал президентом. И только потом начал создавать собственное движение — не партию, а именно движение — “Вперед, Республика!”, которое сумело взять вопиющее большинство в парламенте. Теперь у Макрона новая задача: взять Европарламент, где его движение за малолетством не представлено. Что там говорил Петр Кынев об ударах для “классических партий”? Макрон — один из тех, кто его готовит.
“Золотая эпоха” традиционной политики, когда между гражданами и партиями существовали крепкие связи и было четко понятно, какая партия чьи интересы представляет и защищает, длилась почти весь ХХ век. Рабочие склонялись влево, класс имущих — вправо, католики голосовали за христианских демократов, а региональные партии подпитывались территориальными спорами. Но это время прошло. “Новая нормальность” сегодня — это фрагментация политической системы, подъем популистских партий, непостоянство электората и сужающееся поле воздействия традиционных партий. Рабочие уже почти не голосуют за левых, зато им отдает голоса класс либерально мыслящих интеллектуалов. Эта тенденция стала проявляться в 1990-х и оформилась в 2000-х. Например, в 2004—2015 годах доля людей, голосующих за традиционные партии, составила 72%. Скажете, их все равно большинство? А если я скажу, что доля людей, голосующих за крайне левых или крайне правых, выросла за это время вдвое? И потенциал роста не исчерпан. Социал-демократы в прошлом году показали худший результат с 1933-го в Германии и с 1908-го — в Швеции. Рабочий класс за них не голосует, он предпочитает правых, которые против миграции, а раз против миграции, то, значит, за сохранение рабочих мест для коренных жителей.
В этом году британская компания Ipsos MORI спрашивала, верят ли избиратели, что традиционные партии заботятся о них. В Германии в то, что традиционным партиям действительно есть до них дело, верят 47% опрошенных, в Италии таких 51%, в Великобритании — 57%, в Венгрии — 64%, а во Франции — 67%.
Вопросы, которые сегодня волнуют европейский электорат, — миграция, беженцы, исламизация, уменьшение роли национальных государств и рост наднациональных органов власти (читай — ЕС), вызовы традиционной семье. Мир изменился, разделение на левых и правых больше не работает, классические партии оказались неповоротливыми и не способными к этим изменениям быстро адаптироваться. Растерянность традиционных партий и появление партий (движений) нового типа — тренд, который сохранится. А это значит, что политика будет изменчивой и непостоянной, продиктованной интересами ближайших выборов. Нет, стабильности не ждите.
plesk@sb.by
