Единственная возможность полностью предотвратить мародерство на загрязненной радионуклидами территории — “захоронить” все деревни, покинутые их жителями
Ежегодно в зоне, откуда после аварии на Чернобыльской АЭС были отселены люди, фиксируется около четырехсот правонарушений. Львиная доля приходится на мародерство. Казалось бы, чем здесь можно поживиться спустя почти три десятилетия? Однако алчущие дармовщинки дельцы, похоже, готовы наведываться сюда, пока не приберут к рукам последний ржавый гвоздь, не задумываясь о факторах радиационного риска. Чтобы прикрыть эту “лавочку”, специальные службы захоранивают опустевшие подворья и занимаются этим уже более двадцати лет. Как создаются “кладбища домов” и что успевают вывезти из деревень мародеры, узнавали корреспонденты “НГ”.
Запретный плод
По словам Геннадия Якимченко, главного инженера Республиканского специализированного унитарного предприятия “Полесье”, созданного для захоронения отселенных деревень, первый обильно “пропитанный” радионуклидами дом был сброшен в котлован весной 1993 года. С тех пор работа не прекращается, и на данный момент земля “поглотила” более девяти тысяч подворий в сорока деревнях. Общая площадь “могильников” с учетом подъездных путей и санитарных зон составляет около 500 гектаров. В ближайшие годы предстоит захоронить еще шесть-семь тысяч подворий. Однако работы хватит еще надолго — неперспективные населенные пункты, примыкающие к зоне отселения, продолжают “сиротеть”.
Такого рода мероприятия не из дешевых: захоронение одного подворья порой обходится в десятки миллионов рублей. Казалось бы, зачем тратить большие деньги, если природа сама довольно быстро “наводит порядок” в обезлюдевших местах? Главная причина все та же — мародерство.
— В 1990-е большинство населения жило небогато, экономика дышала на ладан, поэтому люди стремились помочь себе сами, — констатирует Геннадий Якимченко. — Началась повальная мода на строительство дач, и многие их владельцы потянулись в заброшенные деревни за строительными материалами и всевозможной утварью. Брали все, что под руку попадалось. Дескать, если дом ничей, значит, он “народный”, а в хозяйстве все пригодится.
Ночь, улица, вандал...
Деревня Демьянки Добрушского района, расположенная прямо на условной границе зоны, попала в список населенных пунктов с правом на отселение. Местные жители могли сами решать: остаться или получить от государства компенсацию и переехать в более чистую местность. Подавляющее большинство в начале 2000-х покинуло неперспективную деревню. Подворья остались без хозяев и попали в поле зрения мародеров.
Николай Дорошенко поселился в Демьянках в 1969 году. В постчернобыльские годы переезжать отсюда отказался. Сегодня он едва ли не единственный обитатель этой деревни, живет на окраине, однако людей видит регулярно.
В сопровождении своей собаки Николай Иванович проводит для нас импровизированную экскурсию по главной деревенской улице: показывает дома, рассказывает их историю. Вспоминает время, когда жизнь здесь била ключом. Более 600 подворий! Люди все крепкие, хозяйственные, работящие, дома и хозпостройки возводили добротные. Здесь было два магазина, большая школа, в которую по утрам спешила ребятня.
Вот соседний дом. Старик рассказывает, как помогал его строить, вместе с последним бревном чуть с венца не упал. Хозяева и пожить в нем толком не успели, бросили. Стоять бы ему еще много десятилетий — бревнышко к бревнышку. Только вот шифер с крыши исчез буквально за одну ночь.
Дальше по улице между крепкими постройками — полностью разоренное подворье. Дом лишился не только крыши, но и одной из стен. Печь разобрана по кирпичику. Кто и что тут искал, наверняка так и останется тайной, однако у Николая Ивановича есть версия: печь разворотили ради металлических заслонок и дверок, которые сойдут за лом черного металла, “живые” бревна сруба, видимо, тоже нашли своего покупателя. И так — практически в каждом дворе: где полностью оголены полы, где печка разломана, где железные двери из погреба выломаны. Оконные рамы “испарились” вместе со стеклами, “улетел” шифер с крыш.
— У нас и свой машинно-тракторный парк был, и свиноводческий комплекс-тысячник. Тонны всевозможных металлических конструкций. Не раз видел, как пришлые грузили железо в машину и увозили. Деньги так зарабатывают! — ругается старик. — Я к ним не раз подходил, спрашивал: “Не стыдно вам, здоровым лбам, чужие подворья разворовывать?” А они мне: “Ступай отсюда, дед, пока шею не намылили!”
Следующий дом на улице — кирпичный. Вообще-то таких здесь немало, так как в свое время неподалеку “пыхтел” завод по выпуску кирпича. И здесь похозяйничали мародеры — заметно, что кладку аккуратно разбирали, а кирпичи увезли. Наверняка пошел на продажу, уверен Николай Дорошенко.
— В последние годы факты мародерства вскрываются все реже, — отмечает Геннадий Якимченко. — Люди со временем поняли, с чем связываются, однако оставшиеся “ходоки” теряют остатки человечности. Если раньше рачительные хозяева старались добыть дармовые строительные материалы для собственных нужд, то сейчас мародеры сбывают их на сторону.
