От фортепиано до баяна
— Екатерина Николаевна, чтобы понять, каков сейчас интерес нашей молодежи к музыке, а точнее, к академическому музыкальному образованию, для начала расскажите, пожалуйста, какой конкурс в этом году в академию?
— В последние годы конкурс достаточно устойчивый, только меняются приоритеты в специальностях. Это зависит от наборов в музыкальные колледжи и колледжи искусств, откуда и приходят к нам абитуриенты, потому что в отличие от других вузов к нам поступают ребята, уже прошедшие ступень среднего специального образования. Специфика профессии такова, что музыке начинают учиться очень рано. В истории есть уникальные примеры, когда люди достаточно поздно обнаруживают в себе определенные способности и начинают учиться. Но в целом система музыкального образования близка к обучению в сфере классического балета или спорта высоких достижений, когда ребенка готовят к первым шагам в профессии с малых лет. Требования для поступающих в академию очень высокие, и люди, не имеющие основательной профессиональной подготовки, не могут к нам прийти. Если мы, конечно, не повстречаемся вдруг с Фросей Бурлаковой! Вот тогда будем думать, как не потерять талант и все-таки дать ему возможность по-настоящему развиваться.
В этом году конкурс на вступительных испытаниях составил в среднем 1,3 человека на место. На 156 бюджетных мест было подано 201 заявление. А вот соотношение по избираемым абитуриентами специальностям распределялось по-разному. Ежегодно наибольший интерес сохраняется к специальности «Фортепиано». Почему? Потому что совершенно очевидны перспективы трудоустройства: пианисты востребованы и как солисты, и как концертмейстеры, и как ансамблисты, и как педагоги. Традиционно конкурсной является направление специальности «Пение (академическое)». Это как раз та специальность, которая является исключением с точки зрения базовой подготовки. Всего четыре колледжа в нашей стране готовят вокалистов. И в эту специальность молодые люди приходят достаточно поздно: когда завершается формирование голосового аппарата, то есть в 14—15 лет. Да и дальше голос может повести себя самым неожиданным образом ввиду особенностей индивидуального физиологического развития. Но, вероятно, представления о будущих заманчивых перспективах, связанных со сценической судьбой концертных исполнителей, весьма притягательны для молодых людей, поэтому очень многие стремятся профессионально овладеть искусством пения. Я, кстати, очень позитивно реагирую на то, что с нашим академическим вокальным образованием люди переходят в сферу эстрады. Не расцениваю это как потерю кадров, потому что база классического музыкального образования позволяет эстрадному артисту быть настоящим профессионалом. Например, Ядвига Поплавская, Петр Елфимов, Искуи Абалян — замечательные певцы, получившие академическое образование в стенах нашей академии.
Востребованность молодых музыкантов за рубежом — подтверждение того, что в Беларуси дают хорошее образование.— И с распределением ваших выпускников проблем нет?
— Нет. Я горжусь тем, что в течение нескольких лет у академии стопроцентное распределение выпускников. Мы ведем совместную продуктивную работу с организациями — заказчиками кадров, в основном с концертными, театрально-зрелищными организациями и учреждениями образования. Безусловно, в отрасли культуры есть специфика приема выпускников на работу в творческие организации, касающаяся проведения конкурса на замещение должностей творческих работников. Например, чтобы попасть в тот или иной оркестр, надо пройти конкурсный отбор перед заключением трудового договора. Это требование предъявляется и к оперным исполнителям. Студенты об этом знают и стараются заранее зарекомендовать себя в творческих коллективах в качестве высококвалифицированных специалистов. Еще одна удивительная особенность нашего образования, имеющего ярко выраженный практический вектор, — многие студенты начинают работать еще в период обучения, что помогает им найти место будущего трудоустройства при распределении. Возможны и иные варианты, когда именно академия ведет работу по поиску и обеспечению выпускника первым рабочим местом.
Студенты уже не те
— Екатерина Николаевна, а как вы относитесь к своим студентам, играющим в подземных переходах?
