Соблазнение Европой

Мастер разных головоломок и мистификаций сербский писатель Милорад Павич любит оставлять своим читателям свободу выбора. У него есть роман, в котором ни много ни мало — 100 концовок. Покупая книгу в магазине, ты не знаешь, какая достанется тебе. А тот чудак, который порекомендовал тебе это произведение, с большой долей вероятности — где–то 1 к 100 — знает совершенно иной финал... Попробовав себя в качестве драматурга, Павич также не удержался, соригинальничал. Написал два варианта одной и той же пьесы. Когда ее ставили во МХАТе, то просто вынесли в фойе две прозрачные урны, раздали пришедшим зрителям жетоны и предложили им проголосовать, какой спектакль они хотят видеть...

Но то литература, в жизни все иначе. Сегодня у Павича, как и у других знаменитых и безвестных сербов, выбора, по большому счету, не осталось. Хотя они с небывалой явкой и посетили в воскресенье выборные участки, чтобы проголосовать за своего кандидата в президенты. Основных претендентов было всего два — нынешний глава государства Борис Тадич и лидер радикальной оппозиции националист Томислав Николич. С небольшим перевесом победил последний, но у Тадича будет возможность через две недели во втором туре голосования взять реванш. Как бы то ни было, ни один, ни другой кандидаты в президенты Сербии не в силах предотвратить неизбежного: провозглашения независимости Косово.

В Евросоюзе за событиями в Белграде следят очень пристально. По некоторым данным, именно Брюссель убедил Приштину повременить с провозглашением суверенитета. ЕС надеется на сохранение рабочих отношений с Белградом после признания независимости края.

Оба кандидата в президенты одинаково не приемлют отделения Косово. Белград некогда являлся столицей самого большого балканского государства, умудрявшегося даже в бескомпромиссные годы «холодной войны» играть самостоятельную роль. За последние два десятилетия эта страна скукожилась, как шагреневая кожа. Дальше взгляды Тадича и Николича расходятся. Действующий президент предлагает не допустить «самоизоляции» и не лишать Сербию «будущего в составе Европы». Националист Николич играет на других чувствах: «Под влиянием Западной Европы мы находимся вот уже семь лет. Мы выполняли все, о чем нас просил Запад, и в этом была наша ошибка. Однако ЕС, со своей стороны, также совершил ошибку. Им надо было сразу принять нас в полноправные члены союза. А сегодня у нас складывается ситуация, когда Российская Федерация очень быстро восстанавливает позиции, а ЕС зависит от поставок российского газа».

Какой–то резон в таких рассуждениях, конечно, есть. Давайте посмотрим, что произошло в Болгарии. Владимир Путин договорился с Софией не только о прокладке газопровода, который будет прямым конкурентом аналогичному евросоюзовскому проекту (а Болгария — член ЕС!), но также о строительстве АЭС. И это будет первый российский ядерный объект в Евросоюзе. Но больше сотрудничества в области энергетики Россия пока предложить не может. Основные технологии, финансы, рынок — это все–таки Евросоюз. Так что либо Европа, либо Россия — это, на мой взгляд, несколько надуманная постановка вопроса.

От стереотипов нужно уходить. Москва поддерживает Белград не только потому, что там «наши братушки». Важно, например, не допустить расширения НАТО. Сказать, что Европа симпатизирует косоварам, давно вытеснившим «коза ностру» и русскую мафию из наиболее прибыльных точек Старого Света, тоже будет преувеличением. Хотя, конечно, нельзя отрицать, что общественное мнение было сформировано еще в 90–е годы, а целый ряд европейских политиков (главный в ЕС по дипломатии Хавьер Солана, руководитель французского МИДа Бернар Кушнер и другие) сделал себе карьеру на решении «сербского вопроса».

Все последние месяцы фактически шел торг. Брюссель пытался уломать Белград согласиться на независимость Косово в обмен на перспективы вступления в ЕС и отмену виз. Но, как всегда, брюссельской демократии не хватало большей активности и гибкости...