В конце марта прошло первое заседание Общественного координационного совета в сфере СМИ, созданного согласно правительственному постановлению в целях реализации и защиты конституционных прав граждан на свободу получения и распространения информации. Возглавляет совет главный редактор газеты «Беларусь сегодня» Павел Якубович. К нему и обратились «Белорусские новости» с вопросами о начале работы совета и его перспективах.
— Первое заседание Общественного координационного совета в сфере СМИ прошло 26 марта этого года, тогда как постановление Совета Министров о создании совета было принято еще 29 октября 2008 года. Пауза между образованием совета и его первым заседанием несколько затянулась.
— Я, собственно говоря, не очень большой любитель толковать регламенты и другую документацию такого рода. Но приходится заниматься и этим.
Паузы никакой не было, поскольку пунктом третьим постановления Совета Министров от 29 октября 2008 года оговаривалось, что само постановление вступает в силу с 8 февраля 2009 года. Перед первым заседанием нужно было определить функции совета, выработать регламент, решить много других технических вопросов, от которых зависит стратегия работы. Поэтому я и взял на «оргвопросы» примерно месяц, может, чуть больше. Так никакого нарушения постановления Совмина не было. Это просто некоторые наши нервные коллеги не глянули в документ и, по обычаю, стали увлеченно бухать в колокола.
Все нормально. На первом заседании, которое прошло 26 марта, мы определили рабочий регламент, причем сделали это в максимально демократической форме, то есть голосовали по каждому пункту. Вышло медленно, но справедливо и честно. Считаю, что регламент будущей работы устроил всех моих коллег и станет основой для заинтересованной работы.
Приятно вспомнить, сколь бурным было обсуждение повестки дня на первое рабочее заседание. Было два предложения. Одно касалось создания рабочей группы по выработке кодекса поведения журналиста (это пока еще рабочее название документа). Рабочую группу возглавила доцент Института журналистики БГУ Наталья Довнар. Это известный специалист в области правовой помощи журналистам и знаток всяких правовых коллизий.
Замечу, что руководители рабочей группы имеют право и возможность привлекать специалистов из самых различных сфер — и журналистов, и юристов, и экономистов, вообще говоря, всех компетентных людей, которые могут и желают нам помочь.
По второму вопросу было принято решение создать еще одну рабочую группу, которая доложит совету проблемы, связанные с распространением некоторых газет. Это предложение тоже было поддержано единогласно, а рабочую группу возглавил Александр Чечора — представитель Союза издателей и распространителей. Он же и будет докладчиком. Мы поставили Чечоре задачу тщательно и принципиально изучить и проанализировать практику распространения изданий, так как в этой сфере скопилось немало проблемных тем. Господин Чечора обязался проанализировать всю реальную ситуацию в этой сфере и подготовить соответствующие рекомендации.
Руководители рабочих групп попросили на все про все месяц. Полагаю, что это время достаточно реальное, чтобы качественно поработать. 14 мая у нас состоится очередное заседание, где мы заслушаем, обсудим и, возможно, вынесем соответствующее решение, а возможно, продолжим работу по этим направлениям.
Первое заседание показало, что коллеги отнеслись к работе и ответственно, и с пониманием того, что совет — не просто какая–то декоративная структура, а достаточно солидное дело. Уверен, что он может принести для журналистской корпорации немало практической пользы, ну и, естественно, пользу для читателей и зрителей.
Тут надо понимать одну такую штуку, на которой я хотел бы заострить внимание. Все члены совета назначены постановлением Совета Министров, и все об этом Совмином были поставлены в известность. У каждого было время подумать на тему: по силам ли ему войти в этот совет, нравится ли ему вообще такая идея? И, принимая приглашение, каждый сделал осознанный и серьезный выбор. Поэтому я очень надеюсь, что в работе совета будет минимум саморекламы и желания покрасоваться своей принципиальностью либо наоборот — попыток скромно отсидеться за спинами более активных членов совета.
Что касается самой работы, то механизм регламента предусматривает самый что ни на есть демократичный стиль. У каждого есть возможность внести на рассмотрение совета свои предложения. Любые идеи будут восприниматься самым заинтересованным и объективным образом. Все вопросы будут решаться путем открытого голосования. Каждый член совета имеет право не согласиться с принятыми решениями. Для этого предусмотрен механизм «особого мнения», которое письменно оформляется и прилагается к протоколу. То есть никакой дискриминации, никакого предпочтения. Поэтому все эти бухгалтерские подсчеты — наших в совете столько–то, не наших столько–то — излишни.