— В некоторых случаях бывает очень забавно, когда я вижу, что играет наш студент, и дабы его не смущать, стараюсь пройти незаметно. Но вообще, не вижу в этом ничего дурного. Тем более если человек занимается этим законно, а сегодня это разрешено, и городские власти приветствуют. Если человек играет хорошо красивую музыку, что здесь может быть дурного? И, в конце концов, я бы сказала, что это вековая практика: студенты консерватории всегда пытались подработать, а заодно и выработать навыки преодоления волнения при публичном выступлении. Считаю, что исполнение наших ребят украшает фоносферу города.
Благодаря в том числе и Владимиру Спивакову в академии появилась скрипка Гварнери.— У вас нет ощущения, что интерес детей к обучению в музыкальных школах падает? Во времена моего детства полкласса занималось на фортепиано, скрипке, гитаре, а сегодня рядом с моими детьми нет сверстников, увлеченных музыкальными инструментами…
— Не могу сказать, что это тотальное явление. Позиции детских музыкальных школ искусств, безусловно, изменились в момент, когда они перешли в разряд учреждений дополнительного образования. Раньше для ученика было престижным получение образования не только в общеобразовательной школе, но и в музыкальной семилетке. Сегодня занятия музыкой востребованы на любительском уровне, чтобы ребенок мог дома порадовать родных, блеснуть умением музицировать в кругу близких и знакомых и т.д. Но уверяю вас, что педагоги, имеющие опыт преподавания в детских музыкальных школах, всегда находят возможность профессионально заниматься с теми детьми, которые проявляют дарование и желание обучаться. Именно такие ребята потом поступают в музыкальные колледжи. Сегодня очень важно, чтобы этот ручеек становился все более полноводным. Потому что этот уровень является фундаментом для всей вертикали нашего музыкального образования. Сегодня еще есть у родителей синдром «неперспективности» музыкальных специальностей, опасения низкой оплаты труда работников в сфере культуры. Но мы должны четко понимать, что обучение музицированию является важнейшей частью воспитания культуры у детей и юношества, служит целям расширения кругозора, приобщения молодых поколений к высокому искусству.
— У вас в трудовой книжке лишь одно место работы — консерватория. Вы прошли практически все ступени, вырастили много замечательных музыкантов. За эти десятилетия студенты изменились? Есть ли сегодня ребята, которые просто отбывают учебу ради получения диплома?
— Вот так вы способствуете их профессиональному развитию, а потом молодые музыканты уезжают из страны. Вас как ректора этот факт радует или огорчает?
— Сегодня эта ситуация — серьезный предмет для размышлений. Потому что если подготовленный нами специалист востребован и по уровню мастерства соответствует требованиям, предъявляемым к музыкантам в лучших оркестрах или театрах мира, то какие-либо запреты в этой сфере абсолютно непродуктивны. Если я понимаю, что такой шаг обеспечит молодому музыканту в дальнейшем настоящее творческое развитие, то считаю невозможным и ненужным этому препятствовать.
Есть другой нюанс. Ребята в отсутствие серьезных консультаций со своими родителями, педагогами подчас самостоятельно принимают решение и в середине обучения уезжают куда-то, не зная о том, что их ждет. Мы пытаемся максимально разъяснять тот факт, что при всей открытости мира в каждой стране существует требование закрывать вакансии в оркестрах, театрах прежде всего своими, национальными кадрами. И мы там всегда находимся на правах гостей.
Некоторые думают, что выстраивают за рубежом некую яркую самостоятельную жизнь. Поверьте мне, это далеко не так. И я использую любую возможность, когда к нам приезжают профессора, ректоры иностранных вузов, чтобы рассказать студентам об этом. Я сегодня горжусь нашими выпускниками, которые проявили себя здесь. Они поддержаны специальным фондом Президента и, участвуя в крупнейших творческих соревнованиях как граждане Беларуси, представляя нашу страну на мировых культурных форумах, получив менеджмент за рубежом, приезжают к нам проводить мастер-классы, участвовать в наших проектах. Конечно, я бы хотела, чтобы они все остались здесь. Но на ситуацию можно взглянуть и с другой стороны — они ведь приезжают к нам, делятся опытом. И потом еще есть нюанс: для меня востребованность наших молодых музыкантов за рубежом является подтверждением того, что мы даем качественное образование. Это я знаю точно.
Инструменты простые, инструменты «золотые»
— Хочу обсудить с вами тему производства музыкальных инструментов. Она уже неоднократно звучала из уст Президента. Совсем недавно нам наконец показали то, что может производиться в Беларуси. Как вы считаете, вопрос решен или остается актуальным? Как обстоят дела с инструментами в академии?
