Это свидание я назначил десять лет назад. Двум женщинам сразу. С Зинаидой Тимофеевной Сухушиной и Лидией Петровной Пучковой мы условились встретиться в поселке Улла Бешенковичского района. В шесть часов вечера. Через семьдесят лет после войны. Решили днем этим считать третье июля — день освобождения нашей страны, в которое они, партизанки, внесли немалый вклад.
С ними я познакомился в июне 2004-го во время газетной нашей экспедиции «ОСВОБОЖДЕНИЕ: Победа. Память. Патриотизм». Уже тогда немолодые, эти милые женщины буквально очаровали и меня, и моих коллег с первых минут общения. Их хотелось слушать и слушать, как, например, слушают любимую бабушку. Только вот бабушки внучатам своим рассказывают сказки, были-небыли исключительно со счастливым концом. У нас, увы, все было иначе.
«В нашем сарае солдаты СД нашли патроны и винтовки, в яме откопали пулемет. Здесь и началось. Лешу, моего брата, били шомполами, загоняли иголки под ногти. Потом его привязали к скамейке и на его груди… развели костер. Леша умирал страшно, но никого не выдал… Братьев Бориса и Петю зверски избили и бросили в бессознательном состоянии. Маму, которая однажды ночью пробралась в дом, чтобы проведать их, лежащих в тифозном бреду, схватили полицаи. Избили до полусмерти, давили дверями пальцы. Вывели на улицу, застрелили и закопали в сугробе… Сестру Нину, жену командира Красной армии, расстреляли вместе с трехмесячным сыном и бросили в яму…»
Я пишу эти строки, и меня пробирает дрожь. А как жить с такой памятью? Где столько слез взять, чтобы оплакать родных? Зинаида Тимофеевна, а это ее голос, сохраненный в «цифре», я вновь воспроизвел, жила. Но слезы свои отлила в пули. Она, совсем юная девушка, пошла в партизаны. Потому что хотела отомстить. Потому что в стороне отсидеться все равно бы не получилось — угнали бы в рабство, сожгли живьем, убили. Потому что нацисты пришли в наш дом не освобождать нас от кого-то, а грабить и убивать. Не свободу и конфетки они деткам нашим принесли, как иной раз сюсюкают добровольные адвокаты фашистов и их прихвостней, а жуткие лагеря, где у них кровь для нужд солдат рейха выкачивали. Кстати, о конфетках. Вряд ли ими угощали Лизу, Сережу, Зину и Мишу Шмыревых. Детей легендарного партизанского командира Батьки Миная, взятых немцами в заложники. Десятилетия с тех пор прошли, нет в живых их отца, никто не знает, где убиты и похоронены, если вообще похоронены, дети.
«Мы яшчэ спалі, калі ў вёску прыехалі карнікі, сталі выганяць усіх на вуліцу, ставіць кулямёты. Калі немцы з паліцаямі зайшлі ў хату, маці ўжо схавала мяне, а яе самую, бабулю і братоў пагналі на вуліцу. Паліцай пачаў рыцца ў скрыні, заўважыў мяне. Вельмі ён мяне біў, крычаў: ”Дзе бацька?!” Выбіў зубы, а потым праткнуў ножыкам. Не помню, колькі я лажала, а калі адкрыла вочы, то ўсё круцілася. Маці і бабуля крычалі і лямантавалі, думалі, што я памерла ўжо, а я не магла нічога сказаць, бо былі выбіты зубы. Потым мы даведаліся, што стараста суседняй вёскі Алібросаў выдаў немцам сем’і партызан, іх падвялі да ямкі і расстралялі. Забілі і старых, і дзяцей. Маскова Ганна была закапана ў яму жывой”.
Это фрагмент воспоминаний обычной, в списках героев не значащейся и уже покойной Валентины Егоровны Прокофьевой из Полоцкого района. Тогда, во время экспедиции, мне их передала ее дочь Алла Васильевна Баркун. И призналась, что текст этот наизусть знает, а все равно каждый раз брать его в руки и перечитывать просто страшно. Но берет и перечитывает. Мне вот отдала, чтобы я в газете напечатал и чтобы еще больше людей узнало о том, как оно в войну было. Чтобы помнили, какой ценой свобода страны завоевана. И нам ведь нельзя этого не помнить. Забыть, уподобиться Иванам, родства не помнящим, значит, остаться без чести и доблести, флага и Родины, осквернить память тех, кто погиб за нас с вами.
А потому третьего июля я собираюсь в Уллу на свидание. Увы, Зинаида Тимофеевна Сухушина на него не придет — три года назад она умерла. А вот Лидию Петровну Пучкову, которая сейчас в Витебске у детей, я найду. И мы с ней, очень надеюсь, пройдемся, как десять лет назад, под ручку по Улле. Посокрушаемся, что сегодня в поселке осталось всего трое ветеранов, тогда как в 1981-м, например, их было сто двадцать. Она вновь приведет меня на бывший аэродром и расскажет, как в первые дни войны здесь был уничтожен полк истребителей. Мы снова постоим под сенью стройных сосен, выросших на месте тогдашних домов комсостава. В одном из них в те дни погибла жена лейтенанта Краденова Валя. Родная сестра Лидии Петровны.
