Фото Юрия МОЗОЛЕВСКОГОДмитрий Капилов служит в Большом театре солистом уже 20 лет. Я спешу к нему на встречу. В очередной раз восхищаюсь красотой Большого — все, что у нас есть богатого и знатного в городе, находится здесь, на площади Парижской Коммуны, 1. Дмитрий — под стать театру — несколько отгорожен от внешнего мира: «Я не умею давать интервью». А кто у нас из оперных артистов умеет? Когда с афиш, экранов и газет палят поп–дивы, тенора, баритоны, басы молчат.
— Дмитрий, два года вы работали в Осло, в Норвежской королевской опере. Получали там неплохие деньги, с Пласидо Доминго выступали на одной сцене. Почему вернулись?
— Это сложно объяснить...
«Тоска» — Вы уезжали из Минска в Осло солистом, а там вас в хор поставили за могучие спины голосистых викингов, верно?
— Не совсем так. Я спел в Королевской опере немало сольных партий, пусть и небольших. Есть такое негласное правило: на первых ролях — только норвежцы. Об этом и Дмитрий Хворостовский писал неоднократно, никто не ждет в европейских театрах наших звезд с распростертыми объятиями, сначала поют они, а потом уже мы. Хотя были такие моменты, когда норвежцы мне лично признавались, что не могут взять тех нот, которые мне давались легко... Но я затосковал по дому, по семье. Да и амбиции у меня все–таки были.
«Травиата» — Сейчас жалеете, что вернулись?
— Нет, не жалею. Где бы я ни бывал, меня все равно тянет домой. Я считаю, что хорошо иметь возможность ездить по всему миру, но жить здесь. Норвежцы, между прочим, тоже не рвутся покидать свой дом. На самом деле им незачем куда–то лететь: нормальные зарплаты в театре, устроенная жизнь, свой уклад, подчеркнутый столетиями. Перечитывая роман Кнута Гамсуна «Голод», я узнаю в нем и улицы, и здания в Осло, которые до сих пор остаются теми же. А книга написана в конце XIX века...
«Кощей Бессмертный»— Поп–артисты зарабатывают на корпоративах намного больше, чем оперные солисты. Не ту профессию вы выбрали, Дмитрий.
— Неделю назад, к глубокому моему сожалению, ушел из жизни народный артист Александр Тиханович. Многие его вспоминали добрым словом. У меня тоже всплыл эпизод в памяти. Довольно забавный, подтверждающий некоторую правоту ваших слов. Я ведь консерваторию окончил только в 33 года. А до этого был инженером, работал в простом советском ОКБ, филиал которого находился под общежитием консерватории. А во дворе нашего здания был репетиционный зал Михаила Финберга, на дверях которого я однажды прочитал объявление: «Проводится конкурс на подголоски в оркестр». Работа в конструкторском бюро меня совсем не вдохновляла, я рискнул, подался на прослушивание. Вместе со мной, кстати, на конкурс пришла Лика Ялинская, известная сейчас певица Анжелика Агурбаш. Она тогда пролетела. А меня взяли. Отправили к Александру Тихановичу на первую репетицию, он стал злиться: «Что ты поешь, как эти оперные солисты!» В общем, с эстрадой у меня сразу не сложилось.
«Аида»— И, как в фильме «Приходите завтра», вы пошли поступать в консерваторию с авоськой?
— Сначала в общежитие консерватории, где мне посоветовали прослушаться у специалиста Светланы Ятченко, она должна была проверить, умею я петь или нет. Постучался в двери на 8–м этаже, мне открыла дама в пеньюаре с сигаретой: «Чо надо?» Я ей что–то пропел. Сказала: «Басов мало, петь ты не умеешь, но голос есть — покажу тебя профессору». И с легкой руки Анатолия Михайловича Генералова я вступил на путь оперного певца. Именно он и взял меня к себе в класс на подготовительное отделение. Впоследствии, когда я стал студентом консерватории, моим педагогом был Аркадий Маркович Савченко.
«Директор театра» — Нот вы не знали?
— Ни одной.
— Мальчикам везде у нас дорога.
— Поющим — да. Когда поступал в консерваторию, было приблизительно 20 девушек на место, а парней — недобор.
— А сейчас в театре басов в достатке?
— Восемь человек. В принципе, хватает.
«Кармен»— А вы какие спектакли из репертуара нашего театра цените?
— Мне нравятся все наши постановки, а особенно те, в которых участвую я. А это «Набукко», «Риголетто», «Бал–маскарад», «Аида», «Волшебная музыка», «Снегурочка», «Князь Игорь», «Евгений Онегин», «Свадьба Фигаро», «Кармен», «Иоланта», «Макбет», «Седая легенда» и многие другие. А также — «Севильский цирюльник» и «Трубадур», в которых партии Бартоло и Феррандо я пел один, практически без замены на протяжении нескольких лет, пока они украшали репертуар Большого театра. Сейчас работаю над оперой «Волшебная флейта», которую ставят у нас немецкий режиссер Ханс–Йоахим Фрай и австрийский дирижер Манфред Майрхофер. Вообще, театр у нас хороший, настоящий, Большой. Очень горжусь своим театром.
«Евгений Онегин»— Говорят, оперное искусство переживает не лучшие времена...
— Уверен: это переходный период. Оперное искусство, живое, настоящее, всегда будет востребовано людьми. Во всяком случае, так мне подсказывает моя интуиция.
Профессия оперного певца — штучная, требующая от тебя постоянной работы над собой. Держать голос в форме, ограничивать себя во многом (о чем большинство людей даже и не подозревают), петь вживую, без фонограммы и при всем этом пытаться донести до зрителя всю красоту классического произведения — это очень сложно и ответственно. Потому что права на ошибку у тебя нет.
Справка «СБ»
Дмитрий Капилов, бас.
В 1997 год у окончил Белорусскую государственную консерваторию.
С 1997 года — солист Большого театра Беларуси.
С 2003–го по 2006–й артист труппы Королевского театра оперы и балета Норвегии (г. Осло).
Лауреат Международного конкурса в Пхеньяне (КНДР, 2001).
Фото предоставлено Большим театром
Советская Белоруссия № 24 (25159). Суббота, 4 февраля 2017