Бригадный подряд
Чтобы попасть в Демьянки, нужно проехать через пропускной пункт, где обязательно потребуют пропуск. Однако, по словам местного жителя, маячить перед работниками администрации зон отчуждения и отселения вовсе не обязательно. Ведь возле каждого дерева охранника не поставишь, а обходных путей мародеры разведали немало.
— Бывало, выйдешь вечером прогуляться и видишь: целая бригада в чьем-нибудь дворе орудует. А на пригорке их дозорный стоит, наблюдает за подъездными путями, — рассказывает Николай Иванович. — Когда рейдовая бригада милиции или работников зоны приезжает, мародеры в лесу прячутся. А мимо КПП по своим тропам уходят, словно и не было их.
Впрочем, время от времени планы этих дельцов срываются. Например, в прошлом году специальная бригада милиции совместно с ГАИ в пределах зоны задержала микроавтобус, который прорывался на территорию России. Не обошлось без погони и стрельбы, как в боевике. В машине обнаружили несколько тонн лома цветного металла на очень солидную сумму. Не исключено, что все это добро было собрано в отселенных деревнях.
Командир взвода милиции по охране территорий радиационного загрязнения Добрушского РОВД Александр Бронов вспомнил, как несколько лет назад ему пришлось задерживать грузовик с двадцатью тоннами металла. По словам майора, в год они конфискуют более тысячи тонн железа. Он также сообщил, что регулярно сотрудникам милиции попадаются спекулянты, торгующие бывшими в употреблении строительными материалами.
— Находятся ловкачи, которые собирают целые бригады из безработных и высаживают этот “десант” возле отселенной деревни. Те снимают с крыш шифер, заготавливают кирпич и доски. Затем за всем этим приезжает машина. В случае задержания говорят, что запасают стройматериалы для собственных нужд, но на самом деле продают населению. Стройматериалы всегда в цене, поэтому штрафы не очень пугают таких “промысловиков”.
Еще один “могильник”
Тем временем цепочка подворий обрывается, хотя до конца деревни еще далеко. Посреди яблоневых садов рычит бульдозер, размеренно машет стрелой экскаватор, продирается сквозь буйные заросли фронтальный погрузчик. Здесь в рамках специальной государственной программы проводятся “мероприятия по ликвидации объектов, дезактивации, захоронению отходов, требующих специального обращения”. Иными словами, кипит работа по захоронению брошенных строений.
На наших глазах бульдозер “подкрадывается” к сараю, примеривается к нему и, наконец, сталкивает в свежевыкопанный котлован. За сараем следует дом. Еще двадцать минут — и яма засыпана, техника разравнивает площадку.
— Вот и не стало еще одного дома. Здесь жила женщина с двумя детьми, периодически звонила, спрашивала про свое хозяйство, плакала, — тяжело вздыхает Николай Иванович.
Каждый день из деревни исчезают дома и целые дворы: работники РСУП “Полесье” спешат стереть с лица земли все, что может достаться мародерам. Старик с горечью смотрит на площадки-”проплешины” среди садов, однако понимает необходимость таких действий. Уж лучше пусть здесь все и закончится, чем обретет “новую жизнь”, угрожая здоровью людей в других регионах.
— Если бы была надежда на возвращение, пусть хаты стояли бы, ждали новых жильцов. А так... Дом без хозяина долго не продержится.
Сотрудникам РСУП “Полесье” тоже жалко уничтожать строения. Говорят, что привыкнуть к своей работе не могут и спустя двадцать лет. Но что поделаешь — перед ними поставлена серьезная задача: предотвратить распространение радионуклидов на большие территории. Ликвидируя селения, они тем самым уменьшают границы зоны, ведь “в пустоту” люди ходить не будут, а значит, и необходимость в охране этих мест от мародеров отпадет.
Хотя из населенных пунктов добровольного отселения люди выезжают без спешки, и практически весь свой скарб забирают с собой, “падальщикам” все равно есть чем поживиться. В первую очередь их внимание привлекает кровельный материал — шифер, который в наше время стоит немало. Спросом пользуются доски, прочие пиломатериалы, кирпич, не говоря уже о ломе черного и цветного металла.
Помимо строительных материалов в заброшенном доме можно найти и предметы быта. Геннадий Якимченко вспоминает, как жалко было закапывать в землю настоящие музейные экспонаты — предметы народного промысла:
— Самобытные прялки, деревянные ступы, инструменты, керамическая посуда, старинные самовары, утюги попадали под гусеницы бульдозеров и навсегда скрывались под землей. Некоторые экспонаты после тщательной проверки мы передавали в музеи, но это лишь малая доля. Остается только догадываться, сколько таких предметов с “легкой руки” мародеров попало в частные коллекции.
Без опознавательных знаков
Возможно, когда-нибудь в зоне объявятся и “черные копатели”, которые будут рыться в этих “могильниках”, однако уже сегодня работники РСУП “Полесье” прилагают все усилия, чтобы не оставить им такого шанса.
Мне вспоминается поездка по зоне отчуждения на украинской территории. Там каждый захороненный дом отмечен холмиком, на котором миниатюрным “памятником” возвышается щит с изображением “листика клевера” — знака радиационной опасности. В Беларуси никаких опознавательных знаков не устанавливают — на месте захоронения остается ровная площадка, которая через год-другой будет надежно замаскирована самой природой.
