Чемпионом быть нелегко. Трехкратным — втрое сложнее. Презентации, посещение спортивных фирм, каждая из которых так и норовит заполучить автограф под выгодным контрактом, а его лицо — на один из многочисленных бигбордов. Если же ты умудрился стать чемпионом в Японии, да еще в виде спорта, который здесь сродни бейсболу в США, — звездная болезнь тебе почти обеспечена. Если ты, конечно, не Иван ТИХОН...После невероятного финала, в котором Ваня в последней попытке послал молот на золотые 83,63, местные фанаты буквально не дают ему проходу. «Приятно, конечно, — отрываясь от завтрака для раздачи очередной порции автографов, скромно улыбается Иван. — Но, с другой стороны, я ведь не сделал ничего такого уж выдающегося...» Тихон — скромняга. Уверен, большинство из тех, кто встречается с ним в повседневной суете, никогда не догадается, что перед ним — звезда мировой величины. Ему, впрочем, и не надо. У Ивана другие ценности и другие планы на жизнь. Какие? Собственно, за этим я рано утром и ехал в беловоротничковом море спешащих на работу японцев на другой конец Осаки...
Молот как скрипка
— Хочешь знать, каково это быть трехкратным чемпионом мира? Да я еще и сам не разобрался.
— Чувства успокоенности нет?
— Мотивацию всегда можно найти: еще ведь столько всего успеть можно! В конце концов, сын есть, есть люди, которые в тебя верят и ожидания которых надо оправдать.
— Слово «должен» не напрягает?
— Ничуть. На все воля Божья, а мое дело — метать молот. Это моя работа, которую я должен делать. Хотя, признаться, иногда хочется бросить все и поехать отдохнуть: я уже и забыл, когда последний раз в отпуске был. Официальные каникулы у нас начинаются в сентябре, но осенью тоже есть старты и один сезон плавно перетекает в другой. В этом году в феврале я уже думал о том, как буду готовиться к Олимпиаде!
— И как?
— А вот об этом не будем! (Смеется.) Хотя после Афин дополнительную мотивацию мне точно искать не придется.
— Свое греческое выступление трехлетней давности (на Олимпиаде–2004 Иван Тихон стал третьим, но после дисквалификации Адриана Аннуша получил серебряную медаль) ты, помнится, назвал худшим в сезоне...
— Оно и было таким. Не знаю, что тогда не пошло, — до сих пор не могу себе объяснить.
— Возможно, все дело в нарушении некоей внутренней гармонии? Вадим Девятовский быстро бы эту тему развил и по философским полочкам все разложил... По его теории, молот — едва ли не живое существо, а потому одной техникой и силой ничего не добьешься. С ним душевно нужно...
— Вадим — да... Я согласен с ним. Причем это относится к любой профессии. Музыкальный инструмент для музыканта, кисть для художника, молот для спортсмена — это нечто большее, нежели просто объект работы. Когда смотришь на картину мастера, тоже ведь кажется, что она живая! Так и в спорте: идеально исполненный бросок чем–то похож на хорошую картину...
— Накануне мы, похоже, именно такой шедевр и увидели. Скажи честно, ты верил в то, что сможешь выкарабкаться?
— Говорят, что, пока у человека есть хотя бы один шанс, он непобедим. Другое дело, что, оказавшись загнанным в угол, кто–то зажимается и ломается, а кто–то, наоборот, мобилизуется и в результате побеждает. Причем в первую очередь — себя!
У мастерских стен
— Звонками после победы небось засыпали?
— Никто не звонил — мобильные телефоны здесь не работают. Позвонили белорусские телевизионщики в номер, задали пару вопросов — и все. А со своими родными я сразу условился, что сам позвоню, если что. До соревнований не звонил. Был сконцентрирован на выступлении, нервничал немного, а я не люблю напрягать кого–то. Пусть лучше телевизор смотрят, а все разговоры — после выступления...
— Зато уж японцы с вами не церемонятся: проходу не дают!
— У них идет очень сильная реклама спорта высших достижений. Ну и «фактор Мурофуши» — Коджи здесь сродни национальному герою — свой вклад в нашу популярность внес. Я как–то в 2 часа ночи вышел прогуляться (решил не перестраиваться на японское время, а жил по белорусскому) — стоят какие–то мужики возле магазина. Меня увидели — сразу расспрашивать: как да что? Причем видно, что ребята явно разбираются в тонкостях метания молота. Приятно...
— Кстати, как я успел заметить, у них такая же ситуация почти во всех видах спорта.
— Это результат того, что спорт в Японии — одно из приоритетных направлений развития государства. И не только большой спорт, но и любительский, и детский, и физкультура всякая. Мы говорили на эту тему с Мурофуши, и он рассказал, что одно время Япония начала было основной акцент делать только на физкультуре, но быстро поняла свою ошибку: прогресс возможен только при равномерном развитии всех звеньев цепочки между олимпийскими медалями и школьной физкультурой. Когда человек видит выступления атлетов, когда он живет этим, у него наверняка возникнет желание пойти потренироваться самому... Коджи, кстати, часто ездит по детским школам, устраивает мастер–классы, показывает какие–то упражнения.
— Помнится, в прошлом году Иван Тихон тоже свое метательное поле построил возле Жировичского монастыря...
