Сознайся,отец!

Две версии одного происшествия

Монтажник Александр Кахно, получив черепно-мозговую травму и переломы пальцев руки, оказался в отделении нейрохирургии 5-й клинической больницы Минска. По одной версии, травмы он получил в подземном переходе на станции метро "Тракторный завод". По другой - упал с лесов на строительстве гипермаркета в столичном микрорайоне Серебрянка. Разница принципиальная! Во втором случае травма, последствия которой трудно прогнозировать, становится производственной. А если окажется увечьем, если встанет вопрос о страховых выплатах или, не дай Бог, пенсии по инвалидности?.. Нина Кахно, жена монтажника, настаивает на второй версии и требует вмешательства газеты. А я пытаюсь ее отговорить.

Пятница, 13-е


Монтажник был травмирован именно в этот имеющий дурную репутацию день. Но я убеждаю женщину не по мистическим, а по житейским соображениям. Представьте, говорю, что статья уже вышла, и то, что вчера знала лишь семья и узкий круг коллег, узнали сотни тысяч посторонних людей. Вам это нужно? В любой версии фигурирует неприятный факт: муж был нетрезв. История, конечно, поучительная, но вы выносите сор не только из семьи, но и коллектива! Не факт, что я докажу вашу версию. Но если и докажу: каково будет мужу работать в том же коллективе, с тем же начальством?

Примерно то же я повторяю многим читателям, требующим публичной огласки своей проблемы. Газета - тонкий, обоюдоострый инструмент. Подумайте! Но женщина настаивает, и мне остается изложить обе версии.

13 мая около восьми вечера в дом Кахно позвонили из клиники и сообщили о случившемся.

Нина Кахно была на работе, поэтому в больницу поехали сыновья. Отца нашли в палате отделения нейрохирургии. Он был в сознании, бинты на голове были в крови. Сказал сыновьям, что упал в переходе на станции метро "Тракторный завод" около четырех часов дня. В больницу его доставили двое коллег на такси, было это около пяти. Принимавший пациента врач назвал диагноз: черепно-мозговая травма и перелом двух пальцев руки.

Возвращаясь домой, братья заехали на станцию метро. Внимательно осмотрели все переходы, но следов крови не нашли. Хотя, судя по обильному кровотечению, она должна была остаться. Спросили дежурного милиционера, но тот о происшествии не знал. Может, знает патрульный наряд? Обратились в ближайшее отделение милиции, но и там ничего подобного не зафиксировали.

Дома сопоставили факты. Отец работает на строительстве гипермаркета на проспекте Рокоссовского, возле автовокзала. Остановка автобуса - тут же, зато метро неблизко. С чего бы отец уехал так далеко в противоположную сторону? Почему на его одежде тоже нет следов крови? Не вяжется!

В выходные уже с матерью поехали разбираться в клинику. Спрашивали в приемном покое, отделениях хирургии и нейрохирургии... Везде что-то припоминали, но в общих чертах. Нина Кахно попросила показать регистрационный журнал: кто конкретно привез мужа, каков был номер такси. Отказ. Вы, дескать, не следователь. Женщина потребовала книгу замечаний и предложений, но ей указали на ящик на стене. Дескать, напишите на листке и опустите туда...

Сжалился пожилой врач. Вот, мол, журнал, ничего секретного. Указано, что муж прибыл сам в 16.50. В 16.55 прошел обследование. Подозрения - от семьи что-то скрывают! - только усилились. Как это - "прибыл сам"? Как можно за пять минут сделать томографию, кардиограмму, анализы?..

В понедельник сын Алексей поехал на объект. Сначала поговорил с охранниками. Оказалось, что "Промтехмонтаж" (здесь работает отец) свое дело уже сделал. Осталась бытовка, но открыть ее и показать вещи Кахно охрана отказалась. Признала, правда, что к дисциплине работников "Промтехмонтажа" были претензии: случалось выпроваживать их с объекта нетрезвыми. Это со слов Алексея.

А трое рабочих (опять же, подчеркну, с его слов!) в один голос подтвердили: да, в пятницу монтажник упал с лесов. Указали место. Он работал на фасаде. Они рядом клали плитку.

Словом, во вторник мужу и отцу сказали прямо: сознавайся, мы восстановили ход событий! Не надо покрывать начальство. Не ему, а нам, семье, предстоит тебя лечить. Врач, мол, сказал, что травма серьезная, что последствия могут проявиться позже, а вызвать их может любой стресс. Мы за тебя отвечаем. Сознавайся!

До события и после него


Ближайшая предыстория такова. Еще полтора месяца назад монтажник Александр Кахно работал на объекте в Крупках.

По словам жены и сыновей, рабочие "пили безбожно". Доказательства? Когда звонили отцу по вечерам, отвечали всегда пьяные голоса. Пару раз приезжали в дом, где жили рабочие, и заставали их пьяными. Да, было это после работы. Но как, мол, после таких попоек можно наутро вести сварочные работы? Домой на выходные Кахно тоже приезжал всегда навеселе. Нина Николаевна не раз предупреждала начальство: куда вы смотрите, это может плохо кончиться! А потом просто поехала в Крупки и забрала мужа! И потребовала предоставить ему работу в Минске.

Полтора месяца он капли в рот не брал. В пятницу, 13-го, "принял" впервые. "Жаль, что мы не приезжали в Крупки с фотоаппаратом, - говорит Нина Кахно. - Корю себя, что пожалела тогда начальство "Промтехмонтажа", не стала писать заявление. Как-никак, мне пошли на уступки. Но и в Минске пошла та же пьянка! Представьте, пять дней на работе не интересовались судьбой мужа. Где он, что с ним, почему не выходит на работу?"

