В киноленте, как и в романе братьев Вайнеров “Эра милосердия”, по которому был написан сценарий, выдумка тесно переплетается с реальными фактами. Ольга Мамонова, автор книги-расследования “Последняя банда”, утверждает, что в основу сюжета положено дело банды Ивана Митина, орудовавшей в Москве в начале 1950-х.
Шайка была в своем роде уникальной. На ее счету десятки страшных преступлений. “Митинцы” занимались преимущественно грабежом. Встать у них на пути означало смертный приговор. За три года существования банды ее члены убили 11 человек, ранили 18, совершили 22 ограбления. Все эти злодеяния — дело рук не отъявленных преступников, а с виду вполне добропорядочных советских граждан. Даже образцовых — был среди них и стахановец. Бандитами оказались работники оборонного завода подмосковного Красногорска и курсанты военных училищ.
Правда, бандой “Черная кошка” преступники себя никогда не называли. Это уже творчество братьев Вайнеров. У легендарного названия своя история. Оно появилось с легкой руки обычной шайки подростков. По одной из версий, их нашли после первой же квартирной кражи: на след навела записка с угрозами. Но задумка оказалась весьма успешной: зловещий рисунок черной кошки, эффектное название. Этим воспользовались серьезные преступники. Метка стала появляться на местах ограблений, убийств. Москвичи верили, что страшные преступления — дело рук зловещей банды “Черная кошка”.
Плодились “кошачьи” группировки быстро. Вскоре легенды о таких шайках появились и в других городах Советского Союза. Не стал исключением и Минск. Жительница послевоенного Минска Ирина Геннадьевна вспоминает: “Город был полуразрушен. От многих домов остались лишь развалины. Выходить на улицу не то что ночью, вечером было страшно! О “Черной кошке” ходило множество слухов. Правда, официально никто ничего об этом не говорил. Но в руинах нередко находили трупы, люди пропадали, поэтому рисковать никто не хотел”.
Минский миф о “Черной кошке” отличается от московского. Например, название банды объяснялось тем, что один из членов группировки умел подделывать кошачий голос. Душераздирающими криками животного жертву выманивали из дома, чтобы убить, и, беспрепятственно попав в квартиру, вынести имущество.
Легенда рассказывает и о пристанище бандитов. По воспоминаниям жительницы довоенного Минска Аллы Васильевны, им были руины гостиницы “Европа” и жилых домов близлежащих улиц. Развалины вместе с сохранившимися постройками и подвалами представляли собой запутанные лабиринты, где преступники прятали награбленное. Все это “добро” они потом продавали на блошиных рынках — Суражском, Сторожевском, Червенском.
Была в этой истории еще одна деталь. Она касается минского вокзала, который представлял для шайки особый интерес. Минск тогда был центром переправы демобилизованных солдат Красной Армии. Понятное дело, что домой бойцы возвращались не с пустыми руками. Чтобы ограбить солдат, банда засылала на вокзал проституток с самогонкой. Попавшись на уловку, бойцы шли с девушками к домику у Свислочи, где и обрывались их жизни.
Слухи ходили несколько лет. Последние касались поимки “кошачьей” банды. Преступники якобы убили некоего высокопоставленного военного. Вот правоохранители и всполошились: прочесали все катакомбы, бандитов убили. На том и закончилась эта история.
На первый взгляд попахивает мистицизмом — лабиринты, таинственный домик у реки и прочее. Но нет дыма без огня. Послевоенные годы для СССР были тяжелыми не только в экономическом плане. Процветала преступность: в стране действовало около трехсот группировок.
В середине 1940-х годов “кошачьи” банды наводили страх на жителей Киева, Алма-Аты, Баку, Семипалатинска и других городов. В Одессе, например, “Черной кошкой” называли преступную когорту, возглавляемую убийцей-рецидивистом Николаем Марущаком. История типичная: грабежи, убийства. Прятались преступники в катакомбах, так что добраться до них было непросто. В итоге разбойники попались на продаже краденого
Кандидат исторических наук Артур Зельский считает, что корни минской истории “Черной кошки” уходят еще дальше — в период немецкой оккупации. Несколько лет назад ему в руки попал архивный документ тех времен. То, что там описывалось, чем-то напоминало столичную легенду о “кошачьей” банде. Осенью 1944 года угрозыск в Минске поймал группу бандитов. В отличие от московской шайки стахановцев и комсомольцев здесь не было — сплошь рецидивисты, воры, проститутки. Банда просуществовала около четырех лет. Пик ее злодеяний пришелся на и без того сложный 1941 год: воровали, вымогали у жителей Пушкинского поселка и других районов города водку, деньги, продукты питания, уголь и дрова. Раздобыть оружие в то время было нетрудно: разбои совершали с ножами, пистолетами и гранатами. В 1942 году немецкая криминальная полиция предприняла попытку поймать шайку. Но убить удалось лишь нескольких ее членов.
“Примечательно, что четверо бандитов в 1943 году вступили в полицию нацистского негодяя, изменника Франца Кушеля, а трое были даже в личной охране главы т. н. “центральной рады” Радослава Островского, — пишет Артур Зельский. — Это позволило им иметь преимущества, которые во время войны дает военная форма. Кроме того, бандиты, например, получили доступ к информации об изменениях гарнизонного пароля, благодаря чему смогли беспрепятственно расхаживать ночью, а также про охрану складов, которые они грабили”. Преступники чувствовали себя безнаказанными. Они не стеснялись орудовать даже в центре Минска — в районе Немиги, возле “Комаровки”. Избавлялись от трупов куда более изобретательно, чем в легенде: обливали их серной кислотой и сжигали в подвалах разрушенных домов.
Артур Зельский утверждает, что следствию удалось установить тринадцать убийств. В выборе жертв бандиты не были особо разборчивы: ими становились мужчины и женщины, минчане и приезжие. Награбленное либо продавали, либо прятали. Арестовали в итоге 29 человек, треть из них приговорили к смертной казни.
Банда “Черная кошка” — не столько исторический факт, сколько символ послевоенной эпохи. Завершение боевых действий не означало, что наступили мирные времена. После войны осталось множество тех, кто привык добиваться желаемого силой. И для того у них были все ресурсы: оружие, убежища, слабое сопротивление. Пускай конкретной “Черной кошки” и не существовало, зато было множество других опасных банд. Людей пугали не слухи, а реальные преступления, происходившие фактически у них на глазах. Издержки войны давали о себе знать.
