В Европе разгорается «Софагейт»

Шум вокруг дивана

«Эээээ», — говорила Урсула фон дер Ляйен и разводила руками в недоумении, стоя в комнате переговоров похожего на султанский президентского дворца Реджепа Тайипа Эрдогана. Урсуле не хватило стула. И даже после этого «ээээ» ситуация не изменилась: никто не бросился искать стул и усаживать госпожу президента Европейской комиссии. Президенты — Турции Реджеп Эрдоган и Европейского Совета Шарль Мишель — уверенно сидели на своих стульях и смотрели на то, как Урсула выкрутится (до сих пор ей всегда это удавалось). Урсула села на софу напротив министра иностранных дел Мевлюта Чавушоглу, а под Мишелем зашатался стул, хотя в тот момент он об этом еще не догадывался. В Европе разгорается «Софагейт»: лидер группы Европарламента «Социалисты и демократы» Ираче Гарсия Перес назвала обращение с президентом Еврокомиссии «постыдным», премьер‑министр Италии Марио Драги назвал ситуацию, в которой оказалась фон дер Ляйен, «унижением». 


И все только из‑за того, что Урсула сидела на софе, а не на стуле? Смешно было бы так думать. 

Эта софа оказалась символом, в котором много чего сплелось, но в первую очередь ощущение небезопасности, которое Европа чувствует от Турции и Эрдогана, и комплексы неполноценности, которыми в той или иной степени страдает каждая из сторон. 

В Европе рассматривают этот эпизод как вопиющий пример неуважения к женщине (что особенно актуально в то время, когда Турция выходит — вот ирония судьбы! — из Стамбульской конвенции по предотвращению насилия в отношении женщин), но, сдается мне, он не столько об этом, сколько о силе и ее демонстрации. Европа пытается продемонстрировать силу? Но обладает ли она ею на самом деле? А вот посадим ее на диван и посмотрим. У ЕС два президента (комиссии и Совета), у Турции — один, и власть его реальна. Диван вам в доказательство. Кстати, Эрдоган никогда не пытался проделать нечто подобное с Ангелой Меркель. Потому что ее власть, как и его, реальна. И он это всегда держит в голове. Поступи он так с Меркель, немецко‑турецкие отношения неизбежно ухудшатся, и это ударит по экономике, а значит, по электорату. А с электоратом нужно аккуратнее, его симпатии лучше не терять. 

Какими будут последствия нарочитого неуважения к фон дер Ляйен? Электорат Эрдогана в очередной раз восхитился силой и твердостью своего любимца, а ЕС… Что сделали в ЕС? Правильно: все перессорились. 

Шарль Мишель оправдывается. Все же видели по телевизору, что он остался сидеть напротив турецкого президента, а не предложил свое место Урсуле. А должен был? Равенство так равенство, она здесь не женщина, а третий президент. К тому же все в Брюсселе — а теперь не только там — знают о соперничестве (временами лютом) между двумя европейскими президентами. А в подковерной борьбе все средства и диваны хороши. 

Вообще вся эта шумиха со стороны кажется, мягко говоря, странной. ЕС в определенном смысле зависит от Турции, которая приняла гораздо больше беженцев с Ближнего Востока, чем весь ЕС. И Евросоюз платит за то, чтобы эти беженцы оставались в Турции, а не ломились в Европу, подрывая рейтинги и сминая политические карьеры. Но руководители ЕС делают вид, что беженцы и деньги за них — это не так важно, как права человека (если он не беженец, конечно). На заключительной пресс‑конференции Урсула фон дер Ляйен и Шарль Мишель говорили о нарушении прав человека в Турции и ругали страну за выход из Стамбульской конвенции. Эрдоган не пришел. Стульев не было. 

Шарль Мишель неловко оправдывается, говорит, что не спал несколько ночей после инцидента, но он ведь не мог отдать фон дер Ляйен свой стул, потому что «это выглядело бы покровительственно». А на континенте равных возможностей мужчины не могут покровительствовать женщинам, занимающим то же положение в табели о рангах. Это может вызвать куда больший скандал. В общем, куда ни кинь, всюду клин. 

Лиза МАРКОВСКАЯ.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter