Соня, Сонечка... и Саша

Май цвел и пел. В нагретом воздухе парил тончайший аромат еще не распустившихся цветков вишен и яблонь. Бесчисленные каштановые свечи наполняли светом и без того яркие дни. Два любящих сердца, красивых и страстных, соединились, чтобы никогда не разлучаться, в пышущем мае 1934 года.

А много ль изменилось с тех пор?

Все так же солнце греет землю. По-прежнему вспыхивают каштановые свечи. И аромат вишневых бутонов сладостью наполняет воздух. А два любящих сердца, несмотря на годы и испытания, сохранили свою красоту и страстность, верность и благородство. Нет, не на суету-маету обрек в 1934 году май Александра и Софью Быковых. На жизнь полную, насыщенную, яркую. Поэтому с благодарностью за прошлое, с надеждой на будущее отпраздновали они 2 мая 70-ю (!) годовщину совместной жизни.

Воздушный поцелуй

В небольшой однокомнатной квартире по улице Хмелевского в Минске о недавнем праздничном событии напоминало буквально все. Где только возможно - на широком столе, на тумбочке у телевизора, на подоконнике - стояли вазы с цветами: розами, хризантемами, тюльпанами. Возле платяного шкафа стопкой высились пакеты, свертки, коробки в подарочной обертке.

- Мы, наверное, первый раз отмечаем день нашей свадьбы с таким размахом. Даже когда регистрировали брак 70 лет назад, все было гораздо скромнее. А тут и цветы, и подарки, и журналисты, - словно прочитал наши мысли Александр Петрович Быков. - Если честно, то от внимания и поздравлений даже устали немного. Ну да ладно, что это мы у порога стоим: проходите в комнату. Давайте знакомиться!

И Александр Петрович протянул руку фотографу-тезке. "Ого! Какая крепкая", - едва ли не с ноткой зависти констатировал тот после рукопожатия.

А и действительно, силы, бодрости 91-летнему Александру Петровичу не занимать. С младых, что называется, ногтей поддерживал он здоровье духа и тела: не пил, курить бросил, так толком и не начав, а профессия, которой посвятил почти 60 лет, сама собой подразумевала спортивный, а значит, и здоровый образ жизни. Вот и с Софьей Николаевной их сблизили общие увлечения. В молодости она была знатной физкультурницей: на коньках каталась мастерски, на лыжах бегала - устанешь догонять. А еще из ружья стреляла метко: с дальнего расстояния без ошибки сбивала шишку на верхушке ели. Так на катках и в парках и проводили влюбленные свободное время. Ну да было это чуть позже.

Познакомились Софья и Александр в 1930 году на минском деревообрабатывающем заводе имени Молотова (ныне - Минский приборостроительный), где вместе работали в одном цехе, на одной смене. "Я ее сразу приметил: молоденькая, добродушная, вежливая, скромная. За ней много парней увивалось, - хитро подмигивает жене Александр Петрович. - Так она у меня и сейчас хоть куда, запросто старичок какой-нибудь влюбиться может". "Он такой культурный был, трудолюбивый, из семьи порядочной, - вторит мужу Софья Николаевна. - Все остальные его качества, как жениха завидного (на гармони он, к примеру, искусно играл - тогда это очень ценилось), для меня были на втором плане. Главное, что человеком хорошим оказался".

2 мая 1934 года Софья и Александр стали мужем и женой. Александр Петрович к тому времени ушел с завода в Осоавиахим, работал там инструктором-планеристом. А вскоре перешел инструктором в первый открывшийся в республике минский аэроклуб. Практически все будущие летчики проходили через руки Быкова - до поступления в авиационные и летные училища им нужно было иметь предварительную подготовку. Сам Александр Петрович позже окончил высшую летную планерную школу ДОСААФ СССР в Коктебеле. И продолжал готовить летчиков и парашютистов. Вместе со своими курсантами летал и прыгал с парашютом. На счету Быкова около 200 прыжков, за 60 лет работы в аэроклубе - 200 (!) разного рода благодарностей в трудовой книжке. Среди его учеников - генерал-майор авиации Степан Карнач, командир партизанской бригады имени Щорса Станислав Ключник, многие-многие участники и герои Великой Отечественной войны. А в отдельном портфеле хранит Александр Петрович почетные грамоты, благодарности, поздравительные адреса от особенно именитых людей советского времени: генерал-полковника авиации Каманина, адмирала флота Егорова, генерала армии Гетмана, маршала Покрышкина... Недаром Быкову присвоены звания мастера спорта СССР, заслуженного тренера БССР по планерному спорту. Каждую новую победу Александр Петрович неизменно посвящал любимой жене Софье, зачастую именно с неба посылая ей воздушные поцелуи.

Жди меня, и я вернусь. Только очень жди

Единственный раз супруги Быковы разлучились, когда началась война. Была эта разлука долгой - 3 года - и тревожной. Александр Петрович практически сразу после объявления о нападении фашистской Германии на Советский Союз ушел в партизанский отряд имени Дзержинского, который дислоцировался на территории Налибокской пущи, участвовал в боях в Клецком и Дзержинском районах. А Софья Николаевна после того как взорвали их дом на улице Комсомольской, переехала к родственникам на станцию Михановичи под Минском. Шила партизанам маскировочные халаты, по соседним деревням разносила антифашистские листовки. "Мы хоть и не виделись с Сашей, но связь держали постоянно: через знакомых, родственников, которые тоже в партизанах воевали, - вспоминает Софья Николаевна. - Единственная отдушина в том кошмаре была - знать, что с мужем все в порядке".

