— Владислав Александрович, как вы восприняли предложение выступить на Дне России в Минске?
— В прошлом году в этот день мы давали концерт в Пекине. И целый ряд российских оркестров и других творческих коллективов выезжает в разные столицы. Причем, проведение Дня России — это частная инициатива, а не государственная программа. Делается это не на бюджетные средства. Каждый такой выезд любого творческого коллектива — театра, оркестра, хора — за пределы своей страны имеет очень важную функцию. Совсем недавно, в мае прошлого года, мы провели серию концертов в Литве и Латвии. Сейчас у России очень сложные взаимоотношения с Прибалтикой, но мы были совершенно удивлены (и вы бы удивились), с каким желанием пришли люди на концерт, как они слушали, как ликовали! И не только русскоязычное население, но и литовцы. С какой любовью встречали нас! Мы приехали домой совершенно ошарашенные, ведь ожидали каких–то неприятностей, тем более что главные концерты проходили в Каунасе 8 мая, а в Вильнюсе 9 мая, в День Победы. И тем не менее: политика политикой, а жизнь людей и народов продолжается.
— Капелла ведь не впервые побывала в Беларуси?
— В прошлом сезоне мы были здесь, но концерт, чисто хоровой, проходил в Белорусской государственной академии музыки. Мы с огромной радостью бываем здесь, мы видим, какой порядок в стране, удивляемся вашей аккуратности. Капелла приезжала не только в Минск: мы были в Могилеве в прошлом сезоне, например, а лет пять назад дали несколько концертов по Беларуси. Каждый визит сюда для нас очень важное событие, особенно для молодых артистов. Они должны видеть и ощущать духовное родство наших народов. Кстати, концерт в День России (а я как художественный руководитель, сидел в зале, когда выступала капелла и дирижировал мой сын Александр Чернушенко) подарил особенное ощущение. Дело не в аплодисментах, не в реакции публики, а в том, как люди слушают. А слушают они не ухом, а сердцем. И это очень заметно. Вообще, славянская публика, наша публика — она в этом отношении очень сильно отличается от западного слушателя. Там тоже прекрасные аплодисменты, люди иногда даже растроганно плачут, но вот эта чуткость сердца и душевное соприкосновение — оно здесь совсем иное.
— Насколько хорошо вам знакома наша музыка, белорусская композиторская школа?
— К сожалению, мне трудно представить, что здесь происходило в композиторской школе после перестройки и после распада СССР, мы контактировали в основном со своими коллегами из оркестров и хоров. Зато нам прекрасно знакома народная музыка, мы поем белорусские песни, в нашем репертуаре обязательно присутствует та же «Лявонiха». Беларусь для нас... сказать, что это родная страна — ничего не сказать. Нас соединяет одна кровь, общая история.
— Немало белорусских ребят учится в Санкт–Петербургской консерватории, особенно на вокальном отделении. Например, победительница конкурса «Певец мира» в Кардиффе минчанка Надежда Кучер оканчивала ее. Полагаю, что и у вас в хоре и в оркестре основная масса — выпускники именно этого учебного заведения. А белорусы среди них есть?
— А как же! Конечно, есть. Павел Сиротин, например, стоял в хоре на сцене Дворца Республики. Денис Щербин — один из молодых артистов, учился он, правда, в Петрозаводске, но оказался в Петербурге и провел первый сезон у нас. Замечательные голоса, прекрасные люди!
Досье «СОЮЗа»
Государственная академическая капелла Санкт–Петербурга существует с 1476 года — это старейший в России профессиональный хоровой коллектив. Учрежден указом царя Ивана III как Хор государевых певчих дьяков. Сегодня в состав капеллы входит также симфонический оркестр.