— Для меня невероятное счастье услышать из уст Президента слова о потенциале и духовном уровне развития наших талантливых детей. Оснащение музыкальными инструментами, в том числе и академии музыки, он воспринимает как насущную необходимость. И это очень важно для нас.
Необходимо абсолютно четко дифференцировать музыкальные инструменты в связи с целями и задачами их использования. Первая категория — инструменты, необходимые для начального и среднего специального образования в сфере музыкального искусства, они обязательно должны быть в распоряжении детских музыкальных школ, колледжей.
Следующая категория — дорогостоящие инструменты высокого качества, которые сегодня имеются в распоряжении академии для того, чтобы предоставлять их талантливым ребятам для подготовки к участию в исполнительских конкурсах или масштабных творческих проектах. Известный факт: инструмент выигрывает вместе с исполнителем. Спросите у любого из ребят, участвующих в конкурсах: сражаясь с инструментом на сцене, ты просто проигрываешь, а качественный инструмент в состязании становится настоящим подспорьем. Здесь я должна высказать благодарность Главе государства и специальному фонду Президента по поддержке талантливой молодежи за поддержку академии в приобретении дорогих высококачественных инструментов. У нас есть группа духовых инструментов, баян и аккордеон, гитара, арфа, маримба. Для молодых талантливых пианистов приобретен концертный рояль признанного мирового лидера в изготовлении этих инструментов — фирмы Steinway&Sоns.
И последняя группа: коллекция музыкальных инструментов государственного значения. Сегодня в распоряжении академии такой инструмент один — скрипка работы мастера Андреа Гварнери. Ее появление в академии тоже не случайно. Наш выпускник, замечательный скрипач Артем Шишков, принимал участие в Международном конкурсе имени П.И. Чайковского, прошел два тура. И остановился перед финалом именно по той причине, что инструмент не давал ему возможности показать все свое мастерство. Вопрос помог решить Президент. После обращения к главе государства Владимира Спивакова и Юрия Башмета (входивших в жюри конкурса) инструмент купили для студентов академии. И на одном из сложнейших профессиональных конкурсов имени королевы Елизаветы в Брюсселе, в котором участвуют лучшие скрипачи всего мира, благодаря этой скрипке Артем одержал победу. В истории музыкального исполнительства Беларуси — лишь две победы в этом сложнейшем конкурсе (а он проводится по нескольким номинациям): такую вершину покорил наш студент, ныне солист Большого театра Беларуси Юрий Городецкий, а затем Артем Шишков со скрипкой Гварнери.
В мире сегодня существуют государственные коллекции высококачественных инструментов, которые выдаются в аренду музыкантам, желающим показать свое высокое профессиональное мастерство на конкурсах. Таким образом достигается несколько целей — пополняется государственный бюджет и одновременно сохраняется высокий статус инструмента как объекта культурного наследия, продвигается информация о нем, создаются новые страницы его истории. В целом, наверное, пришла пора подумать о государственной коллекции высокохудожественных музыкальных инструментов.
В ряду таких востребованных инструментов — пианино «Беларусь». Этот инструмент не является концертным и предназначен прежде всего для обучения фортепианной игре в школах и колледжах, а также для домашнего музицирования. Пианино, которое продемонстрировано на выставке, поистине подарок для музыкантов и любителей музыки! Сам факт, что пианино «Беларусь» вновь вернулось в нашу жизнь, что оно собрано белорусскими мастерами, что, оказывается, у нас есть специалисты, которые знают, как организовать этот процесс, вселяет большой оптимизм.
Мечта о воздушном пространстве
— Екатерина Николаевна, с какими вопросами чаще всего заходят в кабинет?
