Восемьдесят лет назад лишь 12 слепых во всей республике находили себе применение — в маленькой артели по выпуску щеток из рисового корня и игрушек. Сегодня под эгидой Белорусского товарищества инвалидов по зрению в 16 унитарных и 5 малых предприятиях трудятся почти 8 тысяч инвалидов I и II групп. Слепые давно научились быть обществу не обузой, а надежными деловыми партнерами.В свое время БелТИЗ считался очень даже зажиточной организацией. Достаточно сказать, что деньги слепых вложены и в монументальное здание аэропорта Минск–2, и в корпуса спортивного комплекса «Раубичи». После развала Советского Союза пришлось тяжело: заводы порой работали всего несколько дней в месяц, балансируя на грани полного банкротства. Сейчас слепые благодаря поддержке государства налаживают жизнь заново. Очередной гуманный шаг — недавний указ Президента, который наделяет БелТИЗ правом создавать инновационные фонды для модернизации своих предприятий. Идея весьма своевременная, ведь, по словам директоров, 80 процентов оборудования давно нуждается в замене. Даже на лучшем предприятии товарищества — минском «Светоприборе». На нем и побывал корреспондент «СБ», чтобы собственными глазами увидеть, как заводу, где половина работников — инвалиды, удается планомерно завоевывать рынок за рынком. Пример, достойный подражания: две трети своей продукции предприятие сегодня поставляет на экспорт — в Прибалтику, Украину и особенно в Россию, где буквально теснит местных производителей.
На ощупь и на совесть
День для инвалида по зрению начинается задолго до смены. К своему рабочему месту еще ведь надо добраться, и на всем протяжении этого пути его будут вести подсказки — здесь звуковой маячок, там турникет, тут специальная дорожка. Целый месяц учит реабилитолог новичка ориентироваться в пространстве производства, зато теперь слепые и слабовидящие не только безошибочно передвигаются по заводу, но могут и мне указать дорогу к инструментальному цеху. Казалось бы, цех как цех, только большинство работает здесь, не опуская глаз. Вот пожилой мужчина, как заведенный, меняет в станке деталь за деталью. Из месяца в месяц, из года в год. Может быть, всю жизнь. Эта монотонность отпугнет зрячего, зато слепому такая работа за счастье, потому что приносит максимальную прибавку к пенсии. Старейший работник сборочного цеха — Анна Иосифовна Юрченко в свои далеко за 60 сосредоточенно собирает выключатель, как драгоценную миниатюру. Один, второй, третий... Она знает, что заработает столько, сколько сделает. Это принципиально, объясняет мне заместитель директора «Светоприбора» Михаил Дроздов. Никакой благотворительности, никаких уступок немощи — инвалид должен чувствовать себя равным среди равных. Пусть здесь работают на ощупь, но на совесть.
Свой завод инвалиды строили собственными руками, целыми выходными пропадая на объекте. Однажды нужно было срочно перенести кирпичи из одного конца цеха в другой. Тогда слепые просто встали в цепочку и несколько часов передавали их из рук в руки. Цепь растянулась на 100 метров... Как считает директор предприятия Константин Конойко, прежде всего благодаря этой сплоченности и упорству «Светоприбору» удалось выстоять в смутные 90–е. Нынешним же производственным показателям позавидовали бы многие. За последние 7 лет освоено около 140 наименований новой продукции, причем, не проходит и года, чтобы предприятие не стало лауреатом в области качества, наград в копилке великое множество — и от Правительства Республики Беларусь, и с международных конкурсов. Вдумайтесь: одних выключателей здесь производят по 200 тысяч в день (а всего в системе БелТИЗа — миллион!). Есть даже наполеоновский план: пользуясь благоприятной конъюнктурой, двинуться в России дальше, за Урал, на еще «не возделанный» рынок. Точнее, не есть, а был — последние события вокруг БелТИЗа могут поставить крест и на будущем, и на настоящем. В недрах Министерства труда и социальной защиты родился законопроект, который фактически уравнивает предприятия инвалидов с обычными. В знак протеста члены товарищества собрали по всей стране уже 16 тысяч подписей.
Арифметика банкротства
За комментарием «СБ» обратилась к председателю центрального правления БелТИЗа Олегу Шепелю, который, как выяснилось, едва ли не каждый день ходит по инстанциям с просьбой о помощи.
— Дело в том, что наши заводы хотят лишить основной льготы, которая у них осталась. Да, мы освобождены еще от налога на прибыль, но за счет нее мы содержим всю немаленькую свою социальную сферу — от домов культуры и специализированных библиотек до кружков, у государства не берем ни копейки. Теперь же речь идет о том, чтобы заставить нас платить обязательные страховые социальные и пенсионные взносы, от которых мы были прежде освобождены. Чем это обернется на практике, мы уже посчитали: в течение трех месяцев остановятся все заводы и рухнет вся наша система. Ведь нагрузка на предприятия слепых увеличится более чем на 5,5 млрд. рублей. Для страны в целом это вроде бы и немного, а для БелТИЗа — крах. Мы не только не сможем делать таких отчислений, но и в итоге не заплатим государству других налогов (а их только в прошлом году набежало на 7 млрд. рублей). Кроме того, кто возьмет на баланс наши общежития, кто оплатит труд тренеров паралимпийцев? Наши расчеты показывают, что именно государство окажется в сплошном минусе.
— Ваши оппоненты утверждают, что новый закон подстегнет работодателей, чтобы те охотнее принимали инвалидов на работу.
— Это, увы, утопия. На «Светоприборе» более 100 слесарей–сборщиков имеют высшее образование, но это нас не радует, а огорчает: они, незрячие юристы, инженеры, педагоги, больше нигде не могут найти работу. Вне БелТИЗа трудоустроены только 174 слабовидящих, у слепых же на рынке труда, как показывает практика, вообще нет шансов. И я лично могу понять руководителей: создать условия для работы инвалида очень дорого. Даже на Западе, где предприятия обязаны бронировать энное количество вакансий для немощных, дирекции выгоднее постоянно платить штрафы, чем обустраивать «золотое» рабочее место.
— Прозвучит цинично, но есть и такая точка зрения: а зачем инвалиду работать? У него же пенсия есть.
— Вы знаете, когда–то эту же фразу слепые услышали от одного чиновника. В ответ к нему подошел старый рабочий и протянул отвертку: «На, возьми. Выколи себе глаза и получай пенсию». И дело не в размере пенсии, за которую, конечно, каждый инвалид благодарен государству. Проблема в том, что работа для нас — это не столько приработок, сколько единственная возможность почувствовать себя нужными.
Да будет свет?
Вокруг предприятий инвалидов вообще и самих инвалидов в частности ходит немало и других пересудов. Одно из самых нелицеприятных обвинений — в том, что развелись у нас конторы, где под прикрытием 2 — 3 инвалидов за счет положенных им льгот жируют 15 здоровых. Но БелТИЗ подобные нападки начисто отвергает. «Я ответственно заявляю, что никогда мы не учреждали ни одной коммерческой организации и не сдавали ни один квадратный метр производственных площадей», — говорит Олег Шепель. В сущности, саму проблему липовых контор решить не так уж трудно. Для этого, по мнению БелТИЗа и Белорусского общества глухих, которые оказались со слепыми в одной лодке, всего и нужно, что два условия. Ввести уголовную ответственность для председателей правления обществ инвалидов за неправильное использование льгот, а сами льготы установить только для тех предприятий, где трудится не менее 50 — 100 человек, половина из которых — инвалиды. Так питательная среда для всякого рода злоупотреблений исчезнет раз и навсегда.
Ситуацию инвалиды, в отличие от чиновников, видят изнутри и опасаются, что нынешняя новация станет лишь повторением горького опыта соседней России, где пару лет назад тоже прижали все предприятия слепых. Во что это вылилось? В то, что государственные дотации в 4 раза превысили сумму прежних льгот. Теперь там предпринимаются титанические усилия, чтобы возродить обанкротившиеся фабрики и заводы. Надо ли Беларуси заниматься повторением пройденного? Не выплеснем ли мы, образно выражаясь, с мутной водой и самого ребенка? Не станет ли такое законотворчество сухим администрированием, а новый порядок — подножкой для людей, уже раз обиженных судьбой? Все эти вопросы хотелось бы задать лицам, наделенным властью. Да вот беда: никто — ни в Министерстве труда и социальной защиты, ни в Парламенте — не захотел прояснить их для «СБ». Депутаты сказали: к нам закон еще не поступал, в министерстве: от нас он уже ушел. И все дружно сослались на то, что рано что–то обсуждать, по сути, переложив тяжесть решения на Президента. Остается только гадать, что стоит за этим глубокомысленным молчанием: нежелание отстоять свою точку зрения или полное отсутствие таковой?