Как председатель совета я пообещал своим коллегам, что для работы будут не только созданы нормальные и честные условия, но со своей стороны постараюсь, чтобы принятые консенсусом решения совета работали. По нашему уставу решения совета имеют рекомендательное значение, но рекомендации такого общественно–актуального органа не должны восприниматься кем–то как пустые выкрики в форточку. Рекомендации будут оформляться соответствующими документами, направляться в государственные, общественные и иные организации, в том числе движения, партии и так далее. И мы будем делать все, чтобы принятые нами решения претворялись в жизнь.
Вообще, термин «рекомендация» в данном случае — дань вежливости. Понятно, что мы не наделены правом издавать документы, обязательные для исполнения, у нас таких функций нет, но они и не нужны. У нас в руках есть более мощное оружие — это наши решения, общественное мнение и наш авторитет. В этом совете собрано достаточно большое количество влиятельных руководителей медиа — это и редакторы «Комсомольской правды», «Народнай волi», газет «Аргументы и факты», «Рэспублiка», в совет входят первый заместитель председателя Белтелерадиокомпании, руководители двух других телеканалов. Есть представители журналистской общественности в лице Литвиной, есть такие специалисты, как Довнар. Привлечены к работе руководители региональных СМИ. Секретарь нашей комиссии — сотрудник юридического отдела правового управления Министерства информации. Так что народ собрался серьезный, влиятельный и, на что я очень надеюсь, ответственный. Поэтому у меня есть ощущение, что это не фарсовая затея, а серьезное дело.
— То есть вы считаете, что в перспективе работа этого совета будет иметь какой–то конкретный эффект и к вашим рекомендациям будут не просто прислушиваться, но и принимать их к исполнению.
— А почему нет?
— А вам не кажется, что наличие такого совета было бы не лишним год–полтора назад, когда новый закон о СМИ еще находился в стадии разработки, но уже тогда получил достаточно широкий резонанс. Особенно много к нему высказывалось претензий со стороны независимых изданий. Белорусская ассоциация журналистов предлагала свою помощь в подготовке документа и неоднократно указывала на его слабые места. Не кажется ли вам, что будь такой совет создан чуть раньше, будь он в рабочем состоянии, эту волну можно было бы перевести в более конструктивное русло и, возможно, рекомендации этого совета могли сбить конфликтную атмосферу, в которой этот закон был принят?
— Дело в том, что совет учреждается законом о СМИ. Совет не мог появиться раньше, чем закон вступил в силу. Такая вот правовая механика.
Но я согласен с тем, что во время подготовки законопроекта, когда действительно разгорелись жаркие дискуссии, разработчикам следовало бы больше внимания уделить различным мнениям и журналистских коллективов, и общественных движений. Закон разрабатывался, надо признать, несколько келейно. Достаточно сказать, что я, редактор крупнейшей газеты, о проекте закона узнал гораздо позже БАЖа, потому что разработчики избрали достаточно странную для меня стратегию: БАЖ был поставлен в известность, были испрошены его рекомендации, что, безусловно, важно, но почему редактор газеты «Беларусь сегодня» об этом в известность поставлен не был?.. Хотя я уверен, что мне было бы что сказать уважаемым разработчикам по поводу некоторых статей закона, касающихся печатных СМИ.
Теперь о частностях. Мне очень не нравятся эти расхожие выражения, вообще далекие от здравого смысла, — «независимые журналистские организации», «независимые газеты». Это штамп, от которого пора избавляться. Смешно, когда некоторые господа журналисты, юристы, экономисты etс. с апломбом говорят о себе: я — независимый! От чего? От здравого смысла? Это возможно. А вот редакторы газет и даже выдающиеся телебароны обязательно от чего–то или кого–то зависят — от государства, от учредителя, от спонсора, от рекламодателя. И что характерно — тот, кто выдает зарплату, всегда и всюду требует исполнения его воли. Даже полумифический Санта Клаус Джордж Сорос не раздает подарков, а ставит определенные условия.
Одним словом, от Рюрика и до наших дней мне неизвестны люди, которые могут, так сказать, давать вспомоществование исходя из сугубого альтруизма. Бессмертна банальность насчет происхождения бесплатного сыра!.. Даже в странах с очень развитыми демократическими традициями. Поэтому, когда, к примеру, встает человек и гордо заявляет, что он «независимый экономист», у меня сразу возникает ощущение, что это фактор не общественный, а скорее медицинский. Но творчество и учредитель — очень даже разные материи!
Когда я читаю в газете материал какого–то автора, меня абсолютно не интересуют ни условия, которые помогают ему в творческой активности, ни условия, которые гасят эту самую его творческую активность. Это не новая мысль. Я излагал ее недавно в дискуссии на «Радио «Свобода», после чего продвинутые пользователи сайтов набросились на меня, как пираньи. Но убедительных контраргументов было гораздо меньше, чем эмоций.
