Перед ним преклонялись и присягали на верность Родине, с ним шли защищать свою землю и сражаться с врагом… В Великую Отечественную войну, чтобы уберечь символ воинской чести от фашистов, советские бойцы нередко стояли насмерть. Сегодня в коллекции экспонатов Бобруйского краеведческого музея боевое знамя 537-го партизанского полка имени Кирова занимает ключевое место.
Память, которая живет
Немного предыстории. Партизанский отряд в Кировском районе был организован в декабре 1941-го, спустя год ему присвоили номер — 537. Но так как силы народных мстителей с каждым днем росли, из отряда он быстро превратился в полк. Партизаны выполняли боевые задания в отдельных районах Гомельской и Могилевской областей.Партизанские знамена уникальны, потому что единого образца не существовало. В каждом отряде, в каждой бригаде был свой символ, который берегли.
— Не все могли достать красную ткань — при изготовлении нередко использовали самодельные природные красители, такие как настой коры ольхи. Или окрашивали полотнища в красный цвет раствором стрептоцида, — рассказывает младший научный сотрудник Бобруйского краеведческого музея Валентина Бержанина.
Лето 1943 года. Накануне, в мае, партизаны 537-го полка разгромили немецкую автоколонну и взяли в плен экипаж фашистского танка. В честь этой боевой операции подпольный Кировский райком КПБ принял решение изготовить и вручить полку знамя.
В Бобруйский краеведческий музей оно попало в июле 1944-го — сразу после того, как партизаны полка соединились с Красной армией. Спустя годы об истории создания знамени расскажет разведчик 537-го полка Ирина Рыбакова. С ее слов музейные работники сделали записи: «За красным сатином в Бобруйск отправились разведчики — я и Петя Кугаевский. Нитки вытаскивали из поясов, и все ахали, что нужных цветов нет. Пояса эти принесли Оля Калеева и Оля Куликова. Партизанские художники нарисовали герб, сделали надпись. И под искусными руками Полины Григорьевны Комар, заведующей медицинским пунктом 537-го партизанского полка, шелковая нить со строп парашюта, выкрашенная риванолом, раствором йода, марганцем в нужный золотистый цвет, расцвела на кумаче. Вадим Рендаль в ружейной мастерской из снаряда гильзы вырезал звезду, которую насадили на древко. Знамя было готово».
Ирина Рыбакова вспоминала, что на торжественную церемонию прибыли гости из других отрядов: «Не считая разведчиков, весь наш полк был в сборе — у нас праздник. Под знаменем мы принимали присягу: «Я клянусь за насилие и издевательство над моим народом жестоко мстить врагу и неустанно и не останавливаясь ни перед чем, всегда и везде, смело, решительно, дерзко, безжалостно уничтожать немецких оккупантов на нашей земле…» Знамя придавало нам уверенности, и мы выполняли данную во время присяги клятву — громили врага беспощадно, приближая день Победы».
Бой длился до рассвета
В музейных архивах сохранились записи воспоминаний командира 537-го партизанского полка Семена Борковского о выполненных боевых операциях. Вот одно из них: «Весна 1944 года. Все шоссейные дороги заняты гитлеровцами. Они движутся от линии фронта на запад. Санбаты и мясокомбинаты противника размещаются в деревнях Кировского района. Захваченный скот они держат на колхозных фермах и временно сооруженных скотных дворах. День и ночь работают мясорубки, снабжая продовольствием фронтовые части под Могилевом и Быховом.Нашему полку поставили задачу разгромить мясо-молочный комбинат в деревне Столпище. Наступила ночь, и мы выступили на выполнение задания. Бой длился два часа. За это время мы ликвидировали людской состав комбината, сожгли скотный двор, фураж, три автомашины. Взяты продовольствие, скот, оружие».
В мае этого же года 537-й полк уничтожил фашистский батальон, который расположился по действующей магистрали Могилев — Бобруйск в деревне Выжары. Здесь немцы создали опорный пункт-гарнизон, укрепившись траншеями и дотами.
— Двум ротам 537-го полка была поставлена задача уничтожить живую силу противника, захватить пленных, — показывает архивные документы с данной информацией Валентина Бержанина. — Решено было выступить в час ночи. Бой длился до рассвета. Убито 275 гитлеровцев, до 200 ранено, захвачены винтовки, шинели, обувь. Партизан погибло 17.
С ГЕРОЙСКОГО ПЛЕЧА
Соломон Горелик — коренной бобруйчанин, во время войны был воентехником 2-го ранга, занимался ремонтом танков после боя. Но из-за нехватки людей на фронте участвовал и в боевых действиях.
Гимнастерка Соломона Горелика — первый экспонат в музейной экспозиции Бобруйского краеведческого музея, посвященной Великой Отечественной войне. Привез ее отец героя в 1944 году, рассказывает специалист:
— Когда наш город освободили, директор музея написал письмо отцу Соломона Ароновича с просьбой передать вещи сына для экспозиции. Однако оказалось, что многое во время переезда было потеряно, остался только комплект одежды. Его Соломон действительно носил.
«НЕМЦЫ НАС В ПЛЕН БРАТЬ НЕ ЖЕЛАЮТ…»
Еще одна ключевая фигура для Бобруйска — генерал-майор Борис Бахаров. Его танковый корпус освобождал город. Сегодня одна из бобруйских улиц носит имя командира-танкиста, завещавшего похоронить его здесь же. Над могилой на площади Победы возвышается грозная бортовая машина под номером 300.
Немцы боялись бахаровцев. В фондах бобруйского музея сохранилось письмо, которое Борис Сергеевич писал жене Ольге — полное любви, доброты и юмора. «Как всегда, после боя у нас веселая беседа, на фронтовом языке «трепотня». Друг друга разыгрываем, веселимся, как ребята. А ведь иначе и жить нельзя… — открыто делился с любимой генерал, а потом с такой же легкостью и простодушием признавался ей: — С гордостью мы узнали, что немцы нас в плен брать не желают, а просто расстреливают…» Такое положение дел вовсе не удручало Бахарова, не делало его злым. Он, как ни в чем не бывало, подписывал письмо жене не именем, не званием, а игриво — «Буська».
— Погиб Борис Сергеевич от вражеского снаряда танка под Пружанами. Но этот факт советская сторона скрыла по одной простой причине — чтобы немцы сильно не радовались, — рассказывает собеседница. — Офицеры 9-го танкового корпуса привезли тело своего командира в Бобруйск, который был дорог Бахарову. Здесь начиналась его боевая зрелость, сюда он в 1944-м принес освобождение, и корпус, которым он командовал, получил наименование Бобруйский.
Сегодня в музее хранятся личные вещи Бориса Сергеевича, которые после войны передала его жена. Среди них — парадная шинель, ремень, бинокль, планшет и даже удостоверение шофера-любителя.
yankovich@sb.by