— Как правило, это касается музыкальных инструментов — их ремонта или приобретения. Второе — осуществление творческих проектов. Заходят профессора, которые хотят провести мастер-классы или какие-то концерты. Поступают предложения от музыкантов, которые хотели бы организовать свои концерты в нашем Большом зале. Сейчас достаточно много предложений от наших преподавателей по изданию нот. Сегодня в Беларуси нет специализированного нотного издательства, и мы вынуждены выполнять его функции. Безусловно, много предложений по проведению международных проектов разного толка, ведь у нас более пятидесяти договоров о сотрудничестве. Поэтому часто слышу от руководителей наших студенческих коллективов: «А давайте-ка поедем… А давайте-ка пригласим…»
Студенты всегда беспокоятся о насущном: не хватает времени для занятий, зачем нам так много из того, что не понадобится в профессии… Конечно, задают вопросы по ремонту общежития. Есть и такое: «Почему мы не можем бесплатно посещать концерты, фестивали, театры?» Хороший вопрос. В советское время была такая практика, сейчас ее, увы, нет. Конечно, я использую свой ресурс, чтобы помочь им в этом. Но, в принципе, надо вернуть забытую практику входных билетов для студентов, ведь это составляет часть их профессионального становления.
— Вы строгий руководитель?
— Есть такое замечательное слово — «справедливый». Я исхожу из элементарной целесообразности и нужности чего-либо. Никого не преследую, не наказываю. Мне кажется, что у нас работают уникальные люди, преданные своей профессии, которые, не жалея сил, часто работают и сверх времени, отведенного для занятий по учебному плану. Я ухожу поздно и часто слышу, что обучение в классах академии продолжается. Моя задача — чтобы все в академии чувствовали себя комфортно. Чтобы в классах было уютно, тепло, инструменты — в порядке, извините меня, в туалетах — чистота. Здесь есть элементарная требовательность ко всем окружающим. Может, кто-то и назовет меня строгой, но я все же сказала бы, что я руководитель, любящий дело, которым занимаюсь.
— Помимо основной работы, вы еще сенатор, председатель совета специального фонда Президента по поддержке талантливой молодежи, бессменный председатель жюри конкурса «Таленты краіны», занимаетесь и другой общественной деятельностью. У вас свободное время есть?
— Это очень сложный вопрос. Так получается, что все это вместе — моя жизнь. В целом в ней меня ничто не удручает. У нас совершенно музыкальная семья: супруг — пианист, наши двое замечательных сыновей — скрипач и виолончелист, у меня есть любимая работа… Но хотелось бы чуть-чуть больше временного пространства. Потому что иногда такой плотный график, что с утра я уже оказываюсь в вечере. Если есть возможность, в конце рабочего дня бываю на концертах или в театре. Это и есть то воздушное пространство.
— Но наверняка же у вас есть какие-то увлечения?
— Я занимаюсь спортом, стараюсь поддерживать хорошую физическую форму. Много хожу. Можно сказать, что это мое увлечение. Живу в центре города и очень люблю гулять. Могу пройти до пятнадцати километров в хорошем темпе за два часа, и делаю это с огромным удовольствием. Для меня это важно.
Еще одно увлечение — я очень хорошо вяжу. Люблю шить. Мне очень нравятся абстрактные игры: это совершенно освобождает мозг. Это могут быть и пазлы, и какие-то легкие компьютерные игры — получаю удовольствие от красоты возникающих фигур. И, кроме того, очень люблю читать. Все это воспитано с детства, передано моими родителями. И еще я люблю готовить и знаю, что делаю это очень хорошо. К сожалению, на все времени почти не хватает.
— Странно не услышать в списке ваших увлечений музицирование… Наверняка же дома есть музыкальные инструменты.
— Конечно! У нас есть рояль фирмы Bluthner, и, конечно, я занимаюсь, готовлюсь к лекциям и просто музицирую, аккомпанирую себе, когда хочется что-нибудь спеть. Безусловно, занимается и супруг. При возможности играет вместе с сыновьями. Музыка в нашем доме звучит постоянно. И это не является для меня чем-то особенным, это среда, в которой я живу. Опять же так было и в моем детстве: папа играл на виолончели, мама занималась домашними делами, готовила. Или наоборот: мама готовилась к лекции, играла на рояле, папа делал что-то другое. А вообще, музицирование для себя — это удивительное удовольствие.
— Что пожелаете музыкантам, своим студентам и простым меломанам накануне праздника?
— Хочу всем пожелать, чтобы музыка никогда не уходила из вашего сердца, потому что это не набор звуков, это нечто значительно большее! Это удивительная среда пребывания, в которой человек живет, в которой он мыслит, растет и развивается. Это среда, в которой поет его душа.
stepuro@sb.by
