Симфония тишины

Авангард и конъюнктура. Единство противоположностей
Авангард и конъюнктура. Единство противоположностей

Вот теперь я знаю, как нужно сражаться с засильем масскультуры, глобализмом и мировым неравенством. Один русский художник, приверженец известного лозунга «анархия — мать порядка», описал многочисленные инсталляции и перформансы, которые мог бы сделать, прославиться, заработать. Но которые никогда не сделает, а следовательно, не прославится и не заработает. Потому что они, плоды вдохновения его, начнут служить миру наживы и приспособленчества, знаменами коего являются Никас Сафронов с его гламурными портретами истеблишмента, Церетели с его гигантскими обелисками и литературные фабрики «Донцова», «Бушков», «Маринина» с их гигантскими тиражами. И дабы оградить «душу живую» от тлетворного влияния попсовой культуры, художнику надлежит... исчезнуть. Забастовка невидимых художников!

Наверное, по аналогии можно говорить о забастовке молчащих поэтов? М–да, «радикальное» средство... Вот только кто узнает о существовании сих невидимых и молчаливых и оценит их протест? Нашла еще любопытный термин в пространстве ушедшего года: «спектакулярная культура». Ну о том, что теперь из всего делается шоу, спектакль, говорено давно. Во всяком случае, белорусские постмодернисты научились работать с публикой. Недавно вышел календарь–альбом одного из лидеров сего течения под названием «Таракан — лепшы сябра чалавека!». Кому–то рисунки оттуда покажутся детской мазней, кому–то — чуть ли не пощечиной общественному вкусу, а кто–то начнет разгадывать их символику: в любом случае это лучше, нежели молчание и невидимость. Это наша литература познала сполна. В недавно вышедших воспоминаниях Яна Скрыгана рассказывается, как в 1930–х годах молодой талантливый поэт, всей душой принявший новую власть, пытался «попасть в ногу» с идеологическими требованиями. «Я сам быў у адчаi: як жа навучыцца пiсаць так, каб было правiльна? Здаецца, тэму браў самую сучасную — калгасы, але не: дробнабуржуазны ўхiл, корпанне ў чалавечай душы. А як жа напiсаць без душы, без чалавека?» И причислили Скрыгана к «попутчикам», то есть к тем, кто не совпадал с «прямой линией» партии, а так, где–то сбоку поспешал. Это было неуютно. «Шукаючы спробу знайсцi тую правiльнасць, я падумаў, што, можа, мне шкодзiць рамантыка, у якую часам любiў пусцiцца. I з свае творчасцi надоўга выгнаў жанчыну i каханне». А потом было двадцать лет молчания абсолютного... Ссылки, лагеря, запрет на творчество... И не верилось, что еще в конце 20–х вместе с другими молодыми белорусскими литераторами создавалась футуристическая коммуна, писалась декларация, которую, правда, Скрыган потихоньку из номера журнала «Росквiт» ликвидировал:

«Беларуская Лiтаратурна–мастацкая Камуна

выйшла ў паход

па палёх, па шляхох

барацьбы

за росквiт!!!

(вызваленне чалавецтва

ад прытухлых,

заскарузлых

канонаў, традыцый

архiўных вякоў)».

Звучит вполне в духе эпохи, притом достаточно сдержанно. Вспомнить хотя бы знаменитый «Первый манифест футуризма» Филиппо Маринетти 1909 года: «Старая литература воспевала леность мысли, восторги и бездействие. А вот мы воспеваем наглый напор, горячечный бред, строевой шаг, опасный прыжок, оплеуху и мордобой». Кстати, среди прочего манифест Маринетти призывал разнести в прах библиотеки и музеи. А также провозглашал: «Долой женщин!» Совсем как Ян Скрыган, пытающийся попасть в ногу с партией.

Впрочем, состарившись, все самые крутые авангардисты весьма тщательно отслеживали количество своих гонораров и наличие своих работ в галереях мира. Это только Сартр со своим экзистенциализмом мог отказаться от Нобелевской премии... Почему–то так складывается, что самые скандальные, нонконформистские проекты приносят самые реальные деньги. В начале прошлого века была популярна так называемая «Симфония тишины». Музыкант выходил на сцену, садился за инструмент и положенное время перед ним высиживал. А публика... слушала. Не за бесплатно. А знаете, какая картина поразила всю Россию в конце ХIХ века? Нет, не угадаете. Полотно называлось «Лев Толстой на рыбалке» и изображало великого писателя с удочкой и в абсолютном неглиже. Автор возил картину по всей России, и от посетителей отбоя не было.

Впрочем, стоит ли хоронить классическую культуру? В книжных магазинах, искусившись издержками «спектакулярной культуры», то бишь сериалами, «разметают» Есенина и «Мастера и Маргариту», как ранее «Идиота» Достоевского. На сайте с незатейливым названием «Пиратская морда» посетители составляют рейтинг любимых авторов во главе с Пушкиным, Есениным, Цветаевой и т.д. Кстати, по опросам россиян, около половины не смогли назвать любимую книгу за ушедший год, а троица лидеров выглядит так: Донцова, Булгаков, Маринина. Повезло Булгакову попасть «на мыло». Осталось подождать, когда появится сериал, после которого начнется бум на белорусскую классику. И тогда, наконец, можно будет и нашим творцам пококетничать: ой, стану невидимым–неслышимым... А пока еще докричаться надо до массового сознания... Недавно состоялась пресс–конференция, на которой подводились итоги празднования юбилея Петруся Бровки. Вот ведь уже, почитай, сбросили его, забронзовевшего, с «парохода современности»... А оказывается, и сегодня читают, переводят то лучшее, убереженное от конъюнктуры, где есть дыхание поэта, которого недоброжелатели называли адъютантом Янки Купалы... «Пахне чабор» — и что еще нужно доказывать? Не исчезает Бровка, который «пишет ловко». Не исчезает и вся высокая литература. Главное — чтобы не распространилась мода на «невидимых читателей».
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter