Собирательный образ

Кадры о милиции решают всё
Кадры о милиции решают всё

Вот уже несколько лет итоговые коллегии Министерства внутренних дел начинаются с просмотра документальных фильмов. Зрителям в погонах демонстрируют подборку сюжетов на тему «милиция глазами рядового обывателя». При этом эмоции у публики возникают разнообразные — от снисходительной улыбки до тяжелого горького вздоха. Таким достаточно нетривиальным способом сотрудники милиции приучаются к мысли, что отныне одним из генеральных показателей эффективности их работы будет скорее общественный рейтинг, а не милицейские протоколы. Из этого логического ряда, кстати, и некоторые другие стратегические ходы руководства МВД. Например, известный приказ о вежливом и внимательном отношении к гражданам, требование обязательной регистрации всех совершенных преступлений, жесткий временной норматив прибытия нарядов к месту происшествия и т.д. Словом, наша милиция не на словах, а на практике работает над улучшением собственного имиджа. И вполне естественным следующим шагом на этом пути было бы создание соответствующего телесериала о нелегких буднях отечественных правоохранителей. Вопрос только в том, каким должен быть главный герой отечественной милицейской саги. Чтобы понять это, нужно, наверное, проанализировать кинообразы сотрудников правоохранительных органов, созданные в разные годы...

В советские времена было создано немало творений, сюжеты которых так или иначе крутились вокруг солдат правопорядка. Эти фильмы были обильно нашпигованы пафосно–героическими штампами. Сомнительную творческую ценность подобных агиток спасала порой лишь игра замечательных актеров. Яркий пример — многосерийный фильм «Рожденная революцией». Из зрителей среднего поколения сегодня, наверное, никто и не вспомнит перипетий этого самого «революционного рождения», а вот практически все действующие лица в зрительскую память врезались глубоко.

Другая крайность детективных фильмов эпохи застоя — попытки очеловечить сыщиков, насыщая сюжеты якобы милой бытовой мелочевкой. В легендарном сериале «Следствие ведут знатоки» героям милостиво позволялось, например, чаевничать в служебных кабинетах в перерывах между раскрытием очередного резонансного преступления. Однако выглядело все это так же натужно и фальшиво, как исполнение битловского «Yesterday» школьным ВИА. У «Следствия...» просто не существовало конкурентов на телеэкране, поэтому создатели сериала не были особо щепетильными в отображении «правды жизни». И даже консультанты позволяли им выносить на публику явные нелепицы. Например, прикреплять к дуэту лихих сыщиков в исполнении Мартынюка и Каневского «персонального» эксперта–криминалиста Зиночку Кибрит.

На этом фоне настоящим откровением выглядели фильмы, в которых исследовалась гражданская позиция героев. Милиционеры там изображались эдакими белыми воронами на сером социальном фоне, героически пытающимися плыть против течения общественных догм. В «Инспекторе ГАИ», скажем, рядовой дорожный постовой упрямо борется с зарвавшимся «хозяином жизни», считающим, что его положение начальника станции техобслуживания позволяет обходиться с законом, как с конфетной оберткой. А в «Сыщике» комичный поначалу участковый в итоге проявляет себя бесстрашным оперативником, сутки преследующим матерого преступника и в конце концов обезвреживающим его.

А потом наступила перестройка, и с милиционеров на целлулоидной пленке стали старательно «срывать маски». Начало положил знаменитый фильм Юрия Кары «Воры в законе». С одной стороны, он пригвоздил к позорному столбу продажность и коррумпированность социалистической правоохранительной системы. С другой — выступил в роли инициатора сомнительной романтизации уголовного мира. С этого момента у киношников правилом хорошего тона стало вешать на милицию всех собак. В картине «Авария — дочь мента», скажем, педалируется тема откровенной беспомощности борцов с преступностью: милиционер, чью непутевую дочку изнасиловали несколько парней из числа так называемой «золотой молодежи», не находит иного выхода, как учинить самосуд. А в «Убийстве на Ждановской» милиционеры и вовсе предстают озверевшими «отморозками», до смерти избившими офицера КГБ.

Шокированным таким раскладом наивным обывателям понадобились новые «рыцари без страха и упрека», воплощающие в себе черты современных Робин Гудов — бесстрашных и неподкупных. И на этот пьедестал, как ни странно, взошла, как выразился один киноперсонаж, всевозможная «накипь человеческая». В многочисленных наспех сляпанных псевдобоевиках начала 90–х закружились в ритуальном хороводе победителей многочисленные мошенники, киллеры, рэкетиры и прочие «мафиози». Изображались они парнями жесткими, но справедливыми. А в это время люди боялись высунуть нос из своих квартир позже 20.00, опасаясь столкнуться с прототипами новых кинематографических «икон». Кстати, на мой взгляд, переломом в тотальной мифологизации уголовной среды стала не единожды хулившаяся рафинированными критиками «бандитская сага» о Саше Белове и его верных подельниках — «Бригада». Фильм снят профессионально, динамично, но никакого намека на идеализацию живущих «по понятиям» мужчин там нет и в помине. И наверное, вместе с гибелью Космоса, Пчелы и Фила были преданы земле и кинематографические книксены перед торжеством идеи «глобальной криминализации».

Кстати, к моменту появления «Бригады» набрал небывалые обороты сериал «Улицы разбитых фонарей». И он быстро стал народным, поскольку автор сценария Андрей Кивинов, сам бывший питерский «опер», постарался рассказать о своих коллегах предельно откровенно и с долей здорового юмора. Милиционеры в этом фильме представали эдакими «ребятами с нашего двора» — слегка разбитными, чуть авантюристичными и циничными, но службу знающими и преданными своему делу. Правда, когда организация корпоративных дегустаций спиртного прямо на рабочем месте стала затмевать непосредственное распутывание клубков преступных хитросплетений, фильм начал быстро терять свою популярность. Даже закоренелые оптимисты перестали верить, что в жизни «опер» может, знатно «остограммившись», идти на задержание вооруженного злодея...

Нынче в изображении милицейской действительности наблюдается «разброд и шатание». Своя аудитория находится и у российской мисс Марпл — интеллигентной Насти Каменской, и у беспощадного к врагам закона волка–одиночки — Антикиллера.

Если же в Беларуси когда–нибудь появятся сценарист и режиссер, мечтающие создать киношедевр о сотрудниках милиции, творческим работникам, я думаю, нужно будет избрать свой путь. Во–первых, отрешиться от гуляющих в народе многочисленных легенд и баек о «ментах», где они предстают недалекими и алчными «продавцами полосатых палочек». Во–вторых, не поддаться соблазну изобразить офицеров милиции нарочитыми супербэтменами, готовыми бросаться на любую «плюющуюся» свинцом амбразуру по поводу и без. И в–третьих, постараться не допускать непростительных ляпов, передавая специфику этой суровой профессии. А захватывающий и яркий сюжет можно позаимствовать из жизни, благо нетривиальных событий в истории белорусской милиции предостаточно. Получится фильм — он станет хорошим подспорьем для реализации задумок руководства МВД по улучшению имиджа отечественных правоохранительных органов. Конечно, появление белорусского Жеглова вряд ли коренным образом повлияет на «производственные показатели» конкретного райотдела, но сближению милиции с народом, вполне возможно, поспособствует. И, чем черт не шутит, поводов для разгромной критики своих подчиненных у министра внутренних дел Владимира Наумова станет значительно меньше.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter