Такого кино от Хотиненко не ждалиФильм Владимира Хотиненко с лаконичным названием «1612», выход которого в широкий прокат запланирован на 1 ноября, называют самой ожидаемой российской премьерой едва ли не с первого дня съемок. Ну а как иначе? Фанаты Хотиненко, снявшего «Зеркало для героя», «Мусульманина», «72 метра», сравнивают его с Дэвидом Линчем — за сюрреализм. Антагонисты, критикуя режиссера за приверженность к арт–хаусу, не могут не признать профессионализма и зрелищности его картин. И вот новый фильм Хотиненко — одного этого достаточно, чтобы заинтриговать... Но в анонсах «1612» настойчиво подчеркивается другое — 12–миллионный бюджет и обилие батальных спецэффектов. Как тут не вспомнить Федерико Феллини и его отчаянное признание другу и коллеге Тонино Гуэрре: «Тебе не кажется, что мы строим самолеты, для которых уже нет аэродромов?..»
На днях новый проект Владимира Хотиненко презентовали российской прессе. Первые отзывы — недоумение: Хотиненко снял сказку? Так ведь в своих последних интервью он только об этом и говорил: дескать, давно мечтаю снять сказку. Сказки, как ничто другое, учат жить в непростое время. А время, как известно, категория хронически непростая...
Но мы решили, что никто лучше самого автора не расскажет о своем проекте. Тем более что значительная часть фильма «1612» снималась на территории Беларуси, в лесах и полях под Смолевичами.
— Исторической правды не существует, — заявляет Хотиненко. — Есть только мифы, которые живут дольше исторических фактов. Достоверных источников о так называемом Смутном времени почти не сохранилось, а те, которые дошли до нас, созданы людьми и не могут быть совершенно объективными. Я изучил довольно много разных документов, но слишком большое количество исторических фактов могли перегрузить картину — это было бы неинтересно. Поэтому решили делать вымышленную историю. Конечно, в кадре у меня присутствуют всем известные исторические персонажи — Пожарский, Минин, — но на периферии. Есть еще один реальный персонаж — Ксения Годунова, но о ней очень мало известно... Тем не менее, когда я получил предложение от студии «Три Тэ» и лично от Никиты Михалкова снять такой фильм, не думал ни минуты. Еще 25 лет назад, когда заканчивал Высшие режиссерские курсы, свой дипломный фильм я снимал на близкую тему, то есть внутренне давно был готов к такому кино. А это был очень интересный, пассионарный, азартный период! К тому же никогда раньше я не делал настолько масштабных проектов — соблазн создать зрелище, которое могло бы конкурировать с американским кинематографом, был велик... До этого, как мне казалось, важнейшей моей работой была «Гибель империи» — там 10 серий, много всего, ужас просто. Но то был телевизионный проект, а большой экран требует куда более тщательной, подробной работы. Во многом именно поэтому мы и решили снимать «1612» в Беларуси. Здесь есть все условия для спокойной работы и, главное, никаких пробок! В Москве или Подмосковье мы теряли бы половину съемочного дня только на дорогу... Зато белорусская погода стала для нас настоящим испытанием. Непрекращающийся моросящий дождь заставлял придумывать такие нестандартные приемы съемки, что я не раз ловил себя на мысли, какую же сложную профессию выбрал. Снимать в дождь такую картину категорически нельзя. Вся эта красота, эти перья, костюмы тяжелые намокают мгновенно. А тут еще сотни статистов, которых надо прятать от сырости! Но на экране дождя не будет.
— Что ж, в чем-то с вами можно согласиться. У каждого – своя правда. На съемочной площадке не возникало исторических диспутов?
— Знаете, в оценке своего фильма я больше всего боюсь двух крайностей — излишней компетентности и абсолютной некомпетентности. Я изучил массу источников, в том числе польских. На самом деле там все было настолько перемешано, что ничья точка зрения не может быть истиной в последней инстанции. Это была реальная гражданская война, в которой участвовали и поляки, и казаки, предки белорусов, поляков, украинцев... Меньше всего я стремился показать, как победили русские в 1612 году. Именно поэтому на главную роль выбрал замечательного польского актера Михала Жебровского, известного нашим зрителям по эпохальной киносаге «Огнем и мечом». Не думаю, что он согласился бы сниматься, если бы его что–либо оскорбило в моем фильме.
— А почему белорусских актеров задействовали только в эпизодах?
— Видите ли, я привык работать с одними и теми же актерами. У меня есть список примерно из 20 любимых людей, которые всегда с удовольствием готовы сотрудничать со мной. Правда, не для всех в этом фильме нашлись роли. Для исторической достоверности требовались иностранцы — к счастью, и Жебровский, и Габриэле Ферцетти, снимавшийся у Антониони, и Рамон Ланда, очень известный в Испании актер, сразу дали согласие на съемки. А у Балуева, Спиваковского и Башарова здесь второстепенные роли, но очень колоритные, как и у Артура Смольянинова, который стал бешено популярным после «9 роты»... На роль Пожарского я мечтал пригласить Влада Галкина, но во время съемок он вывихнул ногу и после операции не смог сниматься. Маковецкий, которым я планировал его заменить, задержался на съемках у Павла Чухрая. К счастью, Пореченков нас выручил... А главных героев сыграли молодые и пока не очень известные Петр Кислов из МХТ имени Чехова и Виолетта Давыдовская из московского Нового драматического театра. Главных — потому что на самом деле я снимал фильм о любви и основная сюжетная линия — это не история Смуты, а лав–стори дворового Годуновых и царевны Ксении на густом историческом фоне.
И еще по поводу соответствия исторической правде. Плиний Младший когда–то сказал: «Нет ничего более правдоподобного, чем сама неправдоподобность». Я специально поставил эти слова эпиграфом к сценарию. Кстати, сценарии всех своих картин я снабжаю эпиграфами — такой ориентир к прочтению. И когда кто–либо мне возражал, что такого быть не могло, я говорил: читайте сценарий.
Фото Александра ДМИТРИЕВА.
