Китай силен традициями. Не только ими, конечно, но традиции — залог социальной стабильности, в которой Поднебесная особенно нуждается именно сейчас, накануне Олимпиады. Недавние события в Лхасе — еще одно тому подтверждение.
Аналитики предсказывали еще семь лет назад: в олимпийский год политическое давление на Китай усилится многократно. Что мы и наблюдаем: Стивен Спилберг, хлопнув дверью, вышел из команды режиссеров церемоний открытия и закрытия Олимпиады, выдвигая в качестве причины несогласие с политикой Китая в Дарфуре. Вы ничего об этом не слышали? Неудивительно: до сих пор столкновениями правительственных войск и повстанцев почти никто не интересовался — обычное, мол, дело для африканской страны. Теперь же западный мир сильно озаботился тем, что у Китая там обнаружились собственные (и, замечу, немалые) нефтяные интересы.
А тут еще Тайвань, который де–факто — отдельная страна, но де–юре в таком качестве его признают лишь два десятка небольших островных государств, названия которых не в каждой энциклопедии найдешь, 22 марта проводит “президентские” выборы, а потом намерен ставить перед международным сообществом вопрос о юридическом признании своей самостоятельности. Поэтому вряд ли удивит то, что Китай — один из самых яростных противников провозглашения независимости Косово: в Пекине точно знают, чем это может аукнуться. То, что тайваньцы активизировались именно в год проведения Олимпиады, — вполне предсказуемо: решили, что, боясь бойкота, Пекин “промолчит”. Вот на это рассчитывать не стоит: территориальная целостность для Поднебесной важнее самого важного спортивного праздника.
Последним, но весьма неприятным звеном в этой цепи оказался Тибет. Десять официально погибших в стране, где по–настоящему крупных манифестаций не помнят с 1989 года, — это действительно серьезно. Показательно то, что митинги в поддержку независимости Тибета прошли в Риге и Варшаве — метрополии вроде Вашингтона или Лондона предпочитают ограничиться дипломатическими “внушениями”, а полиция в Индии — просто разогнать демонстрантов. Авторитет Китая сегодня силен как никогда, с ним лучше договариваться.
Митинги в Тибете начались, когда в Пекине еще не закончилась сессия Всекитайского собрания народных представителей (парламент). Сессия, между прочим, не простая — на ней стало известно имя следующего Председателя КНР. Хотя, конечно, с оговоркой: если политические традиции будут соблюдены. Так установил Дэн Сяопин: когда действующего руководителя страны переизбирают на второй срок, избираемый одновременно вице–президент (на русском языке его должность официально звучит заместитель председателя) и есть будущий руководитель государства. Гарантия преемственности курса. Нынешний глава государства Ху Цзиньтао был вице–президентом последние пять лет правления Цзянь Цзэминя. Говорят, что в свое время тогда еще совсем молодого руководителя Тибета (кстати) заприметил сам Дэн Сяопин — именно с его легкой руки Ху Цзиньтао стал президентом.
В прошедшие выходные вице–президентом Китая стал 55–летний Си Цзиньпин, убежденный коммунист (член КПК с 1974 г., защитил диссертацию “Марксистская теория и идейно–политическое воспитание”). Каким он будет руководителем для набирающей силу огромной страны? Наверняка продолжит линию Ху Цзиньтао — прагматичную: Си Цзиньпин занимает ту же позицию и придерживается тех же взглядов. Что не мешает быть ему вполне либеральным экономистом: опыт реформ сказывается. С 1985 по 2002 год он занимал различные должности в провинции Фуцзянь, которая одной из первых пошла по пути реформ. Потом в его послужном списке появилась другая процветающая китайская провинция — Чжэцзян. В 2007–м Си Цзиньпин возглавил городской комитет КПК Шанхая — второго города и финансового центра государства. Именно тогда о нем впервые заговорили как о преемнике. Шанхай всегда был (и остается) законодателем политической моды Китая. Здесь родилась КПК и отсюда же стартовала Культурная революция.
В самом начале 2008 года Си Цзиньпин стал ректором Высшей партийной школы — в свое время этот пост занимал и нынешний Председатель КНР Ху Цзиньтао, и прошлый вице–председатель Цзэн Цинхун. Крепкий хозяйственник и несгибаемый коммунист — лучшая характеристика сначала второго, а потом, скорее всего, и первого лица Поднебесной. Традиции — это сила.
