Личность со стержнем
У нас в последнее время недостаточно внимания уделяется советской истории. Все больше увлекаются магнатами, рыцарями, считают, что бюрократические номенклатурные игры, происходившие с 1919 по 1991 год, не так интересны. А ведь очень зря. Там кипели страсти, происходила борьба, люди отстаивали свои идеи, зачастую жертвовали жизнями. И в общем-то с историей Компартии Беларуси связана и вся история Беларуси в XX веке.В 1919-м БССР фактически провозгласили на учредительном съезде Коммунистической партии большевиков Беларуси. То есть коммунисты непосредственно создавали республику. С того периода по 1991 год сменилось свыше 20 руководителей Компартии БССР. Две фигуры после войны оставили самый большой след в истории Беларуси. Это, безусловно, Кирилл Мазуров и Петр Машеров. Их эпоха — с 1956 по 1980 год — период бурного развития Беларуси. Но даже тогда руководители белорусской Компартии были в структуре КПСС людьми как бы не совсем первого эшелона. Я не сторонник теории заговора, того, что в Москве, дескать, недолюбливали Минск, местную Компартию, постоянно ее отодвигали. Здесь очень много надуманного, шаблонов и стереотипов. Тем не менее никогда первый секретарь ЦК Компартии Беларуси не был членом Политбюро или Президиума ЦК КПСС. Всегда им была отведена роль кандидата в члены Политбюро. Только Ефрем Соколов на XXVIII съезде КПСС стал членом Политбюро. Но тогда просто автоматически включили туда всех руководителей республиканских Компартий.
Три партийные организации в СССР были на первом месте. Это Московская, Украинская и Ленинградская. Партия, безусловно, играла решающую роль в тогдашней общественной и культурной жизни Беларуси.
И биография Анатолия Малофеева очень показательна в плане того, как человек делал себя, развивая партийную карьеру, и, собственно, созидал нашу республику.Родился Анатолий Малофеев в Гомеле. Кстати, Гомельщина в широком смысле слова дала немало крупных руководителей. Мы помним, что оттуда родом и Андрей Громыко, министр иностранных дел СССР, потом председатель Президиума Верховного Совета СССР, Кирилл Мазуров и другие. Конечно, никакого гомельского клана не было, но факт показательный.
У Анатолия Малофеева была сложная судьба. Война, эвакуация в Оренбургскую область, жизнь впроголодь. Отца мобилизовали, вернулся он только в 1946 году. И приходилось много работать с самого раннего возраста. Любопытная особенность. Я был знаком с Анатолием Александровичем, знаете, что бросалось в глаза? Это наколка на руке в виде якоря (слово «татуировка» в советское время не использовали). Он служил во флоте, но наколку эту сделал раньше, примерно лет в 13. И это говорит о воле человека, который с юных лет хотел быть моряком. И попал-таки в ВМФ, где в то время, между прочим, служили четыре года. Он отслужил, отходил по Балтийскому морю, был охотником за подводными лодками. По возвращении устроился трудиться слесарем. И мог бы остаться простым рабочим, но все-таки был у человека стержень. Он стал учиться, пошел по партийной линии, а дальше типичная карьера партийного работника, солдата партии: Железнодорожный райком Гомеля, затем Гомельский обком. Потом его переводят в Минск. Вроде бы уже начал обустраиваться в столице республики. И тут вызывает его Машеров и говорит: «Поедешь в Мозырь первым секретарем горкома». А что такое поедешь в Мозырь? 1971 год. Начинается строительство Мозырского нефтеперерабатывающего завода — одного из ключевых, стратегических предприятий нашей страны. И тогда у него был такой статус: строительство находилось на контроле в Москве, в ЦК КПСС. Это было одно из важнейших предприятий, которое нужно было ввести в строй в ту пятилетку.
