Круглянский фермер, начав с двадцати гектаров чистого поля, нынче собирается прорваться на испанский рынок
Башаровка… Нет такого населенного пункта в Круглянском районе? Карты иногда врут, знаете ли! Возле деревни Ахимковичи-2 они упорно не хотят «замечать» настоящий добротный хутор. Его энергичному, предприимчивому хозяину, правда, мало дела до топографических нюансов. Он сам построил себе отдельный мир. Зачем съехал на хутор? Олег Башаров честно признается: чтоб не видеть, как в соседних деревнях народ деградирует. Погрязает в лености, тунеядстве да дружбе с «зеленым змием»… Но разве ж убежишь, спрячешься от мыслей, которые волнуют уже не первый год? Да и корреспондент «БН» донимала вопросами, что да как у сельского бизнесмена. Пришлось Башарову слегка «рассекретиться». Выяснилось: успехи собственного, теперь уже многопрофильного, дела для Олега Мухамадиевича -- лишь повод порассуждать о жизни деревенской в целом…
Слишком сильно болит душаБашарова мне так охарактеризовали: вот человек, который не ждет благ от государства, а сам творит свое же благополучие! Получается, видно, неплохо, раз с 1993-го фермерствует? С ним, говорили, не соскучишься — все время что-то предпринимает, крутится. Этакий беззаботный живчик?
— Вы что же, хотите разворошить мои старые раны? — огорошивает при встрече Башаров. — Говорить про одни успехи не умею, простите… Сельский бизнес? Подойду ли вам в качестве собеседника? Ведь живу не в деревне, а на хуторе!
— Настолько уж принципиально? — любопытствую.
— Это — важнейший акцент! Для меня, во всяком случае, — еще больше интригует собеседник. — На нем вся жизнь строится. Перебраться на большую землю? Ни за что!
Поводов сменить хуторской образ жизни у Башарова было предостаточно. Не раз звали его в председатели СПК и даже сулили должность начальника райсельхозпрода. Неизменно оказывается. Может, зря?
— Понимаете, характер — судьба человека, а мой не позволяет идти на такую службу, — рассуждает Башаров. — Да, дело ответственное, но… У меня слишком болит душа за деревню, чтобы согласиться. И практически нет способностей быть, допустим, руководителем крупного государственного предприятия. Ну не могу я, как председатель СПК, «нянчиться» со всяким сложным трудовым ресурсом! Лучше уж сам у себя в хозяйстве возьму да и сделаю работу за иного нерадивого.
Любопытное наблюдение от собеседника: нынешней жизни, сельской в том числе, не хватает свободы творчества, а превалирует рутинная исполнительность. Нет полета, сплошная борьба за выживание. Небось, в таких условиях деревенский бизнес не то, что развивать… Просто сохранять на плаву проблематично?
— Начинал я с выезда в чистое поле, а теперь, смотрите, куда вас привез! — отвечает Башаров, подруливая к своему офису. — Неплохая база, ведь правда? И это — лишь часть райцентровская. (Кроме хутора.) Здесь, в Круглом, купили мы пол-ПМК. А чего мелочиться? Надеюсь, тут развернется деревообрабатывающая составляющая башаровского дела. Огонек бизнес-творчества нужно все время поддерживать! Между прочим, свое КФХ мы так и назвали — «Огонек»…
Когда и сумасшедшая хватка не спасает…Слегка поупиравшись, Башаров согласился-таки на «титул» динамично развивающегося сельского бизнесмена. Но с обязательным дополнением: человек, у которого сумасшедшая деловая хватка! Не очень скромно, зато верно по сути.
— Вот вы все допытываетесь, отчего трудно бизнес по-деревенски развивается, — рассуждает Олег. — Знаете, есть главная проблема, против нее даже хватка деловая бессильна. Я имею в виду дефицит толковых работников на селе. Хватает пьющих, безалаберных, а вот тех, на кого можно положиться, единицы! (Отвечаю за свои слова!) Меня вообще убивает наповал этот махровый пережиток еще со времен «развитого социализма». Когда человек считает, будто бы все кругом ему должны. Причем много и сразу, а отдача какая от него, родимого? В очень уж далекой перспективе. Если не сказать вообще — сначала выдайте зарплату, а работать... погодим!
Такая «свобода» ближнего от всего и вся Башарова просто угнетает. Ему невдомек, почему вкалывает по 14—16 часов в сутки, а богатства не нажил?
— Кто-то лоботрясничает и спокойно себя чувствует, ничегошеньки от него не зависит — сплошная «благодать»! — возмущается Олег. — Но где, скажите, тому же деревенскому бизнесу брать толкового работника? Частный интерес, он ведь не позволяет нам благотворительностью заниматься. Тянуть за уши из болота людей, которые так и норовят сесть на шею, да еще и ножки свесить.
Башаров — человек на редкость принципиальный. Дать на лапу за положительное решение какого-то вопроса для него — себя не уважать. А еще глава КФХ ежедневно рискует... своим семейным благополучием. Жена то и дело ворчит: «Пора бы уже прикупить квартиру в городе, а то труд на земле, кроме нервотрепки и вечной борьбы, особых дивидендов не приносит...»
Стихийные бедствия — не самое страшное
Почему так сложно жить в деревне, «укореняться» на земле? Башарову пока удается переубеждать жену, но… Ему не дают покоя многие трудные вопросы. Например, непредсказуемость погоды, когда очередной стихийный порыв перечеркивает сделанное. Однако есть болячка посерьезней.
— Считаю, нужно что-то делать с неумеренным спиртоупотреблением на селе, хотя это трудно. Отец пьет, сын на него смотрит, а в итоге страдает тот самый трудовой ресурс села, — беспокоится Башаров. — Со мной могут спорить. Дескать, отчего бы тебе самому не заняться воспитанием нерадивых кадров? Пробовал, поверьте. Ничего хорошего не получалось. Однажды купил дом, поселил там семью. Дал работу, помогал встать на ноги. А в «ответ» получил такую «семейку Адамс» — кошмар просто!
Выгода и последовательность. Мало ли?
Башаров, как он сам выражается, не совсем белорус. Поскольку не может иногда смириться с толерантным менталитетом. Когда видит, что симпатичная «памяркоўнасць” некоторых его соотечественников перерастает в непривлекательный “пофигизм”. Когда нет ответственности, горения, желания строить лучшую жизнь и себе, и своей семье.
— Конечно, таких кадров нет смысла тянуть в сельский бизнес, “укоренять” в деревне, — говорит Олег. — Вообще заставить кого-то работать на земле, через принятие законодательных инициатив, например, малореально. Изначально все идет от двух простых вещей. Деловому человеку от государства немного нужно — предсказуемости, последовательности в решениях и веяниях. “Разжевывать” потенциальную выгоду — бесперспективно. Пока ее реально не будет, бизнес на земле и около не наберет аховых темпов развития. Прибыль — самая лучшая приманка!
Сегодня КФХ «Огонек» принадлежат сразу два деревообрабатывающих цеха. Потенциальная производительность каждого — не менее 500 метров кубических в месяц. То есть при хорошем раскладе Башаров мог бы «выручать» примерно по двести миллионов рублей с каждого цеха. За тот же месяц… Прямой путь в миллиардеры?
— Если б так! — грустно улыбается фермер-предприниматель. — Скорее, я рискую застрять на уровне потенциального богача на веки вечные. Все из-за той же кадровой проблемы. 130 новых рабочих мест хоть сегодня могу заполнить. Но вот кем? Несколько месяцев ищу работников всеми путями, однако… «Захватываем», к сожалению, пока тот объем производства, который можем осилить. Есть, конечно, толковые работники, есть... Но мне для развития бизнеса нужно куда больше. Дал бы всем по удочке, пусть бы «рыбу ловили», семьи кормили. Человека, повторюсь, не нужно никуда толкать. Ни в бизнес, ни на село вообще. Необходимо создать условия, обеспечить реальный выбор… И каждый сделает его сам!
