Содержание символа

В хлопотной повседневности современный человек редко придает значение тому, насколько велико присутствие в нашей жизни зримых (флаг и герб), слышимых и произносимых (гимн) символов национального государства... Мнения: оглядываясь на май

В хлопотной повседневности современный человек редко придает значение тому, насколько велико присутствие в нашей жизни зримых (флаг и герб), слышимых и произносимых (гимн) символов национального государства. Направляя напечатанное на бланке ведомства или организации письмо, ходатайство, запрос либо получая из учреждения постановление, распоряжение или информацию, мы привычно не фиксируем наше внимание на присутствующей там госсимволике. А между тем она выполняет функцию постоянного поддержания «нацией — государством» своей идентичности как в мире, так и в массовом сознании граждан страны.


Отмеченный в нашей стране 10 мая в очередной раз праздник государственных герба и флага восходит к состоявшемуся 14 лет назад референдуму, который имел целью выявить отношение белорусов к предложениям Президента о путях дальнейшего развития страны. Проводя этот референдум, одним из важнейших вопросов которого была государственная символика, А.Лукашенко выполнял обещание, данное им избирателям в ходе состоявшихся за 10 месяцев до того первых президентских выборов. Итоги голосования по данному вопросу были, что называется, однозначными. 75,1 процента проголосовавших граждан высказались за новые герб и флаг. Для сторонников же сохранения госсимволов, введенных в 1991 г. после провала августовского путча — «бел–чырвона–белага» флага и герба «Пагоня» (к числу таковых, признаюсь, принадлежал и автор этих строк), — результаты были безотрадными: за сохранение этой символики выступила лишь пятая часть избирателей (20,5 процента).


Как почти всегда бывает в подобных исторических ситуациях, оценки исхода острых социально–политических конфликтов отличаются излишней категоричностью, одномерностью, отсутствием взвешенности в оценках и выводах. Так произошло и с результатами референдума 1994–го. Первое. И накануне референдума, и в последующие годы (и даже по сию пору) приходилось и приходится слышать и читать, что государственная символика — именно тот вопрос, который вообще не должен выноситься на всеобщее голосование. Мол, решать его должна корпорация соответствующих специалистов и — «прочь, непосвященные!»


Но не «заблудились» ли в историческом времени сторонники такого взгляда? Думается, заблудились! Ведь когда в 1882 году провозвестник науки о нациях и национализме Э.Ренан высказал мысль о том, что «существование нации представляет собой ежедневный плебисцит», ни французская, ни в целом тогдашняя европейская действительность не создали еще фундамента для буквального понимания и применения в политической практике этого блестящего афоризма. Лишь в следующем, ХХ веке всеобщее избирательное право как главный инструмент суверенитета народа стало универсальной нормой для мира. Стоит ли говорить о европейских государствах, все более часто практикующих в последние десятилетия всеобщее голосование, особенно референдумного типа, если даже такая, пожалуй, самая активно оппонирующая ныне Западу страна, как Иран, регулярно подвергает достаточно серьезным испытаниям свою политическую систему этим инструментом...


Второе. В анализе итогов референдума 1995 года должно, надо полагать, присутствовать еще одно соображение. Невозможно упускать из виду то обстоятельство, что ко времени проведения референдума бело–красно–белый флаг и «Погоня» уже почти 3 года были официальными государственными символами. И вот, несмотря на достаточно массированную их пропаганду через телевидение, радио, прессу, среднее и высшее образование, уличные акции, партийно–политические и общественно–культурные издания, три четверти проголосовавших граждан тем не менее высказываются за их замену и только одна пятая — против! «Комплекс ученичества» (прежде всего по отношению к прибалтийским единомышленникам) помешал, по всей видимости, национал–демократам понять то, что все эти годы «их народ», как регулярно на то указывали многие другие обновленцы, идет «не в ногу» с ними...


Третье. Результаты референдума по вопросу о госсимволике очень показательны еще в одном отношении. Они, кроме всего прочего, информировали и о результатах многолетней конкуренции двух исторических референтных эпох: «великокняжеско–бэнээровской» и «бээсэсэровской». Настойчивые попытки в период перестройки и первых лет независимости «привить» белорусскому массовому сознанию отношение к истории Великого княжества Литовского как к «золотым временам» белорусской государственности не завершились успехом. Еще меньше шансов в этом смысле было у Белорусской Народной Республики: и по причине того, что реально функционирующим государством она стать не смогла, и в немалой степени потому, что ряд ее видных деятелей сыграл впоследствии видную роль в коллаборационизме с гитлеровскими нацистами.


БССР же, хотя и не была независимым, но зато реально функционирующим протогосударством. Кроме того, как известно из истории, национальное сознание и национальная мифология «кристаллизуются» вокруг наиболее ярких эпизодов общенародной борьбы с иноплеменниками. И как раз самый яркий эпизод массового сопротивления захватчикам в белорусской истории оказался связанным с БССР, «республикой–партизанкой», в период фашистской оккупации.


Вот почему маятник общественных настроений двинулся в сторону признания тех свершений, которые при всех противоречиях и колоссальных трагедиях были достигнуты Беларусью в ходе советской модернизации. В свете этого куда как понятным становится и произошедший тогда поворот массового сознания к возрожденной «почти советской» государственной символике.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter