Вместе с тем, как это часто бывает, без проблем не обойтись. Эффект от экономической интеграции в ЕЭП, как ни парадоксально это звучит, в последнее время находится в зоне отрицательных значений. Если в первые годы существования ТС товарооборот вырос в полтора раза, то сейчас рост серьезно замедлился. Конечно, не исключено, что здесь сокрыт вопрос качества статистики, ведь достоверных данных о взаимном экспорте и импорте в странах «тройки» по-прежнему нет. Но то, что государства все экономические плюсы используют в неполной мере, — факт. «Остается надеяться, что экономика растет за счет теневого оборота, — пожал плечами советник президента России Сергей Глазьев. — Очень уж мы медленно движемся по пути общих конкурентных преимуществ, а также по пути создания совместных производств и корпораций».
Еще один тревожный сигнал: впервые с начала интеграции было отмечено падение наших взаимных прямых инвестиций. В цифровом выражении они составляют сейчас порядка 49,1 млрд. долларов. Вопрос в том, что впервые за несколько лет устойчивого роста этот показатель снизился на 10 %, сократившись на 5,5 млрд. долларов. Такие цифры недавно привел в своем докладе Центр интеграционных исследований ЕАБР. Для того чтобы это падение оказалось лишь досадным эпизодом, необходимы серьезные инициативы и наднационального органа, и правительств «тройки» по поддержке инвестиционного процесса.
Мысль о том, что программа «Восточное партнерство» запущена против евразийской интеграции и даже нацелена на ее развал, на конференции звучала не раз. Экономические санкции напрямую обращены против России, но, естественно, косвенно затрагивают и Беларусь, и Казахстан, и другие страны региона. «Собственно говоря, вся история по насильственному и принудительному втягиванию Украины в ассоциацию с Евросоюзом — это и был ответ Вашингтона на евразийский интеграционный процесс. Госпожа Клинтон и другие политические лидеры США прямо говорили: это восстановление Советского Союза и прямая угроза для Америки», — предупредил директор Института экономики РАН Руслан Гринберг.
Фантазии из эпохи «холодной войны» явно овладели умами вашингтонской политической элиты. Они направили всю мощь давления на Европу для того, чтобы через программу «Восточное партнерство» попытаться исключить из нашего интеграционного процесса максимальное количество стран. Для Украины это уже закончилось трагедией и катастрофой. Грузия едва избежала этого сценария, потеряв два своих субъекта. Молдова, которую тоже принудительно заставили подписать соглашение, стоит, по мнению экономистов, на грани развала.
Последствия экономической катастрофы в Украине уже можно назвать колоссальными. Недавние расчеты ЕАБР показали: государству для стабилизации ситуации требуется не менее 55 млрд. долларов. Международные институты предлагали Киеву сумму в полтора раза меньшую, но до сих, по сути, так ничего и не дали. В итоге Украина уже соскользнула с траектории, где еще можно было бы добиться чего-нибудь. Экономический спад в этой стране, судя по оценкам ученых, вскоре достигнет 15 % ВВП, а следом за растущими рисками случится и обвальное падение инвестиций. Тем более что более половины финансовых интервенций в украинскую экономику до сих пор осуществляла Россия. В итоге Украине для стабилизации понадобится уже 100—120 млрд. долларов, а если страна не удержится и на этом рубеже, то дальше последует падение до 50 % ВВП и коллапс, выход из которого потребует 300 млрд. долларов.
Понятно, что без Российской Федерации и стран ТС Украина не имеет никаких шансов выкарабкаться из ямы. Ну а те силы на Западе, которые толкнули Украину туда, платить не собираются. «Наши консультации в МВФ показывают, что максимум, на что стоит рассчитывать, — рефинансирование тех кредитов, которые были выданы Украине ранее. Это важно для МВФ, ведь в истории фонда еще пока не было такого прецедента, когда страна полностью отказывалась платить им по долгам. Проще посадить ее на новый крючок», — предупредил Сергей Глазьев.
Вместе с тем разрыв экономических связей с Украиной, которые лопаются, как плохие нитки, болезненен и для Евросоюза. Так что очень важно выработать совместную позицию. Даже та самая отсрочка по вступлению в зону свободной торговли с ЕС, на которую европейцы вынудили пойти Украину, — прекрасный повод задуматься над рисками, проанализировать их. Для этого есть целый год. Пока же возможные потери Евросоюза от украинского кризиса и от взаимных санкций с Россией уже оценивают в совершенно немыслимую сумму — триллион евро. К счастью, европейский бизнес это прекрасно понимает.
Еще один важный для стран ЕАЭС вопрос — формирование общего рынка капитала, без которого, как известно, совместным инвестициям трудно пробить себе дорогу. Решение этой задачи пока отложено на 2020 год, но это не значит, что мы не должны двигаться в этом направлении.
Если призадуматься, ЕАЭС для этого и затевался — внутри него не должно быть ограничений для движения капитала, рабочей силы, товаров и услуг. Но вот зачем подписывать соглашения, где страны «тройки» обязуются открыться для третьих государств, — не совсем понятно. Между тем этот момент может стать главным тормозом для интеграции в финансовой сфере, ведь у Беларуси «весьма своеобразная финансовая система, которая позволяла стране обеспечивать высокие темпы экономического роста и хорошие темпы роста инвестиций». А тот момент, что у нас ограничено свободное движение капитала, — это вовсе не так уж и плохо. «Зачем мы пытаемся сломать механизм, который отлично работает? Белорусская экономика идет в тех институциональных решениях, которые сложились. Резкое их изменение чревато шоковой терапией. Если мы хотим побыстрее создать единый рынок капитала, ни в коем случае не стоит выходить за пределы нашей иерархии», — считает Сергей Глазьев.
По его мнению, наша страна в интеграции на постсоветском пространстве движется гораздо быстрее остальных. Мы сделали рубль своей резервной валютой и больше других используем возможности общего рынка. «А доля Беларуси в части экономического веса раз в пять выше, чем в России и Казахстане, — отвесил комплимент экономист. — Страна использует эффект интеграции больше, чем партнеры, и важно сохранять этот опыт. Создавать более благоприятные условия в инвестиционной деятельности и делать упор на внутренний рынок ТС, а не делать его более открытым для всех. Тем более что в условиях санкций это вызывает определенные вопросы».
Минск—Москва—Минск
