dw.comОбострение шотландского сепаратизма может стать очередным неприятным сюрпризом для британского премьер-министра Бориса Джонсона. На носу очередной дедлайн, когда Великобритания должна покинуть ЕС, согласованной сделки с Брюсселем по-прежнему нет, парламент грозит импичментом, а тут еще и оживившийся призрак сепаратизма на севере.
Шотландия считается самой «обособленной» частью Соединенного Королевства. Шотландский сепаратизм расцвел пышным цветом на нефтяных деньгах, полившихся широкой рекой с началом разработки месторождений на шельфе Северного моря. Учитывая, что значительная их часть расположена в территориальных водах Шотландии, в Эдинбурге естественным образом возникла мысль, что нефтяными доходами с Лондоном можно и не делиться.
Механика шотландского сепаратизма та же, что и в Каталонии: богатая провинция с этнокультурной и исторической спецификой пытается расторгнуть политический союз с «метрополией», считая его для себя обременительным. При этом шотландские сепаратисты в целом удачливее своих каталонских коллег. Во всяком случае, им удалось по согласованию с Лондоном провести референдум о независимости — то, чего Барселона безуспешно добивается от Мадрида. Итоги этого референдума, правда, не порадовали шотландских националистов — в 2014 году 55 процентов шотландцев высказались за сохранение своей страны в составе Соединенного Королевства.
Тем не менее референдум стал прекрасным поводом для выбивания дополнительных уступок и преференций со стороны Лондона, а брексит для шотландских сепаратистов, остающихся правящей партией в регионе, — настоящим подарком. Шотландия наравне с Северной Ирландией является главным оплотом проевропейских настроений в Великобритании. В отличие от Англии и Уэльса, в этих провинциях большинство населения проголосовало за сохранение членства в ЕС. Надо сказать, Брюссель весьма ловко использует этот региональный раскол в своей игре против Лондона. Правда, в основном сейчас разыгрывается не шотландская, а североирландская карта — ЕС запугивает появлением полноценной границы между двумя частями Ирландии, чего североирландские аборигены очень не хотят. В отличие от Шотландии, о сепаратизме в Северной Ирландии речь пока не идет. Здесь по-прежнему тлеет многовековой антагонизм между протестантами и католиками, и протестантское большинство лояльно к Лондону, видя в нем своего защитника и арбитра во внутренних спорах. Однако проблема границы в случае выхода из ЕС способна нарушить хрупкий баланс в регионе, а решения, предлагаемые ЕС, то есть сохранение Ольстера в европейском таможенном и экономическом пространстве, неизбежно запустят процесс фактической сепарации Северной Ирландии от Великобритании.
Что касается Шотландии, то для Брюсселя это также удобный рычаг давления на Лондон. Вообще, чем больше хаоса и неразберихи будет на британских островах, тем, по большому счету, лучше для ЕС.
Вместе с тем шотландский сепаратизм создает для ЕС определенную проблему, ведь в случае его успеха сразу же обострится и каталонский вопрос, который едва-едва удалось «замести под ковер». Принять в ЕС независимую Шотландию не получится из-за позиции той же Испании, которая выступает последовательным противником любых сепаратизмов в Европе. Думается, все это понимает и большинство жителей Шотландии, поэтому, несмотря на шумные и многочисленные акции сепаратистов, общественное мнение остается расколотым, и многие шотландцы отнюдь не готовы к суверенизации любой ценой.
Впрочем, судьба шотландского сепаратизма, как и Великобритании в целом, в конечном счете будет определяться исходом брексита. А в этом вопросе все по-прежнему неясно и непредсказуемо.
vs.shimoff@gmail.com
