Смысловые галлюцинации

Екатерина Аверкова представила в Современном художественном театре свою версию романа Татьяны Толстой «Кысь»

Екатерина Аверкова представила в Современном художественном театре свою версию романа Татьяны Толстой «Кысь».


Сложно перевести на убедительный театральный язык прозаическое произведение. Как правило, чем лучше книга, тем хуже спектакль. Хотя иногда и по великим постановкам появляются великие спектакли, которые на долгие годы становятся для всех эталоном художественного вкуса. Из таких примеров: этапный для всего советского театра «Мастер и Маргарита» Юрия Любимова, монументальные работы Льва Додина («Братья и сестры», «Чевенгур», «Жизнь и судьба»). Иногда под маской истинного брэнда можно соорудить свой сюрреалистический шалаш, имеющий косвенное отношение к первоисточнику, как это сделал в свое время киевский режиссер Андрей Жолдак с «Одним днем Ивана Денисовича».


Молодой режиссер Екатерина Аверкова для своей второй постановки в Современном художественном театре (первой стала драма «Оскар и Розовая дама») тоже обратилась к литературному брэнду —  крайне популярному несколько лет назад роману Татьяны Толстой «Кысь», решив ничего кардинальным образом в нем не менять. О романе в свое время писали: «Роман Толстой написан без любви и с такой нескрываемой яростью по отношению к России, что вспоминается Салтыков–Щедрин». Без любви поставлен и нынешний спектакль, выросший из студенческой инсценировки 2005 года в Белорусской государственной академии искусств. Вечная ошибка вчерашних студентов театральных вузов: придя на большую сцену, они с трудом переживают болезненный период профессиональной линьки и, как дети любимые игрушки, тащат с собой в профессиональный театр весь наработанный за годы учебы творческий скарб. Но то, что было хорошо в студенческих стенах, теряет свое очарование на профессиональной сцене. Сложно столько лет жить в одной теме, неизбежно происходит, как это называют психологи, «эмоциональное выгорание».


«Деревенский» слог, фольклорная основа романа для светской барыни Толстой, вряд ли хотя бы однажды за всю свою жизнь растопившей печь, не более чем писательский прием. О самом деревенском быте Татьяна Никитична пишет с той долей приблизительности, оправдать которую может только сам жанр произведения — антиутопия. В ней, как известно, все может быть. И люди–мутанты, и наваристый суп из мышей. Своим произведением Толстая отрицала хотя бы малейшую возможность здорового эволюционного развития постсоветского общества, утверждая, что и там — в «светлом завтра» при всех преобразованиях ничего хорошего его не ждет. Как ходили четыреста лет назад в лаптях, так и будем ходить. Подобная мизантропия вообще свойственна многим родственникам номенклатурных писателей советского времени. Как и драматург Ксения Драгунская, Татьяна Толстая — «белая косточка» и «голубая кровь» русской литературы. «Кысь» — апокалиптический привет от внучки автора «Хождения по мукам» и «Петра Первого» Алексея Толстого. Привет, от которого сам дедушка, вероятно, пришел бы в тихий писательский ужас.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter