В Минске проходит уникальная ретроспективная выставка Владимира Кожуха

Спешите видеть

В пятницу я не попал на открытие ретроспективной выставки Владимира Кожуха. Очень хотел, но не сложилось. Пошли с женой в воскресенье, когда до закрытия художественного музея оставалось чуть больше часа. Рассчитывали, что в этот день и в это время в музее будет тихо и малолюдно. Можно будет спокойно ходить по галерее от одной работы к другой, а потом возвращаться к самым интересным и смотреть, думать, вспоминать Володю...


Репродукция картины Владимира Кожуха «Очарованная ночью»
mastaki.by

В подземном переходе через проспект, прижавшись к стене, играл на скрипке музыкант. Он играл, а люди шли, торопились. Музыка их встречала и провожала, летела следом и стихала, растворившись в уличном шуме.

Зрителей в музее было на удивление много. Я сказал жене то, что она и без меня знала. Подобная выставка уже, скорее всего, никогда не повторится. Не удастся собрать столько холстов художника в одном месте. Многие портреты, пейзажи, натюрморты, из тех, что сегодня висят в галерее, разлетятся по свету. Будут в других музеях, офисах, банках и приватных коллекциях... Как ты их потом соберешь? Здесь и сейчас — единственный шанс увидеть почти все лучшее, сделанное великолепным художником. Новых работ уже не будет — художника с нами нет.

Директор музея Владимир Прокопцов, надо же, в выходной день оказался на службе. Ходил с нами, молчал, вздыхал, вдруг начинал говорить. Он хорошо знал Володю, дружил с ним. В его кабинете висел пейзаж Кожуха. Понятно, что директор мог украсить рабочее место любой работой из музейного собрания. Но он выбрал осенний пейзаж своего тезки. Он и небольшую книжечку, посвященную Владимиру Кожуху, издал к выставке. «От своего учителя, от Савицкого, он взял главное — привычку, что бы ни случилось, каждый день приходить в мастерскую и писать, писать...» — говорил Прокопцов, стоя перед картиной с тремя молодыми солдатами. Потом он еще раз повторил эту же мысль, но уже у пейзажа из коллекции нашего музея.

У меня нет сожаления, что не успел сказать художнику, как я люблю его живопись.

Как–то мы сидели в его холодной мастерской и грелись горячим кофе. Сжимали в руках большие чашки, и я говорил Кожуху про его холсты, про те, которые мне очень нравятся. Он слушал, моргал и улыбался в бороду. «Подожди, я тебе вот сейчас новые покажу. Еще никому не хвалился, ты только не смейся, ладно?» — он подхватывался с дивана и начинал расставлять у стены небольшие картонки с осенними пейзажами и натюрмортами с грибами...

Я с чашкой в руках приседал и рассматривал, а потом глядел на Володю, прикуривающего очередную сигарету, и опять поворачивался к живописи.

— Красиво... Завидую... А помнишь, у тебя был такой холст с быком, темный, болотный? У него глаза, как у человека, получились... Где он, здесь, в мастерской? — спрашивал и смотрел вопросительно.

— Помню, был такой, шестьдесят на восемьдесят... Надо было тогда сказать, что он тебе нравится... Чего молчал?

— Он мне не сразу понравился... Когда ушел, стал про него думать.

— Записал я тот холстик, еще в старой мастерской...

— А повторить можешь?

— Давай кофе горячего плесну, холодно здесь...

Многих работ, представленных на выставке, я раньше не видел. А виденные, как и бывает, сегодня уже воспринимаются иначе, обремененные и наполненные новыми смыслами. Ретроспективная выставка Владимира Кожуха «Обнаженные чувства. Сакральный смысл» из тех, на которые надо обязательно сходить. Не уверен, что когда–либо удастся еще раз собрать именно такую коллекцию живописи одного из самых тонких мастеров современного изобразительного искусства. К сожалению, так рано от нас ушедшего.


Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter