Проблемы начались, когда старшему сыну исполнилось 15 лет. «Он стал частенько выпивать пива, возвращаться домой нетрезвым. На все мои вопросы о своем состоянии отмахивался и говорил, что в этом нет ничего страшного, — Анна, помня о своем отце, которого уже съел алкоголь, стала внимательно следить за сыном. — С моей стороны над ним был тотальный контроль. Даже устроилась на работу возле дома, чтобы не упустить его из виду». Анна говорит, что тогда не понимала, что ее действия, вызванные заботой и страхом за будущее ребенка, на самом деле дают обратный эффект. К 18 годам проблема не исчезла, а только усугубилась. Напитки стали крепче, приходы домой — позже. В 20 лет его забрали в армию. После возвращения сына со срочной службы Анна стала замечать, что из дома пропадают вещи: «Первым исчез музыкальный центр. Я спросила, где он. Сын ответил, что дал другу на вечеринку. Домой техника уже не вернулась. Изменилось его поведение, появились агрессия и оскорбления, чего раньше никогда не было». Вслед за музыкальным центром испарился фотоаппарат, за ним — мамины золотые украшения. «Я постоянно ему говорила: как так, ведь только наркоманы воруют и уносят из дома вещи! — через некоторое время Анна узнала, что парня часто видят на районе в компании местных наркоманов. Пришла в ужас и решила усилить контроль. — Меня как личности больше не было. Я стала проживать жизнь своего сына». Как-то Анна включила телевизор и случайно попала на передачу, в которой выступала женщина: «Ей дали всего 5 минут, и я как раз попала на этот момент. Она рассказывала про группу «Матери против наркотиков». Я впервые услышала, что с такой проблемой кто-то работает». И только общаясь с теми, кто уже избавился от зависимости, а также с психологами, Анна поняла, что все делала неправильно. Ей казалось, что она спасает сына, предоставляя наркоману кров, еду, одежду, деньги. Но на самом деле она ему не помогала: «Излечившиеся парни, которые приходили на наши встречи, убеждали, что я должна изменить отношение к сыну, перестать создавать ему тепличные условия и жестко выставить границы. Я так и сделала». Анна четко дала понять сыну: либо лечение, либо она просто не пустит его на порог родного дома. А если он приходил «в употреблении», заверяла, что вызовет милицию. Однако дождаться результата от использования этой методики не успела. Через некоторое время сын первый раз попал в тюрьму за кражу боковых зеркал с автомобилей. Деньги нужны были на очередную дозу. Мать выплатила весь ущерб, наняла адвокатов. Ей казалось, что так она спасает сына. Заблуждалась. «Я таскала сигареты на зону, отправляла деньги, передачки. Я снова стала опекать его. Этого делать было нельзя», — говорит она сегодня. Выйдя на свободу, сын первым делом укололся… Передозы стали обычным явлением. Через некоторое время он снова оказался в тюрьме за точно такое же преступление — кражу зеркал. «Но на этот раз, — вспоминает Анна П., — я повела себя совершенно иначе. Не пошла на суд, не тратилась на адвокатов, собрала ему сумку с небольшим количеством еды и оставила в коридоре. К тому времени успела выстроить четкие границы, говорящие о том, что не готова жить с его зависимостью».
В тот день, когда его отправили отбывать наказание, она впервые спокойно уснула: «Мне не нужно было думать и переживать, что он где-то ходит ночью по дворам, умирает от передоза под забором или пытается кого-то ограбить». Потом пришло первое письмо из колонии в Новосадах. Там были такие слова: «Мама, слава богу, я в тюрьме». Вернувшись на свободу, он уже понимал, что домой его просто не пустят, если не пройдет реабилитацию. Лечение, долгое и упорное, дало результат.
Недавно на 55-летний юбилей мамы он вместе с женой пришел в красивом костюме с букетом цветов и подарком. Анна не устает благодарить людей, которые помогали ей все время и научили не потакать наркоману: «Спасибо всем обстоятельствам в судьбе моего сына, даже печальным, что он все-таки жив!»
isaenok@sb.by