Я вот всегда с интересом читаю, к примеру, Виктора Мартиновича из «Белгазеты». Это хороший стилист с собственным голосом, с интонацией, с оригинальным взглядом на события. И мне в голову не приходит интересоваться, с какой формой учредительства существует газета, где он работает. Известно, что можно и гусиным пером излагать высокие мысли, а «паркером» — гусиные.
Есть, к примеру, сетевой блог Бречека.
Не знаю, кто это — реальный человек или собирательный образ, но мне интересно, как этот человек размышляет, как своеобразно видит жизнь. Далеко не со всем, что он делает, я согласен. Но это всегда умно и привлекательно. И меня абсолютно не занимает жгучая проблема, почему он работает там–то или там–то либо как он относится к семье, церкви и государству. Мне, правда, было бы интересно, если бы этот человек легализовался и предложил свои услуги газете «Беларусь сегодня» — я бы с удовольствием провел с ним разговор на эту тему. Но если это не представляется возможным, то буду по–прежнему читать его, где бы г–н Бречек ни публиковался. А некоторых мастеров слова из газет, учредителем которых являются госорганы, равно как банки и другие почтенные заведения, я читать не стану ни при какой погоде. Они пишут хуже Бречека. Вот и весь мой комментарий к проблеме «зависимых» и «независимых» публицистов и СМИ.
— Хорошо, давайте тогда вместо термина «независимая пресса» использовать «негосударственная пресса», тем более что такое разделение у нас достаточно явное. Поделена пресса несколько неровно, и негосударственная пресса поставлена в неравные условия с прессой государственной. Согласны ли с такими выводами?
— Согласен. Но судить об этой проблеме тоже нужно без расхожих штампов. У термина «негосударственная» уже сложилась какая–то внутренняя драматургическая линия — постоянная боль за себя и комплекс угнетенно–гонимых. Что значит «негосударственная пресса»? Что, значит, она антигосударственная? Что? Эти газеты не имеют вообще никакого отношения к государству? Под государством в данном случае имею в виду страну, читателей, леса, поля и так далее. Размышляя таким образом, можно элементарно запутаться и прийти к примитивным выводам.
Мне выражение «негосударственная пресса» не нравится, потому что оно несет в себе некий конфронтационный оттенок. В таком случае, может, стоит говорить более определенно — «частная пресса»? Но в этом слове — «частник» — тоже есть что–то уничижительное. Называть редактора частником, предпринимателем, по–моему, не совсем уважительно. А любая газета требует к себе прежде всего общественного уважения. Тупик какой–то, не знаю, что и сказать. Кроме того, что дилетантское деление прессы на «государственную» и «негосударственную» мне активно не нравится. Все это логично ведет к совершенно дурацкой формуле — «честные» журналисты, «нечестные»...
Но у меня в редакции трудится значительный процент сотрудников, которые пришли в «СБ» из самых что ни есть «негосударственных» газет. Причем людей, известных в прошлом своей достаточно конфронтационной и критической позицией по отношению к власти. Но что мне до их позиции? Они журналисты, и я их взял в штат. Так что? Раньше они были честными, а теперь стали нечестными? Это очень примитивная градация. Вроде страшно конфронтирующих между собой фанатов московских команд «Спартак» и «Локомотив», где ревнители клубных стягов готовы убить друг друга. На основании лишь того, что каждый представляет только себя и друзей носителем каких–то высоких футбольных истин, а своих недругов искренне почитает полными футбольными деградантами, не заслуживающими доброго слова. Но необузданные фанатские нравы все же недостойны мира журналистики. Поэтому я думаю, что наш совет сможет внести лепту и в разрушение стереотипов, в которых, с моей точки зрения, весьма и весьма повинны наши профсоюзные журналистские организации. Мечтаю, чтобы наше информационное пространство перестало напоминать поле, изуродованное противотанковыми рвами. Думаю, что для входящих в наш совет руководителей творческих союзов, находящихся в одних правах и на одном рекомендательном уровне, это тоже будет полезное занятие по улучшению нравов.
Кстати, вот в Украине, где свобода слова достигла невиданных размеров и где есть газеты, просто как львы, защищающие позиции Ющенко, и есть газеты, которые точно так же храбро защищают Януковича либо нападают на Тимошенко, но при этом в Киеве никто даже не заикается о «зависимых» и «независимых» СМИ. При том, что газеты и ТВ собачатся там невероятно остро и зло. Тем не менее никто не считает себя Истиной. В журналистских кафе на Крещатике в любое время можно встретить общественно непримиримых соперников — да чуть ли не врагов! — спокойно и компанейски распивающих горилку или виски...
