История XX века глазами литовского миллионераВ Литве осталась только одна улица Ленина. Но вряд ли во всем мире найдете другую, которая приносила бы такой сумасшедший доход. По скромной пешеходной дорожке длиной метров 600 ежегодно разгуливают более 250 тысяч туристов из 80 стран мира, и каждый платит за это удовольствие по 3,5 евро. Тем и славится парк Грутас — Ленин, Ленин и еще раз Ленин, а также другие деятели эпохи социализма... Хочется сказать — «мемориал советской эпохи», если бы на каждом шагу, намеками и в лоб, мой переносной «гид»–микрофон не просвещал идеологически: «Летопись потерь, которые Литва ощущает до сих пор, свидетельства пагубной идеологии и преступлений, наводящих ужас...»
Идейным вдохновителем Грутаса вполне мог быть Александр Исаевич Солженицын. Пейзаж — гулаговский, с лагерными вышками, колючей проволокой, льющимися из репродукторов бодрыми маршами, среди которых нет–нет да и просачивается почему–то «Старый клен». Экспонаты — соответствующие: у входа — вагон для репрессированных, в избе–читальне — фотографии политических заключенных, снимки с раскопок их захоронений. В наличии даже ленинский шалаш — компактный, словно детская палатка. «Проехались» — это уж совсем не по Солженицыну — и по советскому солдату. Чего стоит хотя бы история русского воина, отлитого некогда из обломков «мессершмиттов» в Шяуляе пленными немцами! Когда памятник демонтировали, внутри обнаружили капсулу с их именами. И что вы думаете? Воина — с глаз долой, а оставшихся в живых строителей не поленились разыскать. Они, разумеется, не отказали себе в таком удовольствии — приехать и рассказать, как вкладывали в скульптуру свою «боль, отчаяние, тоску по дому». Мол, вообще, если приглядеться, воин–освободитель сильно смахивает на нас, истинных арийцев...
Впрочем, стоп. Не надо идеологии. Ее и так слишком много в Грутасе. Только вместо советской — новая, идеология независимой Литвы. Порой это страшно, особенно когда слышишь цифру 300 тысяч — именно столько литовцев, по мнению современных историков страны, «сгноил советский режим». Иногда весьма тоскливо, например, ой как резало мое филологическое ухо вездесущее выражение «тотальное государство». А местами очень даже забавно: все эти манекены в плащ–палатках и красных галстучках, газировка из автомата, в кафе — граненый стакан водки «Братская могила», а на железной тарелке полузабытая столовская котлета «Прощай, молодость» по оригинальной рецептуре: 70% — хлеб! И грустно и смешно, и все–таки совсем не похоже на плевок в лицо прежним друзьям–товарищам по «Союзу нерушимому», как воспринимают Грутас некоторые. Чистая коммерция — ближе к теме. А если копнуть поглубже — ностальгическое шоу, в чьих декорациях Голливуд сможет при желании снимать фильмы как о плохих, так и о хороших русских. И потом, не пришла бы бизнесмену–миллионеру Вилюмасу Малинаускасу идея разыскать и собрать воедино все это монументальное собрание, ему бы в сегодняшней Литве, увы, светил один путь — прямо на свалку. Городскую и историческую. 150 тысяч евро стоило хозяину только перевезти в болотистые окрестности Друскининкая около ста скульптур — наперекор депутатам сейма. У них ведь были другие идеи: одни предлагали разбить советские скульптуры в мелкую пыль, а другие — усыпать их обломками огромный курган. Вот тогда бы точно никто и никогда не увидел памятники, о которых с таким же энтузиазмом, как раньше советские экскурсоводы, теперь рассказывает «гид» времен капитализма. Скажем, стоит под сосной какой–то очень печальный Ленин. И действительно, с ним связана целая история. Поначалу в Паневежисе отлили совсем другую скульптуру — с вытянутой рукой. Так, одна пожилая жительница в знак протеста регулярно вешала на нее сумку с испорченными продуктами. Пожалели старушку, не стали сажать за антисоветчину — поставили новый памятник, но вид у него получился обиженный, будто запомнил все. Рядом еще одна скульптурная композиция — Ленин и глава литовской компартии Капсукас. Тоже не шедевр Азгура. В нашей Академии искусств скульптора просто покрыли бы позором: ноги у Ильича длинные, как у манекенщика. А автор не виноват: в жизни и в первоначальном варианте Капсукас был выше Ленина на 5 сантиметров, но цензура подняла шум — лидер мирового пролетариата не может смотреться «младшим братом»! Ноги безжалостно отрезали и прилепили другие. И уж тем более не было шансов сохраниться на века у скульптуры полковника Куракова, кстати, партизанившего в Беларуси. Министерство культуры заказало его бюст в 1972 году, и с тех пор о нем не было ни слуху ни духу, пока за дело не взялся Малинаускас. Так что впервые полковник увидел свое изваяние в Грутасе, порадовался и призвал всех пополнять музей экспонатами...
Меньше всего с «заповедником советского времени» хочется спорить. Смысл? У нас свои воспоминания о XX веке, у литовцев, как видно воочию, — свои. Но раз их увековечили, значит, не так уж равнодушны к нашему общему историческому прошлому, значит, тоже хоть одним геном родом из СССР. Ни похоронить это наследие, ни расстаться с ним смеясь, выходит, не получается... И что бы там ни вещал скрипучий «гид», своего главного врага литовцы представляют совсем не в образе русского солдата или Владимира Ильича. О нет! Национальный Франкенштейн в Грутасе тоже увековечен, и имя ему — vodka. Два года назад одна местная газета провела среди своих читателей опрос и выяснила, что еще никто не причинил стране столько вреда, сколько она, проклятая. И вот тут–то литовцам хочется с пониманием пожать руку...
Минск — Друскининкай.
