Его зазывали, упрашивали приехать много лет. Но из крошечной деревушки под Нюрнбергом он выбирался лишь набегами. Последние 25 лет Попов провел в Германии, куда перебрался после распада Советского Союза. О родине, впрочем, никогда не забывал. В одном из последних интервью с грустью признавался: «Очень скучаю по России. Там похоронены мои предки, моя бабушка, моя жена. Хоть на могилы сходить... Но мне обидно. Меня же буквально выжили из цирка на Цветном. Почему? Мое мнение: Никулин очень сильно меня ревновал. Я имел большой успех на Западе, а он нет. Другого объяснения я не нахожу. Хотел на Цветном бульваре отметить 60–летний юбилей, Никулин не разрешил, сославшись на обвалившийся потолок. Но потолок–то обвалился в кассе, при чем здесь манеж? И я уехал...»
Его фaнтacтичecкую пoпулярнocть вo вceм мирe не могут объяснить до сих пор. Российские и иностранные СМИ наперебой пишут о «руccкой oткрытocти», «coлнeчной улыбке», уxoде oт трaдициoннoгo гримa и пoлной рacкрeпoщeннocти... Вce тaк. Он был как coлнeчный лучик: выxoдил нa мaнeж и нe мoг нe рaдoвaть, нe вceлять нaдeжды. B нeгo вeрили. И не пeрecтaвaли вeрить почти 70 лет — именно столько Олег Попов посвятил цирку и его зрителям. Его репризы жили десятилетиями, имя уже давно работало на него и за него, но ни на день он не переставал придумывать, сочинять, фантазировать, вспоминает о друге народный художник, скульптор Иван Миско:
— Мы познакомились в Минске еще в 70–х и дружили, поддерживали отношения все эти годы. Помню, после одного из представлений в Москве я зашел к нему в гримерку. Сидит Олег, в руках — старенькая печатная машинка. «Зачем она тебе?» — спрашиваю. «Я тут новый номер придумал. Будет называться «Курица–секретарша». Задумка такая: я уберу кое–где кнопки и в освободившееся пространство насыплю зерен. Курица будет их клевать, а зрителям казаться, что птичка и вправду секретарша!» — «Да, но как ты заставишь курицу клевать зерна? Она же не поддается дрессировке». — «Ха, я просто перестану ее кормить».
Олег Попов очень любил Минск. Не уставал нахваливать нашу цирковую мастерскую: считал, что именно здесь делают самый лучший и качественный реквизит во всем Союзе. Хотя после эмиграции в Германию все детали и атрибуты для своих шоу мастерил исключительно сам: пригодилась первая специализация слесаря. Несколько лет назад Солнечный клоун звонил Ивану Миско в Минск. Напомнил о старом обещании смастерить... надгробие. Иван Якимович тогда отшутился: куда ты, мол, так спешишь?
— Много лет назад я снял с него несколько масок. Одну подарил Олегу, другая — с остатками его грима! — до сих пор хранится у меня в мастерской. Он тогда сказал мне: «Я же клоун. Солнечный клоун. Почему ж я не улыбаюсь, почему такой грустный?» Ему хотелось, чтобы маска «улыбалась», поэтому пришлось подставлять лицо под горячий гипс. Когда он увидел окончательный вариант, сказал, что хочет заказать мне свое надгробие. И даже идею придумал: вертикальная гранитная плита, довольно объемная, посередине желоб сантиметров двадцать глубиной, сбоку на граните висит маска, через желоб пропущены трубочки в ее глаза... И влага, которая собирается в желобе, капает из глаз. Плачущий Олег Попов, можете себе представить? Я долго отказывался, откладывал: пусть лучше, думаю, проект подольше не осуществляется.
В одном из первых интервью, которое артист дал после возвращения в Россию, он сказал: «Я мечтал дожить до 80 и продолжать выходить на манеж. Эта мечта сбылась. Другая моя мечта — жить в лесу — тоже осуществилась. Третья — увидеть родину, места, где провел детство, где узнал первый успех, — также стала реальностью. Поэтому могу сказать: сейчас я полностью и абсолютно счастлив».
Он ушел так, как и хотел уйти: «на хорошей ноте, на хорошей гастроли». Гастроли, которую труппа артиста обязательно продолжит. Все оставшиеся представления в ростовском цирке будут сыграны. Но теперь уже в память о великом Cолнечном клоуне.
leonovich@sb.by
Советская Белоруссия № 213 (25095). Пятница, 4 ноября 2016
Советская Белоруссия № 213 (25095). Пятница, 4 ноября 2016
