Мы, как говорят специалисты, в этом году соберем в крупнотоварном секторе 8 миллионов тонн зерна. Еще примерно 400 тысяч тонн добавят фермеры и личные подсобные хозяйства. Много это или мало? Какое вообще оптимальное количество хлеба требуется стране и, самое главное, какой ценой он должен доставаться?
На бытовом уровне расхожим стало суждение: страна может смело смотреть в будущее, если станет производить на человека по тонне зерна. Получается, что нам его надо 9,5 миллиона. С другой стороны, один авторитетный ученый как-то высказал суждение, что нужно нацеливаться на 14 миллионов. Есть и третья точка зрения руководителей отдельных хозяйств: даже при нынешнем уровне производства зерно девать некуда.Проведем несложные расчеты. На пищевые, спиртопивные и семенные цели уходит примерно 2 миллиона тонн. Еще 6,5 миллиона скармливается скоту. Выходит, урожай этого года будет оптимальным, способным полностью покрыть потребности страны.
Как относиться к суждениям об излишках зерна? В масштабах страны их вроде бы быть не должно. Но проблема в том, что, действительно, отдельные сельхозпредприятия хотели бы продать его сверх госзаказа. Однако у тех, кому злаковые нужны, как правило, на это нет денег. Поэтому, думается, каждое хозяйство здесь должно исходить из своих условий. Если урожаи постоянно превышают собственные потребности, то возможны два пути. Надо или расширять животноводство, или уменьшать посевы, наращивая площади, скажем, под другие культуры.
Целесообразно ли нам производить 14 миллионов тонн? Да можно хоть и 20, но куда его потом сбыть? Страна экспортирует за год чуть более 100 тысяч тонн ржаной муки: это такое незначительное количество, которое вряд ли стоит брать в расчет. Если произведем дополнительно 5 миллионов тонн пшеницы, купят ли ее на международном рынке? Вряд ли. У соседей — России и Украины — хлеб лучше по качеству и дешевле.
Однако, обеспечив себя хлебом в достаточном количестве, вовсе не означает, что можно почивать на лаврах. Нерешенных проблем еще воз и маленькая тележка. Заглянем, например, в экономику зернового клина. По итогам прошлого года рентабельность продаж колосовых — 6,8 процента. При этом пшеница дала 13,9, тритикале — 2,5. Зато у ржи и ячменя — минус 10 процентов. Но и эти цифры не отражают эффективность отрасли. Ведь реализуется лишь малая толика продукции. Основная же часть идет на корм скоту. Поэтому в значительной степени именно животноводство служит зеркалом, в котором с большой долей вероятности отражается положение дел в зерновом хозяйстве. Опыт передовых хозяйств показывает: там, где доят по 7-8 тысяч килограммов от коровы и получают килограммовые привесы у КРС, как правило, в полной мере обеспечены собственным зерном. У аутсайдеров в рационах всегда недостаток концентратов.
Не один год остается неудовлетворительно огромным разрыв в урожайности зерновых между лучшими и худшими хозяйствами. Первые собирают по 70—90 центнеров с гектара, вторые — 18—23. А ведь для того, чтобы собирать хотя бы 30, больших затрат не надо.
В прошлом году в середине августа с каждого гектара намолачивали 37,4 центнера зерна, в этом — 34,6. Как видим, несмотря на капризы погоды, результаты близки. Если слабые хозяйства подтянутся, Беларуси по силам преодолеть 40-центнерный рубеж. Для чего? Существенно наращивать валовое производство вряд ли нужно. Но можно ведь перераспределить площади.
Во время недавнего посещения Браславского района Президент заявил, что следует четко учитывать особенности районов и формировать севооборот таким образом, чтобы получать максимально эффективный результат от сельхозпроизводства: «Если выпуск молока, мяса рентабелен, то именно на это и надо ориентироваться и приспосабливать севооборот под это».
Сейчас зерновые занимают 2,2 миллиона гектаров. Если увеличить урожайность, этот клин можно сократить. Освободившимся землям всегда найдется применение. Их можно занять в первую очередь многолетними травами, рапсом. Нужно только, чтобы каждый руководитель и агроном были немного и экономистами.
gedroiz@sb.by
