Андрей Михневич, Андрей Рыбаков, Екатерина Карстен — старая гвардия олимпийцев в Лондоне несет потери. Те, на кого делали железную медальную ставку, не сумели добраться до пьедестала. Для всех троих это были, пожалуй, самые драматичные выходные в их жизни.
Хмурая суббота Екатерины Карстен
Что произошло?
Над Итоном тучи ходили так низко, что казалось, если подпрыгнуть, то можно потрогать их руками. Небо над гребным каналом хмурилось и плевалось дождем, погода здесь настолько непостоянная, что на старте километровой дистанции может идти дождь, а на финише вовсю слепить солнце. Контраст просто потрясающий.
Посмотреть на финальный заплыв Екатерины Карстен приехали все руководители белорусской делегации, на гребном канале собрался весь наш штаб. Медалей у команды был явный недобор, а потому их лица светились надеждой, что стахановка Катя не подведет, спасет, не оставит в беде. Стоит при этом заметить, что ее результаты в квалификационных раундах к особому оптимизму не располагали, Карстен гребла без былого блеска, каждый метр ей давался с трудом: она явно испытывала какие–то проблемы. Какие? Об этом тренерский штаб не распространялся, но к Кате в Итон каждый день наведывался доктор, а это наводило на тревожные мысли. Все стало ясно только после финиша.
Закончив дистанцию пятой, она еще долго не покидала акваторию, совершая обычную в таких случаях закатку необычайно скрупулезно, словно хотела максимально продлить свое пребывание на олимпийской воде и оттянуть время выхода на берег. Здесь ее ждали руководители, утверждавшие между делом, что претензий к Кате никаких быть не может, — отработала она на совесть, но — что уж тут поделаешь? — не получилось. Правда, министр спорта Олег Качан в интервью Инге Хрущевой для телеканала «Беларусь 2» довольно жестко высказался в отношении тренеров, которые, по его словам, задачу подготовки спортсменов к Олимпиаде завалили. Олег Леонидович обещал для них «кадровые решения», а для Карстен — цветы как награду за труды. Подарил или нет — не знаю, Катя слишком долго закатывалась, потом переодевалась, общалась с журналистами, ходила сдавать допинг–пробу — мог и не дождаться.
На ее лице блуждала грустная улыбка.
— В апреле на Кубке Беларуси почувствовала боли в боку. После этого месяц еще тренировалась, думала, ничего страшного, пройдет. Однако боли не унимались, и тогда провели обследование, которое показало, что сломано девятое ребро. Как это получилось, не знаю, потому что ни ушибов, ни падений не было. Предполагаю, это от нагрузок произошло, от напряжения. На заключительном этапе Кубка мира в Германии вроде все нормально уже было. Выиграла его, правда, там не было многих главных конкуренток. Все нагрузки нормально переносила. Но когда приехала в Англию, то на первых же тренировках снова почувствовала боли в ребрах. Причем более сильные, чем прежде. Проверили — оказалось, девятое ребро за три месяца так и не зажило. Более того, британские врачи обнаружили, что у меня, оказывается, ранее было сломано еще и десятое ребро, но оно уже успело срастись. Пришлось выступать на Олимпиаде на обезболивающих уколах.
Лично я в этой истории не могу понять одного: как можно сломать ребра и не заметить этого?
Что дальше?
Идут разговоры о том, что Екатерину Карстен пересадят в четверку. Председатель федерации гребли Александр Григоров планирует создание команды, в которую, возможно, войдут также Юлия Бичик, Ольга Фадеенко и Татьяна Кухта. Но точно еще не известно.
Радикулит Андрея Михневича
Что произошло?
Глядя на то, как в секторе для толкания ядра на Олимпийском стадионе выполняет свои квалификационные попытки Андрей Михневич, хотелось протереть глаза и бить себя, как говорил Остап Бендер, ушами по щекам. Это был не Андрей Михневич, это был кто–то другой. Скованные движения, неповоротливость, неуверенность в себе. Где же заблудился наш чемпион и кто вместо него вышел в сектор?
Андрей Михневич сумел толкнуть всего 19,89 и в финал не вышел. Для человека, который в 2011–м стал третьим на первенстве мира в южнокорейском Тэгу и с этого плацдарма готовился штурмовать Лондон, это просто смешные метры. Как такое могло случиться, ведь я его спрашивал накануне Игр: «Разбуди тебя среди ночи — сколько толкнешь?»
— Если в межсезонье, то метров 20. Ну а если в ходе сезона, то норму мастера спорта международного класса выполню. А это под 20,50.
— Как считаешь, какой результат позволит на Олимпиаде попасть в тройку? — закидывал я мостик в Лондон.
— 21,50. Думаю, это будет реальная медаль. Хотя в Пекине Томашу Маевски для победы оказалось достаточно и 21,04. А в Тэгу моих 21,40 хватило лишь на «бронзу». Так что все относительно.
В прошлом сезоне Андрей установил национальный и свой личный рекорд, толкнув ядро на 22,10. Это сейчас, получается, он не добрал до своего результата почти два с половиной метра!!!
А ларчик просто открывался — травма спины. Она скрутила Андрея, сковала болью и выбросила за черту финалистов.
Победителем, к слову, стал поляк Томаш Маевски с результатом 21,89. А 21,50, на которые нацеливался Андрей и к которым был готов, — это была бы «бронза».
Что дальше?
Андрею Михневичу уже 35 — немолод. О своих перспективах он говорит так: «Пик мужской силы приходится в основном на отрезок от 30 до 40. Я это прекрасно ощущаю по себе: стал увереннее, чувствую себя прекрасно, гораздо лучше, чем в 27. Однако в спорте все немножко сложнее, чем в жизни. Сил–то много, но связки не всегда готовы выдерживать сверхнагрузки».
Драма Андрея Рыбакова
Что произошло?
О том, что с Андреем Рыбаковым что–то не в порядке, можно было понять сразу. Уловить это в его поведении было нетрудно. Крупный план, который главная камера на арене ExCel выхватила перед первым подходом Рыбакова к штанге, не говорил — кричал: «С Андреем беда!» В глазах не блеск — тревога, как у человека, который заблудился в незнакомом городе и надеется на чудо. В движениях дерганость, плечи поникли. На помост он шел, как на эшафот, — это были шаги обреченного, а не олимпийского призера.
Не зная подробностей всего происходящего (тренерский штаб до последнего скрывал информацию о травме Андрея), складывалось полное ощущение, что Рыбаков перетренирован. Штанга для него была слишком тяжела: она его вдавливала в помост и ничего с этим поделать было нельзя. И это в рывке, и «всего» 175 кг. Да он такие веса играючи на тренировках поднимал!
А случилась действительно беда. И это не преувеличение. Для человека, который полгода безвылазно сидел в Стайках, тренировался как проклятый и ехал в Лондон за золотой медалью и которому все планы сломала травма, — это трагедия.
Однако Андрей перенес неудачу мужественно.
— Когда приехал в Лондон, сделали ОМРТ — установили надрыв мышцы. Травму получил еще дома. Мой выход к штанге — это был чистый, признаюсь, блеф. Обидно до слез! Ведь я рвал на тренировках 190. Легко уходили. Словно и не мировой рекорд. А толкал — 210. Вот и дотолкался, остановила меня судьба. Травмировался, как раз фиксируя в очередной раз 210. На «проходке». Это удар для меня. Сильный удар, а тут и команде не помог, а она в непростой ситуации.
Наша тяжелая атлетика оставляет на Олимпиаде двоякое впечатление. Вроде бы есть две медали, но завоеваны они во многом «благодаря» россиянкам: одна травмировалась на тренировке и не приехала выступать (этим шансом воспользовалась Марина Шкерманкова), а вторая «забаранилась», открыв путь на пьедестал Ирине Кулеше. В то же время железные фавориты, которые могли и должны были претендовать на «золото» — Рыбаков, Новикова и Арямнов, — по разным причинам остались безмедальными. Есть о чем задуматься.
Что дальше?
Андрей Рыбаков хоть и был на Олимпиаде в своей весовой категории самым возрастным, не намерен заканчивать карьеру. Он слишком долго и упорно тренировался, вернув себе форму после тяжелейшей травмы, чтобы вот так просто все бросить и уйти. Настроен он более чем решительно.
— Теперь точно буду продолжать. Буду спокоен. Тренироваться и тренироваться — черные полосы когда–то заканчиваются. Ведь я так был хорош, так звенел еще 20 июля. Мне хочется вернуть это состояние. Очень хочется!
