В 25–ю годовщину забастовки на Гданьской судоверфи, широко отмечаемую в Польше, основоположник и многолетний лидер «Солидарности» Лех Валенса сделал шокирующее заявление: после юбилейного съезда, который состоится 31 августа, он выйдет из этого профсоюза, перевернувшего новейшую историю страны.— Нынешняя «Солидарность» настолько иная, что я уже не могу примерить себя к ней, — сказал Валенса. — Давно надо было сменить знамена профсоюза, как я когда–то предлагал.
Что кроется за словами бывшего польского президента, можно понять, разобравшись, за что боролись и на что напоролись.
Забастовщики выдвинули власти 21 требование, среди них — право создавать свободные профсоюзы, право на забастовки, свобода слова, возвращение на предприятия рабочих, уволенных за участие в протестах 1970 и 1976 годов, улучшение снабжения потребительского рынка и в целом экономической ситуации, введение карточек на мясо, запрещение коммерческих цен и закрытие валютных магазинов, введение второго выходного дня в субботу.
С высоты сегодняшнего дня они кажутся не такими уж и опасными, в чем–то даже наивными. Но это было первое хорошо организованное выступление против социалистической власти, последовавшее после визита в страну папы Римского Иоанна Павла II.
Эдвард Герек, бывший первым секретарем ЦК Польской объединенной рабочей партии, требования рабочих решительно отклонил, выступив по телевидению. Прежде замалчиваемый, всячески локализуемый гданьский бунт стал достоянием гласности. И тогда поднялись едва ли не все крупные предприятия Польши, вышли на демонстрации студенты и интеллигенты, к бастовавшим корабелам съехались солидарные с ними рабочие со всей страны и создали независимый самоуправляемый профсоюз «Солидарность». Предводительствовал над ними электрик Лех Валенса, которого позже, когда станет президентом страны, назовут великим электриком.
Те события стали первым толчком грядущего социального потрясения в восточной части Европы, которое привело к распаду Варшавского Договора, социалистической системы, «мягким» революциям в соцлагере, примкнувшей к ним горбачевской перестройке и победе нового посткоммунистического капитализма.
Это о том, за что боролись. Далее о том, на что напоролись. К юбилейным торжествам заводская «Солидарность» вывесила на воротах Гданьской верфи плакат с изложением требований нынешних рабочих, которым тоже трудно живется. Профсоюз добивается, в частности, отделения своей судоверфи от соседней гдыньской, отчета о делах, связанных с продажей предприятия и управления им.
Да, колыбель «Солидарности» была продана. По решению хозяйственного суда обанкротившаяся Гданьская судоверфь пошла с молотка. Либеральный по определению новый польский капитализм растет не самым добреньким. Моторный, расчетливый и даже беспощадный, он предопределил нелегкую судьбу корабелов. Государство, обремененное дотациями на содержание верфи, сбыло ее консорциуму, созданному ради этой покупки судоверфью Гдыни и консалтинговой фирмой.
Корабелы Гдыни и Щецина кое–как «выплывают», пользуются доверием банков–кредиторов благодаря удачному маркетингу, настойчивости в поиске заказов, а гданьские судостроители, которые, бывало, по два года кряду не спускали на воду ни одного судна, больше рассчитывали на старый политический капитал. Кто посмеет обидеть колыбель «Солидарности»? Обидели те, кого она выпестовала. Правда, акт купли–продажи не очень–то помог возрождению предприятия.
— Где сегодня политики, которые приходили когда–то на верфь, бывало, и в подранных штанах? Сегодня они ездят на «Мерседесах» и до нас им нет дела, — возмущенно кричал на митинге перед воротами судоверфи вице–шеф профсоюза предприятия Кароль Гузикевич. — Мы — новое поколение корабелов — принимаем эстафетную палочку и будем продолжать борьбу за достойную жизнь. Он посетовал на то, что 31 августа верфь будет закрыта.
— Они нас боятся. Президент Квасьневский хочет показать Ющенко и другим президентам, которые сюда съедутся, что в Польше якобы и судоверфи хорошо работают.
Прежде поляков объединяло не столько понимание необходимости перемен, сколько чувство общего врага, каким были социализм и власть. Сейчас слово «солидарность» — символ новейшей истории Польши — теряет свое значение. Треснула связь между рабочим и интеллектуалом. Последний сейчас заседает в наблюдательных советах частных и государственных концернов, мелькает на экранах телевизоров и страницах газет, служит советником в консалтинговых фирмах, делая анализы причин бедности польского народа.
Тот, кто благодаря проведенной «Солидарностью» мирной революции открыл свое или приватизировал государственное предприятие, категорически не допускает в него профсоюзы: это общепольское явление. «Солидарность» теряет членов и значение в стране, где почти 20–процентная безработица. Изменилась структура экономики, уже почти не стало крупных предприятий, которые были базой профсоюзов. И это не «спрыяе» рабочей солидарности.
Все больше польских политологов употребляют понятие «польско–польская война». В последнее время серьезным оружием в этой войне служат папки — рассекречиваемые досье службы безопасности, да и слухи вокруг них. Пару месяцев назад в прямом эфире польского телевидения прошла встреча двух бывших президентов страны — непримиримых некогда врагов. Войцех Ярузельский и Лех Валенса обменялись рукопожатием. Валенса всячески добивался от своего оппонента подтверждения, что он не сотрудничал со спецслужбами ПНР, в чем основателя «Солидарности» обвиняют некоторые его политические наследники. «Я не успокоюсь, пока он не расскажет правду обо мне: что никогда не сотрудничал с коммунистами, не написал ни одного доноса, боролся честно», — настаивал Валенса. Он говорил, что не имеет претензий к тому, как относились к нему власти ПНР (Валенса был репрессирован во время военного положения в 1981 — 1983 гг., которое ввел Ярузельский. — П.Б.), к «отвратительным методам дискредитации, потому что это была борьба». Ярузельский уходил от однозначного ответа. Мол, если бы Валенса был в распоряжении властей ПНР, то никогда бы их не сверг. Но в конце концов сказал то, что устроило обоих: «Никогда не принимал вас за того, кто действует в рамках спецслужб в пользу власти».
Равнодушие и пессимизм значительно перевешивают оптимизм и удовлетворение переменами в жизни общества, следует из обстоятельного социологического исследования, проведенного накануне юбилея. Безразличных поразительно много: 45% опрошенных считают, что их жизнь никак не изменилась. Все остальные достижения получили оценку ниже средней. Вступление в Евросоюз положительно оценили 47% опрошенных, в НАТО — 40%. Лишь каждый четвертый относит к позитивным свободу рынка и развитие предпринимательства. Поражениями «Солидарности» 85% поляков считают высокую безработицу, бедность (52%), расцвет коррупции (58%), недобросовестность политиков (33%).
На переходе от плановой экономики к вольному рынку польский мир перевернулся. На взрыхленной «Солидарностью» почве вырос класс людей исключительных. Их благополучие соседствует с бедностью и унижением рабочего люда, который вчера бастовал и приносил жертвы во имя перемен.
Варшава.