ОАО "Промтехмонтаж" - серьезная организация. Одновременно работает на 20 объектах в Беларуси и России, специализируясь на монтаже промышленных конструкций и трубопроводов. В Крупках, например, фирма строила компрессорную станцию на трубопроводе "Ямал-Европа".

Какой версии придерживается руководство? Верно ли, что Нина Кахно могла так запросто "снять" мужа с серьезного объекта? Вот что сказал мне главный инженер второго монтажного управления ОАО Игорь Хасид:

- Да, приехала с сыновьями в субботу, устроила в коттедже скандал. Потом приехала в понедельник и забрала мужа за руку. А он у меня в кабинете почти плакал: только не увольняйте. Нашли ему работу в Минске, чтобы семью не разрушать.

Спрашиваю: регистрировались ли в организации случаи производственного травматизма?

"В этом году не припомню, а в прошлом - точно были. Это же производство! Поймите: мы - серьезная государственная фирма, а сокрытие производственной травмы грозит уголовной статьей! Мы ничего не прячем и всегда разбираемся, когда есть подозрения. Тем более в этом случае, зная жену Кахно... Никто не заставлял его писать в объяснительной о падении в переходе. Сочувствую бедолаге. На компрессоре в Крупках у нас самая высокая зарплата в объединении. Кахно получал под 2 миллиона! Разве нормальная жена заберет кормильца с такой работы?"

В самом деле, что движет женщиной?

Мы идем по территории клиники, а Нина Николаевна говорит об упадке нравственности. Ее возмущают девушки в белых халатиках, дымящие на скамейках: "Как можно! Они недостойны работать в таком учреждении!"

А вот давняя предыстория. 27 лет работает Кахно в монтажном управлении и все это время женщина воюет с руководством за... трудовую дисциплину. Вот статья в одной из газет за 29 марта 1996 года: "Пейте сегодня, а закусывать будете завтра". О том же, но с учетом временной специфики: зарплату во втором управлении выдавали водкой. Нина Кахно утверждала в статье, что это недопустимо, если администрация ответственна за подчиненных. Времена другие, а проблема осталась?

"Другие жены только ругают мужей и плачут от безысходности. Или не знают, что делать, или боятся. Раньше хоть в партком можно было пожаловаться, а куда сейчас? А я по жизни борец и борюсь за мужа. Мне его жалко, он сильно сдал. Мечется, не может повернуть назад, но я-то вижу его насквозь! Потому и не даю спуску начальству. Дома за мужа отвечаю я, на работе - оно!"

"Директива прошла через сердце..." - эта фраза выглядела бы надуманно, странно, но ее произнесла сама Нина Николаевна. Она болезненно переживает беспорядок в окружающей жизни и борется за порядок как может. Свое понимание порядка и ответственности привила и сыновьям. Такая, пожалуй, не постоит за два миллиона зарплаты. Муж, отец ее сыновей, дороже!

Оставшись с Александром Кахно наедине, спрашиваю: "Можете ли мне сказать, как все было на самом деле?" Он знает, что я журналист, что по настоянию жены пишу статью. Не протестует, даже не возражает. Но отвечает так: "Бежал по переходу. Упал. В больницу привезли коллеги".

И впрямь, не позавидуешь Александру Кахно. Жена и родные сыновья чувствуют, что он говорит неправду. Настаивают на честном признании, что травма случилась на работе. И даже то обстоятельство, что падению, очевидно, предшествовало употребление спиртного, их не останавливает.

Возможно, ребята по молодости (жена - в силу женской природы) не учитывают деликатного обстоятельства. Нормальные мужчины в нормальной ситуации не пьют в одиночку. Признание будет означать, что монтажник пил с коллегами в рабочее время. Кахно автоматически их "сдаст", что у нормальных мужчин не принято. Те, в конце концов, не бросили его, привезли в больницу. Или придется принять совсем глупую версию, что он выпил уже потом, будучи в крови, с разбитой головой и сломанными пальцами. Мм-даа...

Надеюсь, читатель понимает, почему я честно предупреждал Нину Николаевну. Доказать факт пьянства на работе - не в моей компетенции. Более того, не могу утверждать, что трубопровод рабочие строят с похмелья. Напомнить о проблеме, привлечь к ней внимание - это да, могу. Но сегодня проблему в семье Кахно обсуждают многие тысячи читателей. Их мнения, боюсь, разделятся. Слишком деликатна, неоднозначна ситуация.

Поэтому, искренне сочувствуя женщине, я советовал ей действовать правовыми методами. Столь же сочувственно отнеслись к ней по месту жительства, в ГОМ-1 УВД администрации Московского района Минска. И посоветовали то же. Александр Кахно еще лежал в клинике, когда в прокуратуру Ленинского района (на его территории строится гипермаркет) поступило заявление. Прокурор, старший советник юстиции Алексей Стук, распорядился провести проверку обстоятельств получения травмы.

Вне зависимости от ее итогов мораль, надеюсь, ясна.

Поэтому, вопреки диагнозу А.Кахно, я умышленно избегал слов типа "беда", "несчастье" и т.д. Желаю, чтобы событие в пятницу, тринадцатого мая, осталось для Александра Кахно лишь неприятным эпизодом без административных, материальных и физических последствий. Шел. Упал. С кем не бывает.

Данные Минтруда только по тяжелому производственному травматизму

Уже за этот год В Брестской области увечья получили 22 человека, погибли - 7, в Витебской - 32 и 8 соответственно, в Гомельской - 21 и 4, в Минской - 29 и 9, в Могилевской - 35 и 8. В столице тяжелые травмы получили 58 человек, погибли 11. Вот один из последних смертельных случаев: 25 мая на стройке в Октябрьском районе на человека упала емкость с раствором...