Глафира (справа) с коллегой в редкий спокойный момент между операциями.
Лаборант Глафира Гордюнина увидела афганскую войну своими глазами в 19 лет. За время пребывания в этой чужой стране не произвела ни одного выстрела по врагу, но смогла помочь многим. Афганистан отпечатался на ее судьбе солнечным ожогом, но ее так и не сломал.
Внезапный вызов
Родилась в Клецке в дружной простой семье. Она и ее сестра-близнец — старшие из семерых детей. Родители прививали трудолюбие, честность, справедливость, уважение к старшим.
Глафира в детстве часто болела. И ее восхищали люди в белых халатах, не раз возвращавшие ей здоровье. Выросла и сама окончила минское медицинское училище № 1 по специальности «фельдшер-лаборант». В Витебской центральной районной больнице ее после училища встретили радушно. Помогли с общежитием, дали возможность трудиться дополнительно. Глафира думала, пройдет год и она поступит в мединститут, но внезапный вызов в военкомат изменил планы.
— Предложили военную службу по специальности в отдельном медицинском санитарном батальоне 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, — вспоминает Глафира Анатольевна. — В октябре 1980 года меня призвали в добровольном порядке на военную службу. Знала, что дивизия уже находилась в Афганистане. Но часть отдельных подразделений, в том числе и медсанбата, еще была в Витебске. На душе неспокойно. Начали привозить первых погибших и раненых. Через месяц нас, пять девушек, назначили на должности медсестер в подразделения медсанбата дивизии и объявили о командировке в Демократическую Республику Афганистан. Нас убедили, что там мы будем временно. Все успокоится, и возвратимся обратно. Отказаться не смогла, мне было тогда всего 19 лет. Особенно переживала за мать, боялась, что мой патриотический поступок может сократить годы ее жизни. После такого решения в нашей большой семье происходило что-то очень похожее на улей...
Награды хоть и не боевые, но вполне заслуженные.
«Девочки, в операционную!»
И вот 13 ноября 1980 года перед строем медсанбата, сжимая автомат в руках, Глафира приняла военную присягу. Медсанбат, где она служила, размещался в санитарных палатках на кабульском аэродроме. Первые три месяца отсутствовали элементарные бытовые условия. Кроватей не было, спали на брезенте и укрывались им. Понемногу распространялись инфекционные заболевания. Потом появились убитые и раненые. Словом, работы медикам было предостаточно.
У нее сохранились не самые радужные воспоминания о начале военной службы:
— В палатке жить раньше не приходилось, а тут — проблемы с пресной водой, обогревом, с помывкой, плохое продовольственное обеспечение. Мой вес незаметно «таял». Выручали посылки с продуктами, которые присылали родные. Но это все ушло на другой план, когда первый раз увидела раненых солдат и провела на ногах в операционной более четырех часов. У меня все смешалось в голове, как будто очутилась там, среди героев книг о Великой Отечественной войне, о которой много читала. Надо было сохранить свое здоровье, чтобы потом спасти его раненым. На войне человек ко всему быстро привыкает и адаптируется. Личные проблемы уходят на задний план.
Главной задачей было своевременно, в короткие сроки, днем и ночью оказывать помощь раненым, больным и возвращать их в строй. Боевые действия набирали обороты с каждым месяцем. И медики днем и ночью были в операционной.
— Звонок с аэродрома и кричащий голос дежурного или дневального: «Девочки, в операционную!» — стали настолько привычными, как будто тебя приглашают на какое-то зрелище. Нередко возникали сложнейшие ситуации, когда жизнь молодого офицера или солдата решалась за считаные минуты. И надо было вставать, открывать глаза, идти, ползти в операционную. Одна хирургическая бригада за сутки проводила 10—12 сложных операций, не считая мелких. Бывало, к сожалению, умирал тот, кто, казалось бы, должен выжить, и наоборот, чудом выживал обреченный.
Ей приходилось часто сопровождать тяжелораненых и больных в Кабульский госпиталь. На санитарных машинах с вооруженной охраной передвигались по чужой земле. А в госпитале было еще жарче. Раненых туда доставляли вертолетами с мест всех боев, которые вели соединения и части 40-й армии.
А сколько «грузов 200» она видела своими глазами, когда их загружали в «черные тюльпаны» для отправки в Союз! Это было молчаливое последнее прощание с теми, кому ничем уже не поможешь.
Сейчас Глафира ГОРДЮНИНА – старший фельдшер-лаборант высшей категории клинико-гематологической лаборатории.
Путь к миру в душе
Глафира Анатольевна прослужила в Афганистане год. После возвращения долго не могла прийти в себя. Война не отпускала. Снились ребята на больничных койках, глаза, которые так просили милосердия и помощи. Бойцы хотели жить и вернуться домой. Она понимала и осознавала, что война продолжалась, жестоко ломала и крушила судьбы. Эти пережитые дни и ночи, как осколки гранат, болят порой в ее душе. Боль притихшая, но не отступившая. Это просто незаживающая рана…
Немножко успокоившись и отдохнув, начала учиться на дневном подготовительном отделении БГУ, чтобы поступить на химический факультет. Закончить не смогла, привыкла быть с больными людьми. Работала процедурной сестрой в Сновском военном госпитале. В 1986 году ее направили в один из военных госпиталей в Южную группу войск в Венгрию. Там была медсестрой приемного отделения и старшей медсестрой инфекционного отделения. Там встретила свою половину, вышла замуж за лейтенанта Александра Гордюнина. У них уже взрослые дети. А муж стал в итоге полковником, сейчас он в запасе, преподает в Военной академии.
Начальник отдела клинической лабораторной диагностики 432-го ордена Красной Звезды главного военного клинического медицинского центра Вооруженных Сил полковник в отставке Владимир Доронин так рассуждает о старшем фельдшере-лаборанте гематологической лаборатории:
— Глафира Анатольевна очень ответственный и квалифицированный специалист. Замечательная женщина. Очень добрая, неравнодушная. Никогда не пройдет мимо чужой беды, всегда протянет руку помощи, посодействует словом и делом. Встречаешь ее в любой ситуации всегда неизменно доброжелательную и приветливую. Видишь улыбку на ее мужественном и одухотворенном лице — и становится легко на душе, что есть всем яркий пример, как надо жить и относиться к людям.
Леонид ПРИЩЕПА, полковник в отставке, член Белорусского союза журналистов
