Солдат, который стал генералом

Юрий Степанович ИВАНОВ - минчанин, ветеран-танкист, генерал-лейтенант. В канун 80-летия корреспондент беседует с юбиляром.

- Юрий Степанович, пожалуйста, вспомните несколько эпизодов из своей военной биографии.

- Шла война, усиленными темпами развивалось танкостроение.

Наше Пушкинское автотехническое училище, находившееся под Ленинградом, переименовали в танковое. Нам на переподготовку отвели 3 месяца. Обучаться пришлось на танках довоенного образца (Т-26, БТ-5, БТ-7), даже на танкетке Т-27. Разница между ними и Т-34, на котором пришлось воевать, огромная: в вооружении, проходимости, мощности двигателя и броне.

Навыки стрельбы нам получить тоже не удалось. Один раз выстрелить из пушки с места по неподвижной цели - это ли подготовка для того, чтобы побеждать в сражениях?!

Не лучше выглядел и уровень тактического мастерства. Наши воспитатели-автомобилисты не могли поделиться приемами ведения боя танковыми подразделениями. Потому нас выпустили практически недоучками с расчетом, что "доводка до кондиции" состоится непосредственно в боях. Так и было.

Первый танк я принял в октябре 1942 года прямо в цехе Сормовского завода. В ходе войны мне пришлось сменить не менее десяти экипажей. Дело в том, что танка "хватало" на одну - три атаки. При этом личный состав тоже нес потери. Мне же вот, видите, повезло.

- Вы закончили службу в армии в должности заместителя командующего Приволжским военным округом. За время службы, общаясь с тысячами людей в погонах, встречались ли вы с трусостью?

- Летом 1943 года в ходе атаки по прорыву вражеской обороны под Старой Руссой в танке неожиданно стало светло. Я не понял почему, ведь закрыты все люки. Взгляд упал вниз, и я увидел, что сиденье механика-водителя пусто, люк открыт. Танк продолжает движение. Такое возможно, если включена передача, а подача топлива в двигатель установлена вручную на постоянное положение и машина движется по ровной местности. Каким образом "испарился" механик-водитель, я понял сразу: он вывалился в открытый люк, распластался на земле, и танк прошел над ним, не коснувшись днищем.

Шел бой. Я сел за рычаги бортовых фрикционов. К исходу дня после выполнения задачи нашу машину вывели из боя.

С тех пор минуло почти 60 лет. Фамилии всех боевых товарищей по оружию уже не помню, а вот того дезертира могу назвать - Телегин. Хорошо, что все закончилось благополучно и дезертирство одного подлеца не повлияло на успех сражения и судьбу экипажа.

- Давайте мысленно обратимся к 1945 году. Только окончилась война. Вспомните свой первый День Победы!

- В конце лета 1944 года на Рижском направлении я был ранен в третий раз. После батальонного, полкового, армейского и фронтовых госпиталей оказался в глубоком тылу, в эвакогоспитале города Шуи. Там познакомился со своей будущей женой Лидией - студенткой Ивановского энергетического института.

День Победы... Неописуемая радость мгновенно ворвалась в душу раненых от сообщения о безоговорочной капитуляции Германии. Многие плакали от счастья, что позади смерть и неимоверные страдания, что впереди - мирная трудовая жизнь, что недалек час возврата к родному очагу. В тот же день я сделал предложение Лиде выйти замуж за меня, офицера, не имевшего ни кола, ни двора - ничего, кроме костыля, помогавшего мне ходить.

Со временем, особенно после 1991 года, отношение к празднованию Дня Победы, признаюсь, у меня изменилось. Почему? Победа нам досталась огромной кровью. Не было семьи, у которой кто-нибудь из близких или дальних родственников не остался лежать в братской могиле, не пропал без вести (считай, погиб) или не сгинул в рабской неволе на чужбине. Спрашивается: во имя чего? Страну, завоевавшую такую Победу, распяли. Сначала ошарашили пресловутой горбачевской перестройкой, затем - варварским разрушением Советского Союза, негативные последствия всего этого будут многие десятки лет сказываться не только в странах СНГ, но и в глобальном масштабе.

- Юрий Степанович, несмотря на занятость, вы пробовали свое перо в журналистике. Это хобби?

- Начал заниматься написанием статей и рассказов в период учебы в Академии бронетанковых и механизированных войск. Печатался в журналах "Танкист", "Военный вестник", "Армия", "Белорусская думка", в республиканских и областных газетах бывшего СССР, более всего в газете "Во славу Родины".

Как журналист впервые был признан в Республике Куба, где находился в служебной командировке. Кубинцы даже выдали мне членский билет своей журналистской организации.