США объявили войну Исламскому государству Ирака и Леванта

США объявили войну «Исламскому государству Ирака и Леванта». Президент Барак Обама 11 сентября анонсировал новую стратегию борьбы против ИГИЛ. Речь о полномасштабном военном вторжении пока не идет — США планируют увеличить интенсивность авиационных ударов, а также создать широкую антитеррористическую коалицию. На следующий день, 12 сентября, пресс-секретарь президента Джош Эрнест заявил, что «Соединенные Штаты находятся в состоянии войны с «Исламским государством» точно так же, как и с Аль-Кайдой и ее сообщниками по всему миру».


Вмешательство США в борьбу против «Исламского государства» было вполне ожидаемо. Собственно, к этому сверхдержаву подталкивали и сами террористы, организовав демонстрационные публичные казни американских журналистов. Не отреагировать на это США, заявляющие о защите интересов американских граждан по всему миру, не могли.


Однако есть и более фундаментальные причины американского вмешательства. ИГИЛ за последние месяцы превратилось в слишком значимый фактор, угрожающий как экономическим, так и военно-политическим интересам Америки. Экспансия ИГИЛ в Ираке угрожала в первую очередь бизнес-интересам американских нефтяных корпораций. Утрата контроля над нефтеносным бассейном Ирака стала бы весьма болезненным ударом по экономике США, и так переживающей не лучшие времена.


Кроме того, установив контроль над иракской нефтяной отраслью, экстремисты ИГИЛ получили бы мощную экономическую базу для дальнейшей экспансии. А это неизбежно привело бы к разрастанию и усилению террористической сети. Учитывая традиционный антиамериканизм «политического ислама», для США это означало бы серьезное увеличение военно-политических рисков, вплоть до возможного «второго издания» 11 сентября.

Вместе с тем Америке выгодно поддержание напряженности на Ближнем Востоке. Тактика «управляемого хаоса», игры на противоречиях и конфликтах потенциальных конкурентов и врагов давно стали основой ее мирового могущества. В принципе, существование в регионе экстремистских сил наподобие ИГИЛ на руку США, поскольку ослабляет и сковывает основного антагониста на Ближнем Востоке — Иран. Как известно, «Исламское государство» придерживается радикально антишиитской, а значит, и антииранской позиции (Иран — крупнейшее государство, где доминирует шиитское направление ислама). Другой вопрос, что масштабы исламского радикализма, очевидно, превзошли ожидаемые и стали угрожать интересам самих США. Поэтому, если раньше американцы помогали сирийским боевикам, создавшим ИГИЛ, в их борьбе с правительством Асада, то теперь они призывают поддерживать некую «третью силу», выступающую как против Асада, так и исламистов из ИГИЛ. Кстати, нельзя исключать, что нынешнюю эскалацию напряженности США постараются использовать для реванша в сирийском вопросе после прошлогоднего дипломатического поражения, нанесенного им Россией.


Кроме того, США во многом являются заложниками собственного непомерно раздутого военно-промышленного комплекса, который одновременно является важным источником инноваций, обеспечивая США мировое технологическое лидерство. Нужды американского ВПК обусловливают регулярную военную агрессию США под теми или иными предлогами в разных частях мира. Обкатка новых военных технологий и новых способов ведения войн — неотъемлемая часть американской политики. В частности, в последнее время США придерживаются методики бесконтактных, гибридных войн, когда непосредственно американское вмешательство ограничивается авиаударами, в то время как основная силовая составляющая, связанная с материальными и человеческими потерями, ложится на плечи местных исполнителей. О технологии гибридных войн широко заговорили в связи с украинским конфликтом. По всей видимости, в Ираке и Сирии США собираются применить во многом сходную методику.

shimoff@rambler.ru