Чайные розы на хуторе, который горел
Его не ломают никакие проблемы. Было дело, полыхнул дом на любимом хуторе… Другой бы в отчаянии нос повесил, а Башаров уже через двадцать минут(!) после пожара давал команду, как разбирать «завал». Между прочим, сейчас Башаровка — красивый уголок. Где растут и цветут капризные, редкие для наших широт чайные розы. Олег так продолжает любимое дело своей бабушки. Но той проще было — не в условиях ведь рискованного земледелия холила-лелеяла любимые цветы…
— Ой, так это ж мой друг детства еще с Узбекистана объявился! — Олег радуется, зайдя на сайт «Одноклассники». — Живет и работает в Португалии. Может, скоро свидимся? Я зимой в соседнюю Испанию по делам собираюсь. Тамошний рынок покорять будем!
— ?!
— Башаров, так и напишите, — за диверсификацию сельского бизнеса! — охотно делится собеседник. — Животноводство, деревообработка — это хорошо, но можно ведь замахнуться и еще на более эксклюзивные проекты? Создали мы еще одну фирму, которая будет строить дома, баньки, другие сооружения из натурального дерева. В Европе это сейчас страшно актуально! Такой товар будет востребован, уверен.
Выходит, не фермер, а бизнесмен, разбивающий все стереотипы? Я-то думала — земля накрепко привязала, только в ней и «копается»?
— Если не «вылезешь из земли», не станешь раскладывать яйца по разным корзинам — выгоды не жди в наших условиях, — поясняет разносторонность своих интересов Башаров. — В сельском бизнесе по-белорусски выживать архисложно. Нужно иметь, если честно, железные нервы и огромнейший запас прочности. Ведь, куда ни кинь, везде обижают именно сельхозпроизводителя. Любой перепродавец получает в разы больше, нежели человек, живущий с земли. А нужно, чтобы сельхозпроизводитель видел выгоду! Иной «ханыга» приезжает ко мне и пытается скупить по дешевке — до десяти тысяч рублей за килограмм — деликатесный бараний окорок. Положим, меня трудно обмануть. Но сколько же сельских трудяг попадаются, отдают фактически за бесценок?!
Получается, что, к примеру, даже Башаров с его неуемной энергией и предприимчивостью не может выйти за плюс пятнадцать процентов рентабельности своего производства. А для работы не только на выживание нужно как минимум быть в районе тридцати постоянно. Невыгодно в наших экономических условиях и повышать уровень заработной платы — тут поползут вверх многие отчисления. Да, в этом месяце выдашь себе и людям побольше. А в следующем, что, лапу сосать?
А еще, считает фермер, — с избытком проверок, которые не на пользу бизнесу. На сегодня примерно полтора десятка контролирующих организаций могут проверять сельского бизнесмена. Башаров убежден, что, если не общее количество, то хотя бы частоту приездов можно сократить значительно.
— Хотелось бы и большего доверия со стороны местных властей, — рассказывает напоследок еще одну историю невоплощенной идеи Башаров. — По соседству, в Запрудье, недавно ввели агрогородок. Помешал бы там кому частный магазин? Вряд ли. Я хотел выкупить под это дело заброшенное здание бывшего общежития. Целый год на местном уровне тянули с оформлением бумаг — до марта 2009-го. А потом «обрадовали». Мол, продаем Башарову за одну «минималку». Но, будь добр, до октября — чтобы магазин был с «иголочки» и покупателя привечал. Успеть нереально. Да и где так, по-быстрому, возьму целых сто тысяч евро, чтобы открыть торговую точку на селе? (Один ремонт «добитого» здания — недешевое удовольствие.) Что с ним, горемычным, стало? «Похоронили» в прямом смысле слова — вырыли большую яму и… А мог быть магазин, и, говорю ответственно, неплохой.
Гиперответственность — еще одна его яркая черта. Сказал — сделает! И никакой это не секрет башаровского успеха. Просто жить по-другому он не умеет…
Инна ГАРМЕЛЬ, «БН».
НА СНИМКАХ: вести свой бизнес — значит отвечать за свои слова и болеть за дело, убежден глава КФХ «Огонек»; без крепкой семьи, где сразу несколько поколений рода Башаровых, фермеру не прожить! Фото автора.
