Есть здесь акцент и политический, и мировоззренческий, даже личный. Аргументы «против» тоже хорошо известны: а деньги из чьего кармана на переименование? Или: тронешь одну улицу, скажем «террориста» Халтурина, посыплется вся пирамида, ситуацию не удержать. Говорят и о местном референдуме: давайте решим коллективно, переименовывать или нет. В общем, ситуация понятная и актуальная не только для Бреста, но и иных городов, ведущих свою родословную не одну сотню лет.
Один из вариантов решения проблемы нашли в Гродно. Учитывая, что некоторые улицы меняли названия не раз и не два и большевики к этому явно не причастны, нашли простой выход: улицу не переименовывают, но внизу, под нынешней табличкой, размещают все известные наименования этой самой улицы. Этим табличкам можно еще и придать соответствующий ее эпохе графический колорит. И любуйся на здоровье на улицы Полицейские, Варшавские и так далее. Правда, исторических имен белорусов вы здесь, как правило, не заметите, и этому не стоит удивляться: государственность реальная в те времена отсутствовала.
Есть и еще один выход, тоже коренящийся в современной практике. Его успешно реализуют в странах Прибалтики, Польше, Украине. Взять – и «зачистить» весь советский период. Какой такой, например, Ленин? Не знаем мы никакого Ленина. Да и вообще — был ли мальчик–то? Ведь за жизнь даже одного поколения многие имена выветриваются фактически бесследно, и Ленин выветрится. Но не кажется ли сторонникам таких мер, что от этого решения сильно отдает все тем же радикализмом, можно его называть большевистским по сути, можно как–то иначе: скажем, «восстановлением демократических традиций и исторической правды» (если все это имело место). Да и люди, пожалуй, этот радикализм не примут: жизнь большинства связана все же именно с XX веком, какими бы характеристиками мы его не крестили. Что же касается «исторической правды», то надо честно признать: нет у историков инструментов, с помощью которых они могли бы доказать, что правда выглядит именно так, а не иначе. А это значит, что то, что сегодня выглядит безукоризненным с точки зрения исторической истины, завтра может приобрести совсем иные краски, и мы не раз уже это все наблюдали в нашей жизни. Так что, когда на местах не торопятся реагировать на призывы к переименованию, то поступают мудро, и деньги здесь — фактор второстепенный.
Надо бы помнить и то, что новые имена в топонимике городских улиц все же появляются, и это закономерно: есть улицы, названные в честь космонавтов, высятся их бюсты. Есть улицы, названные в честь почетных жителей городов, ученых, архитекторов, писателей. Стоит сказать спасибо и тем, кто «раскапывает» принадлежность того или иного исторического персонажа к городу, деревне и инициирует его увековечивание в названиях улиц. То есть процесс ведь никто искусственно не тормозит, он имеет характер постоянного движения, и тут весь вопрос в том, чтобы было как можно больше талантливых, умных, героических людей, в честь которых мы могли бы называть наши улицы. К слову, в США, например, больше всего в мире памятников, и понятно почему: страна испытывает дефицит исторического прошлого и компенсирует этот дефицит за счет поощрения даже незначительных (с точки зрения мировой практики) поступков. У нас иная проблема: вот не возникает чувство родства между нынешним поколением белорусов и теми, кто жил веками раньше. По XX веку таких проблем не появляется: вот герои партизанского движения — наши, Машеров — наш, а вот если «опрокинуть» прошлое лет на двести — уже происходит обрыв исторической связи. Одна из причин этого — в том же отсутствии реальной государственности: не было институтов, профессионалов, которые сохраняли бы то, что имело место раньше.
Конечно, как и в любой ситуации, надо быть предельно внимательным к общественному мнению. Если оно однозначно и требование переименования той или иной улицы звучит и аргументированно, и настойчиво, если оно отвечает интересам большинства, то так тому и быть, чего же ломиться в открытую дверь? Но ведь в том–то и вопрос, что консенсуса в обществе по этому вопросу нет, точнее, так: не в нашем национальном характере ломать то, что может еще служить обществу и людям.
