Соучастие на участке

Будни участковых: 50 буянов на брата + 30 обращений в день

Корреспондент «Р» провела сутки в милиции

Драки, погони, семейные разборки, беседы с бывшими осужденными — все это, исключая выходные, ежедневно занимает 9 часов их жизни. А точнее, службы. Они не киношные суперагенты. Их работа связана с реальной опасностью, хотя, на первый взгляд, звучит довольно просто — участковый инспектор. Корреспондент «Р» решила познакомиться со всеми тонкостями такой службы и на сутки стала помощником Валерия Василевского, участкового инспектора городского отдела милиции Заводского района Минска.

«Денег детям не даю, всю пенсию пропиваю…»

Сегодня Валерий работает с 15.00 до 23.30. В кабинете к моему приходу уже есть два посетителя. На стуле сидит, ссутулившись мужчина, а крайне взволнованная женщина сыплет вопросами. Оказалось, ее сын устроил пьяный дебош и маме нужно узнать сумму назначенного ему штрафа и как его оплатить. В конце концов женщина выходит, а участковому остается разобраться с бомжеватого вида мужчиной с всклокоченными волосами и отекшим лицом.

Алкоголик Аркадий, так его будем называть, глядит по сторонам, на мое открытое рассматривание улыбается и опускает глаза.

— Ну что, — спрашивает милиционер, — сколько выпил сегодня?

Аркадий энергично пожимает плечами: не знаю, мол. Валерий шутя грозится оставить его в участке, пока не закроется магазин.

Дочь Аркадия подала заявление на ограничение его в дееспособности, поэтому сейчас он сидит в кабинете, чтобы дать необходимые для отправки дела в суд объяснения. Кроме того, в течение дня к делу нужно прикрепить объяснения его жены — инвалида первой группы с онкологическим заболеванием — и соседей. После того как все бумаги будут оформлены, их отправят в суд.

Участковый проговаривает текст для записи, а Аркадий только поддакивает. «Денег детям не даю, всю пенсию пропиваю…» — «Верно, верно».

«Я только раз ему в нос дал!»

После того как текст дописан, кабинет пустеет. На повестке дня — масса бумажной кутерьмы. Пока нет посетителей, спрашиваю у участкового об аспектах ремесла.

— Участковым инспектором тружусь уже четыре года, — перебирая кипу документов, говорит Валерий. — Три года назад стал старшим участковым инспектором. Основу профессии составляет работа с населением. Много внимания требуют люди, состоящие на профилактическом учете, — те, на чье имя составлено два и более протокола, к примеру, за семейные скандалы или мелкие хищения. В нашем отделе таких около двухсот тридцати. Что касается обращений граждан, то примерно с 70 процентами из тех, которые поступают в РУВД, приходится разбираться участковым инспекторам.

Наш разговор прерывает шум в коридоре. В отделение приводят парня с окровавленным лицом. Оказалось, взяли у магазина двоих драчунов, зачинщика поместили в камеру содержания административно задержанных. Через некоторое время у того, кого он ударил, начался эпилептический припадок, вызвали «скорую помощь».

Задержанный сидит в наручниках. Валерий спрашивает: «Зачем бил?» — «Он мне денег должен. Да он первый начал! Я только раз ему в нос дал!» — парень чуть не плачет. И не зря: в «скорой» сообщили, что у пострадавшего травма височной кости, а значит, ударившему грозит минимум три года заключения.

Скучно без участкового

Вскоре дежурному поступает звонок с просьбой о помощи. Валерий уже знает, кто звонит: бывший судимый, состоящий на профучете. Будучи подшофе, этот мужчина периодически набирает 102. Милиция обязана откликнуться на вызов, поэтому двое участковых и я как свидетель происходящего отправляемся по адресу.

«Валентиныч, Валентиныч!» — хозяин сразу приглашает хорошо ему знакомого Валерия к себе в квартиру, а мы следуем за ним. В давно не проветриваемой комнате на табурете стоит тарелка с остывшей гречневой кашей, яичница, хлеб. На ноге у хозяина гипс: «Вот видишь, Валентиныч, ногу сломал». Только на вопрос, зачем ему помощь милиции, ничего вразумительного ответить не может. Рассказывает про свою девушку, про ногу, про брата, а о причине звонка — ни слова.

Из этого дома идем к другому: необходимо взять объяснения к заявлению у жены и соседей алкоголика Аркадия.

Женщина, лежа в кровати и поглядывая в мою сторону, указывает на тумбочку с лекарствами и тихим голосом, пытаясь улыбнуться, говорит: «Вот, целая коллекция». Записать объяснения со слов соседей не составило труда: жильцы дома хорошо знают друг друга, более того, они явно сочувствуют больной жене и выбивающейся из сил дочери алкоголика Аркадия.

Спустя полчаса дело готово для отправки в суд.

И снова тревога

Не успевает Валерий, вернувшись в кабинет, взяться за бумаги, как поступает очередной вызов: никак не угомонится бывший заключенный, к которому мы сегодня наведывались. «Прошу помощи милиции», — говорит он. И хотя с ним скорее всего, ничего не случилось, проигнорировать вызов нельзя. И мы снова идем по уже знакомому адресу, захватив бланк для составления протокола о ложном вызове. Но войти в квартиру нам не удается: дверь никто не открывает, на звонок — никакой реакции, телефон тоже молчит. Оснований для взлома нет, поэтому мы возвращаемся ни с чем. Чтобы увериться в том, что с бедолагой ничего не случилось, Валерий звонит его сожительнице и просит проверить, как дела у ее кавалера. К счастью, все в порядке.

Времени до конца смены осталось немного. Дежурный шутя кричит: «Прошу разрешения вскрыть дверь. Как слышно?»

Рабочий день участкового инспектора окончен. Всю смену мы пытались кому-то помочь, кого-то успокоить. За 9 часов я увидела реальность, которая каждый день предстает перед людьми с простой по звучанию профессией — участковый инспектор. Им выбирать: проявлять участие или действовать в рамках своих обязанностей, пропускать через сердце или оставаться в стороне. Валерий свой выбор сделал.

------------------------------------------

Справка

Каждому участковому инспектору Минска приходится работать приблизительно с 50 гражданами, состоящими на профилактическом учете, а также ежемесячно разбирать около 30 обращений.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter