О том, как простые люди испытывают глубокие чувства

Бывает, что везет с утра. Пусть и в малом. На зорьке хорошо порыбачил. Затем легко кололись дрова для бани. Думал, что придется у кого-то из соседей одолжить веник. Но случайно попался на глаза свой старый, еще как новенький. К тому же любимый, дубовый.

Словом, день заладился. В районе десяти часов я сидел в беседке и пил свой любимый чай. Наслаждался пусть и уходящим, но еще свежим летним утром. Подумалось — легкой музыки не хватает только. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, полились звуки знакомой мелодии: «Сиреневый туман над нами проплывает…» Да, той самой песни, что замечательно исполняет Владимир Маркин. Сейчас пел кто-то другой, под аккордеон. Не так профессионально, но тоже очень душевно.

И тут я вспомнил, что вчера говорил сосед Павел. На день села в этот маленький хуторской поселок в сельсовете обещали привезти артистов из местной самодеятельности. Надо же! Сегодня еще и праздник. 

«Еще один звонок, и смолкнет шум вокзала», — доносилось со стороны Дома охотника, у которого проходили торжества. И я не выдержал. Быстренько надел джинсы, натянул майку. 

Тогда я увидел впервые Синицу. Несколько любопытных историй, приключившихся с этим человеком, я слышал от сельчан и раньше. Сейчас появилась возможность познакомиться ближе. Среднего роста, приятные черты лица. Пожалуй, лет за пятьдесят уже перевалило. Однако в синих глазах еще горел некий озорной, даже дерзкий блеск. 

Пригласил его к себе, но Синица сказал, что сможет заглянуть, только когда они с концертами объедут все окрестные деревеньки. Вообще-то, он не был членом этой бригады, а просто присоединился к артистам для собственного, как он выразился, удовольствия. 

Я приготовил новому знакомому небольшие подарки — майку с кепкой и термос. Ждал долго. Думал, что не придет. Однако ближе к первым сумеркам он подкатил к моему дому на стареньком велосипеде. 

Говорили мне, что он хотя и не пьяница, но выпить не дурак. От коньяка и виски отказался. Выпил полрюмки водки. Я похвалил гостя за песню и, как опытный следователь, попытался его «расколоть»!

— Очень уж душевно исполняешь «Сиреневый туман», — сказал я. — Такое впечатление, что посвящаешь песню кому-то конкретно…

Синица, он же Василий Владимирович, посмотрел на меня с неким изумлением.

— А откуда вы знаете?

— Да ничего я не знаю. Так, предположил, — успокоил я собеседника.

Эту историю он мне все-таки рассказал в тот вечер. Жил Василий в соседнем районе и собирался предложить руку и сердце Марии. Красивой бойкой девушке с соседней улицы. В те дни как раз вербовали парней для работы на Севере. Почему бы не заработать какие-то деньги к свадьбе? Мария, в общем-то, одобрила. Проводила даже в Минск, откуда он должен был уехать. Обещала ждать. Все, как в той песне о сиреневом тумане. 

Однако разные пути указывает нам камень на нашем перекрестке. Не слились они и у этой молодой пары. Летом на городском озере, где купались с подругой, Мария поплыла спасать тонущего мальчишку. Спасла, а вот сама… 

Василий узнал обо всем, лишь когда вернулся с Севера. Горевал сильно. Я и сейчас чувствовал, что тоска по-прежнему съедает этого внешне жизнерадостного человека. 

Позже познакомился с Эльвирой и переехал к ней в этот район. Эта тихая умная женщина закрывает глаза на некоторые выходки благоверного. Не упрекает и за то, что на день рождения Марии Синица каждый год (не пропустил ни разу!) ездит на могилу с букетом ее любимых цветов. 

А выходок этих было немало. Какое-то время Синица словно бросил вызов самой жизни. Подумайте только… Возвращаясь с гулянки на своем «жигуленке», упал с моста в речку. И ничего — выжил. Тот «жигуленок» народный умелец из Друи привел в божеский вид, собственноручно собрав из привезенных со свалки деталей. Синица вновь гордо разъезжал по району на своей машине, пока однажды зимой не решился промчаться по озеру. Зима стояла капризная. Даже отчаянные рыбаки выходили на лед с большой осторожностью. Так вот, в тот день, когда в очередной раз набедокурившему Синице сообщили об увольнении с должности лесничего, он помчался на «жигуле» по озеру к себе в поселок. На всей скорости! Не доехал до берега метров сорок. Машина провалилась. Василий чудом выбрался из ледяного плена. Эльвира долго растирала его самогонкой, приговаривая: «Дурак, он и есть дурак».

— Не причитай, — злился Синица. — Что со мной будет? Скорее бы весна, думать надо, как машину спасать будем.

Рассказывали и о том, как на озере Дривяты Василий спас семейную пару из Минска. Лодка, на которой они выбрались поплавать, вдруг стала резко протекать. Видно было, что оба плавают плохо. Синица в тот день рыбачил неподалеку. Вначале помог выбраться из воды женщине, а потом и мужчине.

Надо ли говорить, что только в этих трех перечисленных случаях на воде Синица мог расстаться с жизнью. Однако не зря его здесь прозвали везунчиком. Какая-то высшая сила все время приходила ему на помощь.

Виделись мы с Василием редко, как всегда, больше случайно. Так вот однажды, когда я угощал его у себя в беседке, он сам высказал предположение о своей везучести. 

— Думаю, — сказал он, — меня оберегает моя Мария. Каждый раз, когда тонул, — продолжал Синица, — кто-то меня словно поддерживал и выталкивал из воды.

— Однако так продолжаться бесконечно не может, — с грустью в голосе сказал он мне в тот вечер. — Помните, как в песне: «и поезд улетит в сиреневую даль…»

Услышав такое, я заволновался. Одно дело, когда депрессия настигает циников и пессимистов, другое — когда берется за таких весельчаков, как Синица. Подумал — как бы чего не вышло с моим новым приятелем. 

Вышло. В очередной раз приехав сюда на рыбалку, узнал, что, когда поздним вечером на велосипеде Василий ехал домой по лесной дороге, его сбила машина с охотниками. Хорошо еще, что нормальные люди попались. Доставили в больницу. Теперь его выхаживают врачи и медсестры. 

Когда на следующий день навестил Синицу в больнице, он держался бодро, но чувствовалось, что его что-то гложет. 

— Ну, давай выкладывай, — начал я. 

И он тихо сказал:

— Знаешь, завтра у Марийки день рождения, а я впервые за тридцать лет не принесу ей цветы. 

Вот так. Ехал домой и думал вот о чем. Мы обычно приводим в пример любовь Ромео и Джульетты, других известных людей. Все это верно. Но оказывается, могут даже очень простые люди испытывать не менее глубокие чувства. Видно, на то она и любовь, чтобы не делить на богатых и бедных, красивых и не очень. Спасибо ей и за это.