— Было дело. Но мои там только деньги — все остальное сделала за меня директор одной из ДЮСШ Слонимского района. И я благодарен ей за это! Но стадион, я считаю, должен быть возле каждого дома. Именно стадион — пусть и небольшой, а не только детская площадка. Молодежь в футбол или баскетбол среди песочниц играть не будет, а взрослые мужики, которые тоже были бы не против мяч после работы погонять, не пойдут на школьный стадион...
— Глобально мыслишь! С такими темпами, глядишь, скоро школа Тихона в Беларуси появится, поставим подготовку чемпионов на поток!
— Не думаю... Хотя, если рассуждать абстрактно, то у меня есть другая идея. Неплохо было бы организовать частный детский садик со спортивным уклоном. И не один. Приглашать специалистов, воспитывать пусть не спортсменов — все не станут чемпионами, — но здоровых ребят. А самых одаренных передавать потом дальше. Ведь меня, например, только в 15 лет тренеры заметили. А скольких не заметили и они так и остались в своих деревнях и затерявшихся на белорусских просторах городках, хотя могли бы сейчас стоять на пьедестале чемпионата мира.
— Так и открыл бы! Жену директором поставил, на имя Тихона стопроцентно пойдут!
— Этим нужно заниматься: отвлекаться от тренировок, куда–то ехать, кого–то просить, собирать какие–то бумаги... Пока я к этому не готов. А вот проехать по городкам, в свободное время пообщаться с детьми — это можно. Это ведь очень важно: показать им, что я не просто картинка из телевизора, а такой же, как они, и каждый может оказаться на моем месте.
Праздник на нашей улице
— Выходит, ты все же чувствуешь себя кумиром, на которого равняются дети, за выступлением которого следят тысячи болельщиков?
— Это, конечно, приятно, но для меня это не самоцель. По большому счету, врач, который провел сложную операцию, достоин не меньшего почета и уважения. Спортсмены чаще показываются на телеэкранах, их узнают, но это ведь не дает им оснований для того, чтобы как–то выделять себя из ряда таких же высококлассных профессионалов.
— Хорошо, расскажи тогда, как настоящего профессионала будут встречать дома?
— О! Меня всегда хорошо встречают! Жена сказала, что уже даже плакат на подъезде вывесили!
— В этом доме живет трехкратный чемпион мира Иван Тихон? Так, что ли?
— Нет, вряд ли... (Смеется.) Не знаю, что они придумают на этот раз, но раньше встречи запоминались. Фейерверки, танцы во дворе до утра, застолье, гостями на котором обычно становятся все наши соседи. Весь дом! Признаться, я и не видел, чтобы кого–то еще из ребят так встречали.
— Наверное, тебе просто повезло с семьей и соседями?
— Это точно. Недаром ведь говорят, что прежде чем строить дом, найди себе хороших соседей. У меня, к счастью, так и получилось.
— Теперь я, похоже, понимаю, почему трехкратный чемпион мира и призер Олимпиады до сих пор не переехал в Минск по примеру многих своих коллег–спортсменов...
— И поэтому тоже, хотя ситуация немного сложнее. Мне нравится Гродно. Сейчас он отстроился, во многом изменился, но все равно каждый раз, когда я туда возвращаюсь, у меня екает сердце. Хотя, признаться, и не так сильно, как в родной деревне.
— Часто там бываешь?
— Я и в Гродно–то — редкий гость: постоянно на сборах да на соревнованиях. А на малой родине на Слонимщине — и подавно. Но каждый раз эти поездки, общение с людьми, которых ты и не знаешь–то в общем, но которые все равно искренне желают тебе удачи и переживают за тебя, дают такую энергию, что проиграть я просто не имею права. Когда живешь, работаешь, зарабатываешь, все остальное становится расплывчатым, теряется в каждодневной суете. А такие встречи позволяют вернуться на землю и многое переосмыслить.
— Сергей Литвинов — твой тренер — говорил, что со временем и ты, и Вадим Девятовский способны не только его олимпийский рекорд побить, но и Седых с его постамента подвинуть. Это он серьезно?
— Вполне. Ты обратил внимание, какие плотные и, главное, высокие результаты были на нынешнем чемпионате мира? Я уверен, что если бы тех ребят, которые выступали в финале, собрать на пару–тройку месяцев на совместный сбор, они бы еще дальше «запулили». Когда рядом с тобой тренируется соперник, даже мысли о том, чтобы дать себе поблажку, не возникнет. Так что будем расти!
«Ребята, вы уже совсем обнаглели! — это уже Ирина Ятченко. Она давно наблюдает за нами из–за соседнего столика, и теперь, похоже, терпению ее пришел конец. — Ваня, когда же ты мне свою медаль–то показывать будешь — на тренировку же скоро! А я потрогать ее хочу — на удачу!» Тихон улыбается. Приметы и условности не для него (я точно знаю, что ровно за 2 часа до квалификации он в нарушение всех азов спортивной приметологии побрился: «Как же я перед людьми небритый появлюсь–то?»). «Человек предполагает, а Бог располагает», — утверждает Иван. Добавляя при этом, что предела совершенству нет. А значит, через год в олимпийском Пекине он наверняка напишет своим молотом очередной легкоатлетический шедевр, который... Но об этом не будем. Заранее развешивать медали — это плохая примета. Мало ли...
