Интеграционному объединению три года. 2017-й назван самым успешным: ВВП стран-участниц вырос на 1,8 процента, промышленное производство увеличилось на 1,7, а сельскохозяйственное — на 2,5 процента. Поставки товаров и услуг на рынки третьих стран возросли на 24,4, а товарооборот между государствами — членами ЕАЭС — более чем на 26 процентов. Неспроста интерес к сотрудничеству проявляют несколько десятков стран Азии и Латинской Америки.
Все так, но важно не просто расширять ЕАЭС, а углублять взаимодействие экономик внутри пятерки. Как всегда, за более глубокую интеграцию на деле высказался Александр Лукашенко. И его критика направлена не на саму идею союза, а на попытки ее деформации, обюрокрачивания, чтобы равноправное партнерство не подменялось положением, в котором кто-то в этом союзе «равнее других». Практически все главы государств говорили о том, что необходимо уменьшать ограничения и изъятия для свободного перемещения товаров, капиталов и рабочей силы.
Но по факту страны ЕАЭС пока не могут договориться об устранении около 60 препятствий и барьеров, защищая своих производителей. До сих пор в ЕАЭС-регионе нет единой межгосударственной системы товаропродвижения, нет и единой системы контроля безопасности для продукции, ввозимой из других стран союза и транзитом через эти страны. Именно отсюда и растут бесконечные претензии и проблемы между союзниками. Главная в том, что таможенное и техническое регулирования в ЕАЭС переданы на наднациональный уровень, однако контроль остался у национальных правительств. Это понимают многие, но более четко и определенно высказался председатель совета Центра стратегических разработок России Алексей Кудрин. Россия должна смелее делегировать права на наднациональный уровень и отказаться от некоторого национального эгоизма.
Интересный момент: по поручению российского президента Кудрин готовит стратегию развития России. Свою стратегию он прописал и для пятерки евразийцев. Кстати, слово в слово повторяющую позицию нашего Президента: убрать все изъятия из общих правил торговли внутри союза и снять нетарифные барьеры. В этом случае торговля внутри ЕАЭС выросла бы на 25 процентов в течение нескольких лет.
Что получается: у ЕЭК нет реальных полномочий, может ли она бороться или хотя бы поубавить пыл национального эгоизма? Может, убежден ее глава Тигран Саркисян, если страны — члены ЕАЭС откажутся от части своей самостоятельности и передадут больше полномочий на наднациональный уровень. Но если этого не сделать, в торговлю постоянно будет вмешиваться политика. Спор предприятия и контролера неизбежно превращается в политическое противостояние, и, например, о поставках мяса и молока приходится договариваться президентам двух стран.
Однако дело, конечно, не в спорах санитарных служб. Они были, есть и будут. Все намного сложнее там, где группы лоббистов одной страны хотят вообще вытеснить с рынка продукцию союзника, пока интересы бизнеса будут противоречить внутренним интересам каждой из стран.
И, в конце концов, если показатели экономической активности в ЕАЭС, а они налицо, не прочувствованы гражданами, то они просто переходят в категорию статистики.
germanovich@sb.by