Там абсолютно нет нашей вполне дурацкой моды, когда какой–нибудь неоперившийся молодой журналист начинает на полном серьезе считать, что он приобщен к чему–то особо большому и ясному, что он все на свете знает, что является зрячим посохом. И на этом основании может унижать коллег, переходить на личности и запросто учить всех жизни. Смешно, но в некоторых случаях отвратительно.
В том числе и поэтому одним из первых вопросов, которым займется совет, и станет создание кодекса журналиста. Честно говоря, я с изумлением услышал необычное толкование кодекса этики журналиста. Одна коллега бестрепетно заявила: зачем вообще нам какой–то общий кодекс, если у БАЖа уже есть свой, а у БСЖ — свой? Смеяться, плакать?..
— Возвращаясь к новому закону о СМИ, хотелось бы поинтересоваться, как вступление этого документа в силу отразилось конкретно на вашей газете? Пришлось ли вам как–то перестраиваться, пересматривать принципы работы?
— С моей точки зрения, новый закон о СМИ ровным счетом не ухудшает и не улучшает положение журналистов и средств массовой информации. Предыдущий закон, кажется, содержал гораздо большее количество жестких положений. Новый же закон более либерален и вообще это некий фьюжн из аналогичных зарубежных правовых норм. Главное, конечно, в правоприменении. Любой закон можно либо выхолостить, либо извратить. Были бы желание и административный восторг...
— А что вы скажете о строке закона, где все, что касается Интернета, отнесено к компетенции Совета Министров?
— Это, по сути, нейтральная норма. Хотя сам факт возможности регулирования интернет–СМИ вызвал очень много версий, предположений, сценариев, домыслов, даже испуга и паники. Надо успокоиться. Интернет не должен быть какой–то неприкосновенной коровой. В обществе есть немало суждений, что Интернет — возможно, величайшее завоевание человечества за последние десятилетия! — не должен превращаться в нечто непотребное. Но это — есть! Когда наши сайты пестрят матом–перематом, оскорблениями, неуважением друг к другу в так называемых «полемиках», призывают «бить морды», это, безусловно, не учит человека доброму, хорошему, вечному. Воля ваша, но такое будит разве что пещерные чувства и первобытные инстинкты.
Поэтому вряд ли общество должно равнодушно и смиренно наблюдать за деградацией инета и спокойно ждать, что из этого получится.
Полагаю при этом, что планировать простейшие решения — поставить заглушку, фильтр, перерубить кабель топором — неумная утопия. Но серьезное журналистское сообщество должно быть и озабочено еще не до конца изученными тенденциями в интернет–журналистике, должно анализировать их. Потому что можем легкомысленно выпустить джинна из бутылки — иногда джинн бывает добрым, как Хоттабыч, но иногда, если верить «Тысяче и одной ночи», бывает вполне сатанинским. Поэтому на тенденции в Интернете следует смотреть открытыми глазами.
— Вполне может создаться ситуация, когда совет и входящих в него представителей медиа–сферы, имеющих определенное влияние, госорганы попытаются использовать в роли своих адвокатов, ведь нерешенных проблем в отечественной журналистике остается еще достаточно.
— Такая постановка вопроса достаточно абстрактна. Для государственных органов, которые наделены законом определенными правами в нашей сфере, важно, чтобы их действия тоже не выходили за правовое поле, которое очерчено законом о СМИ.
У нас на совете выработан следующий механизм. После каждого заседания мы будем готовить пресс–релиз, который отнюдь не будет личным творчеством председателя комиссии. Меморандум предполагается кратким и по сути дела. Мы попросили, чтобы нас любезно поддержали в этом агентства БелаПАН и БЕЛТА, через которые мы будем распространять эти пресс–релизы. Каждый пресс–релиз будет сопровождаться контактными телефонами, почтовым и электронным адресами, по которым к нам может обратиться каждый. Вот наши «реквизиты». Важно, чтобы наши корреспонденты ставили перед советом вопросы, имеющие отношение к СМИ и их функционированию. Не исключено, конечно, что будут приходить и сообщения, что где–то не покрашены заборы, что тоже социально важно, но хотелось бы все же вопросов по теме.
На что–то можно будет отреагировать немедленно, в том числе через каналы, которые у нас есть, послать обращение на деловое реагирование в какие–то госорганы, в общественные движения, партии и так далее. Но если будут предложены важные темы, конфликтные вопросы, которые лежат в сфере законодательства о СМИ, то они по общему решению совета будут включены в повестку дня и совет будет реагировать на них должным образом.
Но ни адвокатом, ни прокурором совет не станет. Совет — это коллективный орган, который учрежден Правительством для того, чтобы у нас было поменьше недоразумений, чтобы никто не допускал произвола, чтобы наши журналисты могли спокойно и творчески работать.
Александр ЗАЙЦЕВ.