Что примечательно, Александр Петрович пытался пресечь любые мои попытки законспектировать подробности их трудовой и фронтовой биографии. "Не надо ничего писать, тут все написано!" - то и дело энергично взмахивал руками старичок, подсовывая мне тетрадь в линейку, исписанную мелким почерком. "Он серьезно готовился к вашему приходу, - тут же поясняла Софья Николаевна. - Не успел подняться, как взялся за ручку - всю нашу жизнь в этой тетради описал. Очень он любит, чтобы все аккуратно было". И уже к мужу: "Ну так что ты, Саша, повторяешь одно и то же. Лучше расскажи, как ты в болоте ночь просидел, от немцев прячась". В ответ на замечания жены Александр Петрович так же энергично взмахивал рукой и смешно горячился: "Ну что ты меня все время перебиваешь, ей-богу! Молчи, Сонечка, я сам знаю, что говорить!" В этих добродушных пререканиях поневоле раскрывался секрет столь долгих и счастливых отношений между супругами. Кроткая и послушная Софья Николаевна, воспитанная в традициях светского общества (сказывались дворянские корни), лишь изредка позволяла себе поправить мужа, дать ему совет и покорно замолкала при малейшем недовольстве с его стороны. Александр Петрович, напротив, часто выказывал командный тон, не лишенный, однако же, ласки и снисходительности, и ясно давал понять, кто в доме хозяин. При очевидном лидерстве одного и кротости другой "консенсус" в каких бы то ни было разногласиях всегда находился легко.

А случай, о котором упоминала Софья Николаевна, и вправду заслуживает отдельного внимания.

У деревни Золотая Горка под Минском Быков с товарищами-партизанами попал в окружение немецкого десанта. Местность - практически голая, благо рядом болото. Пришлось спасаться от гибели именно там. До утра немецкие самолеты кружили над болотом, десантники прочесывали и обстреливали местность. Так Быков и просидел в трясине по самый подбородок целую ночь. А наутро, как мог, замаскировал себя болотной травой - и к деревне, к ближайшему от болота дому. Хозяева же его за бандита, беглого полицая приняли. Хотели было связать да в погреб бросить. Но вдруг увидел Александр Петрович портрет молодого хлопца на стене. "Коля! Кулинкович! Курсант мой!" - удивлению партизана не было предела. Тут вся правда и обнаружилась. Колины родители сразу засуетились: "Так вы - Быков?", переодели его в одежду сына, накормили, отогрели, помогли в лес уйти от немецких патрулей, что шарили по деревне.

"А ведь могла меня Сонечка тогда и не дождаться с войны, если б не спасительное болото, не счастливая случайность - встреча с родственниками моего курсанта-летчика, - признается Александр Петрович. - На волоске от смерти был и когда дважды к немцам в плен попадал (один раз товарищи даже посчитали меня погибшим), и когда ранило меня осколками бомбы... Но Бог миловал".

Встретились Софья и Александр после освобождения Минска в июле 1944 года на стадионе "Динамо". Здесь собирались вернувшиеся из эвакуации горожане, надеясь встретить родных и близких. Быковы, словно в зеркале, увидели друг в друге свое отражение: оба измученные пережитым, худые, изможденные, но... счастливые. Что живы. Что снова вместе и теперь уж наверняка навсегда.

Нам года - не беда

В июне Александру Петровичу исполнится 92 года, Софье Николаевне в ноябре - 91. 70 лет они живут одной жизнью на двоих. Вырастили сына, двух взрослых внучек имеют, двоих правнуков.

"Ой, какие наши годы! - молодится Александр Петрович. - Сонечка вот по дому сама управляется: и готовит, и убирает, и стирает. Рано нам еще о помощи сторонней думать. А я так хоть сейчас станцевать могу".

Да, о Быкове-танцоре знают, пожалуй, все в Московском районе Минска. Как-то собрались пожилые пары на праздничный вечер. Гости яства попробовали, шампанским угостились, а танцевать не идут. Тогда Александр Петрович одну старушку в вальсе закружил, другую под руку на падеспань повел, третью фокстроту в два счета обучил... А через пару дней танцору видеокассету презентовали (оказывается, весь вечер на пленку снимался). "Зато теперь внучки посмотрят и подумают: а мог дедушка, однако, дать жару!" - смеется Александр Петрович.

Но он не только танцевать силен, но и рисовать, и из дерева разные статуэтки, достойные выставки произведений мастеров, вырезать, и сапоги шить!

- А что супруга-то не хвастается своими талантами? - обращаюсь к Софье Николаевне, которая, едва заметно улыбаясь, слушает мужа.

- Зачем? - вопросом на вопрос отвечает Софья Николаевна. И сама того не подозревая, раскрывает главный свой талант, талант настоящей жены, верной спутницы жизни, хранительницы семейного очага. - Жена должна быть в тени мужа. Если оба сиять будем одинаково - ослепим друг друга. Вы все спрашиваете, как прожить вместе в мире и согласии, как и мы, 70 лет. Главное - кому-то надо уметь уступать. Вот Саша сделает мне замечание, обидит ненароком, а я стерплю, прощу, потому что знаю, что он не со зла так сказал. К тому же он - мужчина, глава семьи, тот, кого сама когда-то выбрала, наконец. А если бы я, как иные, разобиделась, разговаривать перестала или скандал устроила, и мы, наверное, вместе столько не прожили бы. А так он до сих пор, как и 70 лет назад, меня Сонечкой называет...