Удар, еще удар... Ногами в живот, в голову, по спине. Что-что, а бить Алексей умел. Почуяв запах крови, словно зверя в себе разбудил. Вспомнил былое. И остановиться уже не сумел... Позже эксперты насчитают на теле пострадавшего двадцать семь ранений, от которых несчастный мужчина, вся “вина” которого заключалась в не вовремя совершенной покупке, скончался в больнице.
Первое убийство Алексей Алешковский, тогда еще двадцатилетний парень, совершил в 2001 году. Вместе с приятелем решил украсть деньги у соседа, чтобы купить водки. На свою беду в самый разгар “операции” из спальни вышел хозяин... Убивали мужчину долго, даже о водке забыли. Сначала наносили удары ногами, а напоследок всадили в грудь нож. Правда, тогда человеческую жизнь суд оценил всего-то в 11 лет лишения свободы. Да и этот срок Алешковский не отсидел полностью. Отбыв положенные часы на исправительных работах, которыми ему заменили заключение, официально больше нигде не трудоустраивался.
В апреле 2013 года кто-то рассказал Алешковскому о местном алкоголике, распродающем имущество за копейки (бывший зэк проживал в то время в Городке Витебской области). Алексей отправился к нему и узнал, что тот за 100 тысяч рублей продал соседу переносной телевизор. Алешковский решил, что телевизор должен находиться у него, и на условия сделки ему наплевать. Предложил новому хозяину телевизора всего 40 тысяч рублей, но он заартачился. Возникла ссора, в пылу которой Алексей нанес несговорчивому мужчине первый из двадцати семи ударов... И на этот раз суд, словно желая оправдать некогда прилепленный киношный ярлык “самого гуманного в мире”, приговорил рецидивиста не к расстрелу и даже не к пожизненному заключению. Теперь 34-летнему Алешковскому предстоит провести за решеткой 25 лет без права досрочного освобождения. Судя по тому, как он распорядился своим первым шансом начать жизнь заново, приходится готовиться к худшему: через четверть века убийце будет под шестьдесят. Скольких еще он успеет забить до смерти или зарезать, выйдя из тюрьмы? В ноябре прошлого года стало известно, что приговор в отношении Александра Грунова, убийцы гомельской студентки Натальи Емельянчиковой, приведен в исполнение. Преступник убивал Наташу изуверски — 102 ножевых ранения. А причиной послужила нелепая шутка, которую за несколько месяцев до рокового дня девушка отпустила в адрес будущего убийцы. Тогда, находясь с компанией в квартире общего знакомого, Наташа высказалась о тембре голоса Грунова — он, мол, у него, как у петуха. Парню, недавно вышедшему из колонии за убийство отчима, это сравнение по понятным причинам пришлось не по душе. Затаив на девушку злобу, он дождался часа отмщения через много недель, случайно встретив Наташу в общественном транспорте и проследовав за ней по пятам до подъезда ее дома... История не знает сослагательного наклонения, и все же невольно закрадывается мысль: если бы за первое убийство Грунова осудили пожизненно или хотя бы на больший срок, Наташа осталась бы жива. Успела бы повзрослеть, родить детей, состариться... Для чего общество дало второй шанс преступнику, уже однажды лишившему человека жизни? Проявило милосердие, учло все нюансы того непростого дела (якобы сын защищал свою мать от тирана-мужа)? Чтобы вслед за отчимом Грунов отправил на тот свет ни в чем не повинную девушку? Примерно так, только уже в отношении другого фигуранта громкого дела, рассуждают сегодня те, кто пребывает в шоковом состоянии из-за неоправданно мягкого приговора, вынесенного убийце Юли Соломатиной. Его не удалось обвинить ни по одному пункту ст. 139 ч. 2, предусматривающей наказание от 8 до 25 лет лишения свободы, в виде пожизненного заключения и вплоть до смертной казни. Тело несчастной девушки было изувечено до такой степени, что эксперты не смогли сделать конкретных выводов, как именно и при помощи какого предмета совершено убийство. Поэтому максимум, что смогло выжать обвинение, ограниченное рамками уголовного законодательства, — 17 лет лишения свободы. За то, что задушил, распилил болгаркой и подговорил собственную мать при помощи мясорубки и канализационного стока избавиться от внутренних органов девушки. На этом фоне статьи, по которым получила двухлетний срок мать убийцы Галина Цинявская — уничтожение официальных документов и помощь в сокрытии следов преступления, — звучат просто как издевательство над правосудием... Когда Цинявский покинет колонию, ему будет всего 43 года. И если еще задолго до приговора подвыпивший Пашка был известен среди многочисленных знакомых своим буйным нравом, то чего ждать от матерого зэка потом, 17 лет спустя? Не повторит ли он судьбу Грунова? Или еще одного казненного — Григория Юзепчука, судимого семь раз, получившего 25 лет тюрьмы за двойное убийство и в итоге ставшего к расстрельной стенке за лишение жизни сокамерника? Стоит ли ужесточать наказание за преднамеренное убийство? Эдуард Сенькевич, заместитель председателя Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания по законодательству, Государственный советник юстиции 3-го класса: — В бытность прокурором Могилевской области мне часто приходилось просить суд о применении в отношении преступников, совершивших умышленное убийство с особой жестокостью, и 25 лет тюрьмы, и пожизненное заключение, и даже смертную казнь. Если в процессе следствия обнаруживаются смягчающие вину обвиняемого доказательства, тогда можно вести речь о меньших сроках. Есть ведь такие понятия, как убийство по неосторожности или, скажем, превышение самообороны. В этом случае надо дать человеку шанс, искупив свою вину, начать жизнь с чистой страницы. А вот в отношении других уголовников практика показывает: попавший за решетку по обвинению в избиении до смерти, расчлененке или других изуверствах исправляется редко. Уровень рецидивов по таким преступлениям достаточно высокий. Я согласен с Президентом, озвучившим свою позицию по этой проблеме на недавней встрече с журналистами: какое ты имеешь право на жизнь, если сознательно отнял ее у другого человека? В то же время Совет Европы призывает нас приостановить либо полностью отменить смертную казнь, мотивируя это тем, что мы должны в том числе думать и о родственниках убийц, об их правах. Создана парламентская комиссия, которая в ближайшее время внимательно изучит вопрос отношения общества к высшей мере наказания для преступников. Мое личное мнение: нам прежде всего надо думать о правах родственников жертв. Учитывать их пожелания. А родители, мужья и жены редко прощают убийц своих самых близких людей.
