Как на мировом литературном поле не сидеть на «скамейке запасных»
Как–то самый романтический поэт Серебряного века Александр Блок сказал: «Мы плохо умеем отделять настоящую книгу от рыночного хлама. То и другое одинаково имеет вид книги. Хлам часто издается даже гораздо роскошней, чем настоящие книги». Практически век прошел, а высказывание все актуальнее... «Хлам» настолько заслонил настоящую литературу, особенно белорусскую, не имеющую пиара, что большинство искренне удивляется, знакомясь с ней ближе и открывая имена. Впрочем, имя поэта Алеся Бадака на слуху — он автор текстов многих популярных песен... Но главное — Алесь просто интересный поэт. А еще — прозаик. А еще — пишет для детей. Занимает должность заместителя директора холдинга «Литература и искусство», до этого был заместителем главного редактора журнала «Маладосць». То есть по определению занимается защитой «настоящей книги»
от «хлама»... Разговор наш вначале планировался более чиновничий, что ли... Но предсказуемо перешел на те сугубо литературные проблемы, которые волнуют нас обоих.
— Говорят, что теперь в литературе — «время колокольчиков». Это раньше, мол, были «колокола», гиганты духа. Возможно ли в наше время появление произведений, которые будут называться когда–нибудь классикой?
— Литературная классика принадлежит двум временным измерениям: прошлому и настоящему. О будущем говорить сложно, а пользы от таких разговоров не больше, чем от астрологии. Можно и ошибиться, как в оценке Стендаля ошиблись его современники. Другое дело, что сейчас сумасшедшими темпами идет коммерциализация литературы, от чего «колокольчики» стали невероятно востребованны. Да, бывая на книжных развалах, ты упираешься взглядом в детективы, фантастику, любовные романы и не сразу можешь отыскать, к примеру, Достоевского или Фолкнера. Но если разложить книги так, чтобы в первую очередь в глаза бросалась классика, — от этого ровным счетом ничего не изменится. Жюльетту Бенцони все равно будут покупать чаще, чем Диккенса. Ну а потом, ведь классика не есть что–то навсегда определившееся. Шекспир не мог писать так, как писал Гомер, и что с того? А современный сербский писатель Милорад Павич — это опять совершенно другая литература. Он из тех серьезных писателей, которые пытаются переманить на свою сторону хотя бы часть читателей, для которых чтение — отдых, не более. В белорусской литературе это больше других удавалось Быкову, Шамякину и Короткевичу. Причем если Быков, возможно, использовал приемы массовых жанров на подсознательном уровне, то Короткевич не считал это дело унизительным для серьезной литературы. Время показало, что он был прав, ведь до сих пор никто в историческом жанре не превзошел его по популярности. Я говорю это с большим сожалением, но не потому, что не люблю Короткевича, а потому, что «Дикая охота короля Стаха» написана аж в 1958–м, пятьдесят лет назад! Я не говорю о детской литературе... Ведь это ненормально, когда школьник, отвечая на вопрос о своем любимом белорусском детском произведении, называет «Полесских робинзонов» Янки Мавра, написанных в конце 20–х годов прошлого столетия, и делает длинную паузу, пытаясь поставить рядом с ними другое произведение. Наконец называет «Миколку–паровоза» Михася Лынькова. Так ведь он тоже появился на свет не многим позже — в 1936–м!
— Но ведь и ты пишешь для детей... И даже о Стране Ведьм писал. А между тем сегодня столько споров вокруг эзотерического уклона детской литературы. «Гарри Поттера» — запретить, «Гарри Поттера» — привязать к христианству...
— «Тимура и его команду» при желании тоже можно отнести к эзотерической детской литературе. Ну как же — тайное общество, ритуалы... Когда вышло мое «Необычайное путешествие в Страну Ведьм», один из взрослых читателей мне сделал замечание, что верующему человеку не следовало бы писать о ведьмах. Но ведь сказочная ведьма — это обыкновенная старушка, только что немножко волшебница. Этакая Шапокляк. И дети это прекрасно понимают. Но есть золотое правило для сказок, от которого нельзя отступать: добро всегда должно побеждать зло, и светлого в сказке должно быть больше, чем темного. Мы же пока по старинке относимся к литературе для детей как к чему–то второстепенному, у нас нет журнала, где можно было бы напечатать детскую повесть в несколько печатных листов. Хотя какие–то подвижки делаются. Большая заслуга тут — журнала «Маладосць», 55–летие которого мы отмечаем. Сейчас вот создается клуб детских писателей, заинтересованность в котором проявили и Раиса Боровикова, и Андрей Федоренко, и Алесь Наварич, и Петро Васюченко, и Анатолий Бутевич, и многие другие авторы, которые пишут для детей и подростков. Базой этого клуба будет Центральная детская библиотека. Надеемся проводить там и «круглые столы» по проблемам детской литературы, и презентации новых книг.
— Так как же белорусской литературе выйти на мировое поле?
— А мы и так на мировом литературном поле находимся испокон веков. Другое дело, какую роль там играем. Или вообще сидим «на скамейке запасных». Главное, почувствовать себя частью мировой культуры, побороть в себе провинциализм.