Анатолий Малофеев в Верховном Совете в 1991 году после путча в Москве.Карьера под угрозой
Первый секретарь Мозырского горкома лично курировал строительство стратегического объекта, пропадал там сутками. Но все фонды, распорядок выделения средств, в том числе валюты, потому что нужно было закупать иностранное оборудование, утверждали в Москве (так была устроена система). И первый секретарь Мозырского горкома никак вообще на это повлиять не мог. Только первый секретарь ЦК Компартии Беларуси мог договориться с Госпланом СССР, в Совмине порешать вопросы, чтобы выделили дополнительные фонды. А валюта — это вообще была одна из самых сложных тем. Чтобы ее пробить, нужен был огромный политический авторитет. И получилось так, что просрочили ввод в строй первой очереди Мозырского НПЗ. Причем просрочили на год. В Москве стали разбираться, кто виноват. По жестким правилам того времени — руководитель горкома партии. На дворе как-никак 1974 год. Машеров выезжает на место. В восемь часов вечера собирается актив Гомельской области. И они заседали, разбираясь по деталям, что именно произошло, до самого утра. Машеров, выслушав все доклады, понял, что первый секретарь горкома не виноват. Сказал такую фразу: «Тебя бы наградить следовало. Но, в принципе, в Москве отстоим, чтобы не сняли с должности». Машеров лично перед Брежневым поручился за Анатолия Малофеева.В январе 1975-го в эксплуатацию была введена первая очередь Мозырского НПЗ, а затем и весь комплекс в целом. И карьера Анатолия Малофеева, которая тогда уже могла оборваться, благодаря Машерову и в общем по справедливости пошла вверх.
Посланец из Москвы
В годы перестройки Малофеева из Гомеля переводят в Минск на должность первого секретаря Минского обкома. Беларусь тогда в СССР, в том числе руководство ЦК КПСС, открыто называли «советской Вандеей». Почему? А здесь перестройка не очень шла. Не то чтобы противилось местное руководство перестроечным процессам, но делали это без энтузиазма, не бежали впереди локомотива. Вообще понять не могли, что именно хотят в Москве. Ведь 1983—1987 годы — это пик развития Беларуси. Она побеждает во Всесоюзном социалистическом соревновании, демонстрирует потрясающие экономические показатели: рост производительности труда, снижение себестоимости продукции. Расцвет в культурной жизни, лучшие годы «Беларусьфильма», футбольного минского «Динамо». 1984-й — ввод в строй минского метро. Те наработки, которые сложились еще при Машерове, в эти годы приносят свои плоды. И тут перестройка. В Москве были очень недовольны, всячески давили на местное руководство. А в Минске не скрывали недовольство происходящим в союзном руководстве. Начали складываться серьезные противоречия. В 1990-м в Минск приезжает секретарь ЦК КПСС, один из «прорабов» перестройки Вадим Медведев, друг, приближенный Михаила Горбачева. Приезжает, чтобы разобраться, что за процессы торможения идут в белорусской партийной организации.В Доме офицеров собрали, как тогда говорили, партхозактив, то есть республиканский истеблишмент. И надо было видеть, с какими отчужденными, холодными лицами слушало руководство Беларуси посланца из Москвы.
Резолюция Вадима Медведева по возвращении в Москву была неутешительна. Тогдашним руководителем партии в республике был Ефрем Соколов. Медведев сказал Горбачеву, что Соколова нужно однозначно убирать.
Но произошло это не сразу. В июле 1990 года случился еще XXVIII съезд КПСС, Соколова все-так избрали в Политбюро. А затем в ноябре открывается XXXI съезд Компартии Беларуси. Нужно отдать должное Ефрему Евсеевичу, как и многим тогдашним партийным руководителям Беларуси, — они были честны, искренни и открыты в своих убеждениях. Соколов выступил и прямо (сохранилась стенограмма выступления) очертил тяжелое положение, которое складывается в стране, не стал уходить от ответственности и попросил принять его отставку. Тогда же на Пленуме ЦК руководителем Компартии Беларуси был избран Анатолий Малофеев.
Памятная весна 1991-го
Ситуация в Беларуси к тому времени была непростой. За десять месяцев 1990 года из партии, насчитывавшей 697 тысяч человек, вышло более 48 тысяч коммунистов. Это в 100 раз больше, чем за год до того. К слову, некоторые деятели БНФ, в том числе те, кто находится в эмиграции, пытаются поставить это себе в заслугу. Ничего подобного. На выборах в Верховный Совет 1990-го Белорусский демократический блок под эгидой БНФ сумел провести всего 60 делегатов из 327. А фракция БНФ смогла набрать только 27 человек. 88 процентов состава Верховного Совета были коммунисты. Но уже и они вели себя тогда по-разному.Самым большим испытанием для Малофеева стала памятная весна 1991 года. 17 марта в СССР проходит референдум — и подавляющее большинство граждан БССР, как и других республик, высказались за сохранение Союза. А что 19 марта делает Горбачев и союзное руководство? Ни с кем не посоветовавшись, они отпускают розничные цены на большинство товаров, и некоторые из них подскакивают в два раза. Я хорошо помню ту обстановку: дефицит товаров, очереди в магазинах, да еще и цены взлетают. Белорусское руководство тогда было в шоке.
