Спасение от одиночества

Одиночество — не то чувство, в котором комфортно признаваться. Это как неудачник, как социальная импотенция. Предполагается, что оптимальный социальный тип должен выглядеть так: просветленный взор, устремленный в будущее, а ноги от нетерпения высекают искры из мостовой, в глазах оптимизм и вера в неизбежность осуществления самых светлых идеалов и прочее, как писали Ильф и Петров романтическое тягло. Тем не менее общепризнано: это одна из распространенных проблем нашего времени.

Борются с ней по–разному. Ищут и находят партнера: брата, сестру, жену, мужа, друга, собачку по имени Фафик и котика с самыми нежнейшими уменьшительно–ласкательными суффиксами в придачу. Вот кардинал Ришелье окружил себя котами, которых были десятки. Коты кардинала в известном мультфильме — это ведь не только авторская метафора, это и отражение общеизвестного исторического факта. У Маркса были Энгельс и нежная Женни. У Герцена — Огарев...

Обычно люди понимают это состояние, оценивают его как недостаток и пытаются по мере сил с ним бороться. Ну как же: нам же вбили в головы, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Но здесь не все так прямолинейно, и сколько тому примеров: известный Франциск из Ассизи ушел от людей в лес, но тем не менее разговаривал с птицами, и мир для него был одушевлен. Вот «брат мой Волк», а вот «сестра моя Смерть». Владимир Соловьев кормил птиц, где бы он ни находился, и они слетались к нему в гостиничные номера, как к кормушке. Даже у Воланда своя свита, которая сопровождает его по миру. А вот Пилат лишен такой возможности: только собака скрашивает его одиночество, и, как помним по роману Булгакова, величайшей наградой для него стала возможность общения с бродячим философом Га–Ноцри.

Спасение от одиночества понималось в разное время по–разному. В советские времена это было общее дело, патриотический долг, словом, жила бы страна родная, и нет других забот. Это действительно спасало от одиночества: какая там элитарность, если надо поднимать целину, строить БАМ и растить кукурузу. Но коммунизм и советская эпоха здесь не единственные примеры. Вспомним скромного библиотекаря румянцевской библиотеки в Петербурге Н.Ф.Федорова, написавшего толстенную книгу «Философия общего дела». Она, кстати, была издана в СССР в самые что ни на есть застойные годы. Так вот, в этой книге речь шла не о коммунистических идеалах, а о возможности реального воскрешения всех предыдущих поколений, живших на Земле с перспективой — в духе идей Циолковского — переселения человечества на иные планеты.

Надо признать, качество одиночества ныне серьезно меняется. Вот выложил «фотки» в социальных сетях, и есть ощущение, что одиночество — это не твой удел. Виртуальная реальность тем не менее все же реальность, и ты толкаешься на форумах, как древние греки на своей агоре. Но такого рода общение — это все же эрзац, резиновая женщина, здесь нет тепла, нет сопереживания, а все, что есть, можно обозначить фразой про «компенсаторные функции».

Борются с одиночеством, обращаясь к Богу. Здесь все правильно и все понятно, но есть одно важное исключение: далеко не каждый обладает способностью верить, далеко не у каждого прореживается талант искренней веры. Ирония, скепсис, интеллектуальные изыски — прямые враги этого способа уйти от одиночества. «Знание умножает скорбь» —– это ведь навеки.

Надо признать и иное: в ряде случаев одиночество воспринимается как признак уникальности, это вроде как две макушки на голове младенца. Расхожая фраза здесь — «все великие люди были одиноки». Наполеон, Сулла Великолепный, монархи в разных странах, великие писатели — Толстой, например. А дальше выстраивается безукоризненный (внешне) силлогизм: «Все великие люди одиноки, я одинок, следовательно, я велик». И речь не о том, что в этом умозаключении сплошные ошибки, а о способе самореализации.

Но есть здесь и серьезная проблема: а если одиночество — это реальный факт, это суть жизни, это способ существования? Ну вот так сложилось: дети разъехались, жена сказала, что у нее все «выгорело» и она смотреть на тебя не может со всеми твоими проблемами, болячками, медитациями? Она права, но ты оказался один, и мир вокруг тебя — лес, в котором лишь птицы и деревья. И здесь есть выход, мы уже вспоминали Франциска Ассизского. Именно природа позаботится о человеке.

Как спасался Робинзон Крузо, попав на необитаемый остров? Все верно, нашел своего Пятницу. И здесь вопрос: кто еще кого нашел. Но как бы то ни было, надо искать и находить. А то ведь одиночество — как ржа, проест любой, самый совершенный механизм, даже мышление.

Люди придумали массу мудреных словечек, чтобы оправдать одиночество: мизантроп, анахорет, интроверт и прочее. Уходили в скиты, в одиночку покоряли океаны и Северный полюс. Чтобы доказать, что и один в поле воин? Видимо, речь об ином: нет стандартов поведения, выбор всегда за тобой, одиночество может быть комфортным, и многие могут по этому поводу рассказать свою жизненную историю.