3—5 апреля 1991-го рабочие разных городов Беларуси — Минска, Солигорска, Орши, Жодино — вышли на улицы. 4 апреля площадь Ленина у Дома Правительства была заполнена народом. И как повели тогда себя белорусские руководители? Они приняли решение о том, чтобы за счет республиканского бюджета, несмотря ни на какие потери, заморозить рост тарифов, в том числе на жилищно-коммунальные услуги, детские сады и так далее, увеличить больше, чем это предполагало союзное решение, компенсацию рабочим в связи с ростом цен. 6 апреля Совет Министров принял такое решение. А 8 апреля Бюро ЦК очень резко высказывается в адрес Горбачева и союзного руководства, фактически обвиняя их в недемократизме.
9—10 апреля происходят новые волнения. 23 завода объявляют о забастовке, формируется 69 забастовочных комитетов. Собирается Пленум ЦК и в общем ситуацию удалось тогда взять под контроль.
Партийные советские руководители выходили к тысячам рабочих, беседовали, уговаривали, выезжали на предприятия. Постепенно волну недовольства удалось несколько сбить.
Символ преемственности
Затем был август 1991-го. Здесь по-разному повели себя белорусские руководители. Многие из тех, кто ранее сдал свои партийные билеты, стали обратно приходить в парткомы, уплачивать взносы, потому что испугались, подумали, что все возвращается на круги своя, перестроечная вольница постепенно заканчивается. 21 августа в печати появляется обращение ЦК Компартии Беларуси, в котором в несколько завуалированной форме поддерживается деятельность ГКЧП. Но в итоге путч провалился. 22 августа начинается митинговая стихия. 25—26 августа проходит круглосуточный митинг на площади Ленина. Малофеев выходит в зал Верховного Совета, чтобы объяснить свою позицию. Его не слушают.Депутаты от БНФ ведут себя нагло, разнузданно. Они просто выпихивают первого секретаря с трибуны.25 августа принимается решение о приостановке деятельности Компартии и комсомола. Причем за него голосуют сами коммунисты, настолько они были дезориентированы в тот период. А 28 августа ряд руководителей республиканского уровня (среди них Кебич, Линг и другие) заявляют, что они не принимали решение о поддержке ГКЧП и приостанавливают свое членство в Компартии. На этом власть Компартии в Беларуси заканчивается.
Но Анатолий Малофеев, как и подавляющее большинство руководителей Компартии Беларуси, остался верен своим взглядам.Он пошел на не очень высокую должность — заместителя председателя Главного управления по материальным ресурсам. А в 1994 году поддержал молодого Президента Александра Лукашенко. Это принципиальный момент. Тогда позиция Анатолия Малофеева, Алексея Камая, который при нем был вторым секретарем ЦК Компартии БССР, была очень важна. Потому что на первых порах Александра Лукашенко не очень поддерживали номенклатура и даже силовики. У него была огромная народная поддержка. Но представители номенклатуры относились к молодому лидеру настороженно. И то, что такие авторитетные люди, как Анатолий Малофеев, поддержали молодого Президента, было крайне важно. К слову, Малофеев ведь поддержал Александра Лукашенко и в 1996 году, во время политического кризиса. Затем он возглавил Палату представителей, работал в Совете Республики.
Фигуры масштаба Анатолия Малофеева стали как бы символами преемственности от советских традиций белорусской государственности к суверенной Беларуси. Эти люди сыграли очень важную роль в 1990-е годы, не отдав Беларусь на растерзание националистам, не пустив на путь антироссийской идеологии, по маршруту, по которому пошли страны Балтии, Украина. Они очень помогли всенародно избранному Президенту удержать ситуацию в стране и в укреплении независимости Беларуси.
Вадим ГИГИН, кандидат исторических наук, доцент.
